Татьяна Полозова - Десять казней египетских

–Что, кстати, по этому поводу говорят эксперты? – Осведомился Халфани.

Марлини гулко выдохнул и облокотился на стол.

–Они говорят, что это, очевидно, инъекция.

–Снова отравление?! – Воскликнул Насер.

–Возможно, это самый простой способ убить. – Развел руками Марлини.

Кетрин все еще стояла у стола, сжимая в кулаке двадцати пяти центовую монету с изображением Брайс-Каньона 5 5 Национальный парк Брайс-Каньо́н— национальный парк США, расположен на юго-западе штата Юта (Прим. авт.). .

***

Земфира приготовила кофе и, забросив в него пару ложек тростникового сахара, протянула мужу высокую кружку, сужающуюся к низу с изображением пальм на речном берегу.

–Что он тебе сказал? – Спросила, сглотнув женщина.

Веранда, на которой они сидели, обдувалась свежим вечерним ветром с юга, толстые жесткие листья старой карликовой пальмы, сморщившейся то ли от старости, то ли ауры.

Земфира резко вдохнула и осмотрелась. По коже мурашки пробежали от одного странного шелеста, который, как она сначала подумала, ей привиделся.

–Что там такое? – Поинтересовался ее муж, заметив обеспокоенность.

Земфира мотнула головой и посмотрела в сторону ворот, ведущих к дому. На узкой, вымощенной гравием дорожке, по бокам поросшей короткой газонной травой, стоял человек. Его силуэт нельзя было разглядеть, но казалось, будто даже ветер переменил свое направление, а над незнакомцем сгустилась такая тьма, что совы могли бы запутаться.

–Джафар. – Пробормотала женщина и указала в сторону незнакомца.

Мужчина повернулся и быстро-быстро заморгал, как будто этим хотел избавиться от ненавистного видения. На его лице был виден испуг, но не страх от неизвестности, а страх от знания.

–Ты не сделаешь этого. – Проговорил он, когда незнакомец стал приближаться.

–Джафар! – Завизжала Земфира и укрылась за спиной мужа.

–Ты не сделаешь этого! – Крикнул мужчина, но незваный гость шел ровной, уверенной походкой, будто отточенной на новейшем станке.

–Джафар! – Снова закричала женщина, но ее муж прикрыл ее рот ладонью и обнял свободной рукой.

Незнакомец зашел на веранду и его фигура, наконец, осветила тусклой лампой, хотя это и мало что дало – балахон и куфия 6 6 Куфия – мужской головной убор в мусульманских странах. (Прим. авт.) , покрывающая лицо не могли бы ответить на вопрос о том, кем был этот человек.

–Я ничего не сделаю вам. – Хрипло проговорил он. – Но вы должны передать это Рахмету.

Он положил на кухонный стол красный конверт, запечатанный сургучом, и так же быстро исчез, как и появился. Джафар и Земфира, оцепеневшие от страха еще долго стояли под порывами возобновившего южного ветра, ловя на свое лицо тени старой пальмы.

***

–Сначала я потерял брата, а теперь теряю то, что ему было дорого.

Мужчина с седыми длинными бакенбардами, плавно перетекающими в густую кудрявую бороду стоял в загоне для лошадей и смотрел на то, как умирает последняя кобылица из его стада. Лошадь дернулась, ее копыта повозились по земле, мускулистая грудь несколько раз поднялась и резко опустилась, и изо рта бедного животного вылетело последнее предсмертное ржание, больше похожее на вздох облегчения.

–Он собирал этот табун по крупицам, как собирает антиквар предметы искусства. Эти лошади и были предметами искусства. Много раз ему предлагали продать их или выставить на бега. Но он бы никогда не позволил превращать Ван Гога в вандализм. – Говорил мужчина.

–Мистер Наг-Хаммади, я понимаю, что Вам тяжело, особенно сейчас, но мы должны унести ее. – Рядом с ним стоял молодой парнишка в запятнанной робе и нервно вытирающий руки о суконную тряпку болотного цвета с коричневыми пятнами.

Мужчина повернулся к нему и медленно моргнул.

–Последняя. Моя дорогая Хатшепсут. – Прошептал он и вышел на улицу.

***

–Кетрин, с тобой все в порядке? – Они с Питером ехали в Таурусе, любезно предоставленном египетскими спецслужбами, к дому доктора Месбаха, надеясь найти там хоть что-то наводящее на мотивы к преступлению или, что еще лучше, на самих преступников.

–Все хорошо. – Пролепетала женщина, смотря четко перед собой. – Я волнуюсь за Рейч.

Ее спина была прямой как немецкая автострада, а глаза ясными как солнце над Флоридой. И только голос был больше похож на надорванную гитарную струну, чем на песнь соловья.

–Не похоже, что дело только в этом. – Сомнительно ответил Питер, до белизны в кулаках, сжав руль.

Из магнитолы полилась старая песня канадской певицы и Кет, нехотя прислушалась. Ее первые строки заставляли задуматься. Это была песня о дружбе, о дружбе мужчины и женщины, о заботе мужчины о женщине и о любви женщины к мужчине.

Марлини нахмурился и обратил внимание на композицию, заметив, как заинтересованно слушает ее Кетрин. Но слушая песню, он смотрел не на магнитофон, как девушка, а на нее саму, будто пытался прочесть по лицу, о чем она думает.

Кетрин, наконец, повернулась к нему и, поймав его смущенную улыбку, раскраснелась, как будто ее поймали на чем-то греховном.

–Просто милая песня. – Пожала она плечами.

–Угу. – Промычал мужчина. – Ты в порядке?

–Ты обращаешься со мной, как с принцессой. – Улыбнулась она, процитировав фразу из песни.

Ее немного повеселевшее лицо и расслабленная фигура успокоила Питера, и он снова обратил внимание на дорогу.

–Просто я думаю, что мы не найдем, не найдем там ничего. – Напряженно произнесла она.

–Нет, Кетрин, нет. Мы найдем. Я тебе обещаю.

Девушка недоверчиво улыбнулась.

–Нет, Кет, правда. Я просто чувствую, что моя задница несет нас в правильном направлении. – Ухмыльнулся он.

Его попытка пошутить оказалась вполне удачной.

–Тогда ты должен знать, что если это не так я надеру твою задницу, даже не вспомнив об Уставе.

–Оооо, Робинсон, ты меня заводишь. – С усмешкой ответил Питер.

–Заткнись и веди машину. – Отрезала она шутливо.

Они проехали еще два квартала пока не добрались до дома убитого. Квартира Месбаха находилась на пятнадцатом этаже, и по закону подлости лифт сломался как раз в тот день, когда Кет решила пощеголять в своих новых замшевых туфлях на тонкой шпильке.

–Прости, дорогая, но я не могу понести тебя. Мой матрас оказался слишком мягким и теперь у меня болит спина. – Болтал Марлини, пока они шли по лестнице.

–Ты только обещаешь, обещаешь, обещаешь. – Бурчала девушка, смотря, как вздулись вены на внешней стороне голеностопа.

Мужчина усмехнулся и упорно продолжил подниматься наверх.

–Еще чуть-чуть, уже тринадцатый.

–Отлично. И почему они не суеверны, могли бы пропустить один этаж. – Жаловалась Кет.

Агенты прошли еще два этажа и, наконец, оказались в узком белом коридоре, чем-то похожем на больничный.