Татьяна Полозова - Нареченные

***

–Питер, ей всего лишь год. Она еще и ходит-то с трудом. – Маленькая улыбка Кетрин осветила ее лицо, обрамленное распущенными кудрявыми волосами. Я никогда не понимал, почему женщины не могут остановиться на чем-нибудь одном: одном платье, одних туфлях, одних духах или одном цвете волос. За все время, что мы были знакомы, я помнил Кетрин жгучей брюнеткой, какой она была в Академии; огненно-рыжую, какой она была на школьных фотографиях; но теперь шоколадное пламя ее волос притягивало меня как огонь лампадки мотылька. Мне до безумия хотелось бы согреться в этом огне.

Я поставил перед Кетрин огромную коробку с игрушечной детской кухонной плитой.

–Она быстро растет и ей нужно учиться. – Упорствовал я, чуть пододвигая подарок ногой, ближе к Кет, будто уговаривал ее принять этот подарок на день рождения нашей дочери.

Дьявол, нашей дочери! Эти слова с трудом умещались у меня в голове, хотя я уже почти два месяца знал о ее существовании. Я до сих пор помню тот день, когда она сообщила мне: это было сразу после ее избиения Майклом и она, видимо, решила, что жизнь дала ей еще один шанс, чтобы исправить что-то. Она сказала мне, что была зла на меня, но, в конце концов, поняла, что я имею права знать. Черт, я даже некоторое время злился на нее, когда через пару недель узнал, что даже Оливер узнал о Рейч раньше меня.

Я так психовал тогда, крича на Нолла, за то, что он не сказал мне; на Кетрин, что молчала так долго и готов был кричать даже на самого себя, что сам себя лишил такого счастья как Рейч. Мой маленький ангел, моя дочь, моя дочь от Кетрин. У нее глаза матери, но мои губы и нос. Ее кругленькое личико такое же милое, а смех так же заразителен, как и у Кет. О, Господи, каким я должен был быть идиотом, что чуть не упустил такое счастье.

–Я хочу, чтобы она была таким же искусным кулинаром, как ее мать. – О, да, я знал, как растопить сердце моей королевы. Кетрин впадала в исступление, когда хвалили ее таланты, даже такие сексистские как кулинария. Иногда, мне приходила в голову безумная мысль о том, что она наслаждалась готовкой, хотя и тщательно скрывала это.

Кетрин приняла коробку, распаковав подарок и на ее лице, изобразилась искренняя улыбка пятилетнего ребенка. Если у Рейчел будет такая же улыбка, то я не завидую всем мужчинам, которые будут находиться с ней рядом. Эта улыбка способна воскресить мертвого, но она же и сведет вас в могилу.

–Ладно, папочка, пошли, именинница уже ждет тебя. – Подавляя смешки, провела меня Кетрин в детскую.

Рейчел играла с мягкими плюшевыми зайцами разного размера, но увидев меня, тут же протянула ручки мне навстречу. На самом деле, я был удивлен тому, как быстро она привыкла она ко мне. Я не знаю, был ли это зов крови или коммуникабельный характер, полученный от родителей, но, так или иначе, я был счастлив, лишь увидеть ее загоревшиеся глазки, устремленные прямо на меня.

–Привет, сладкая. – Я подкинул ее в воздухе, поймав ее звонкий смех, и прижал к себе, когда она приземлилась мне на руки. – Ты скучала по мне?

Она пролепетала что-то и я надеюсь, что это был утвердительный ответ.

Кетрин стояла в дверях, оперевшись на косяк и наблюдала за нами с улыбкой на лице. Я часто ловил ее за этим занятием, когда я возился с Рейч и знал, что таким образом она получала заверение, что я люблю дочь. Я знал, что ей нужно было это доказательство, и она получала его сполна.

–Питер, я пойду, расставлю закуски, а ты пока присмотри за малышкой. – Предупредила она. – Рейч, смотри как бы он не творил чего. – С улыбкой обратилась она уже к дочери.

Я резко рассмеялся и сел на пол.

–Она присмотрит за мной. – Проговорил я.

Я не знаю, сколько времени прошло, заигравшись с Рейч, я осознал его течение, лишь почувствовал колющую боль в ногах от долгого сидения в индийской позе.

–Так, ладно, детка, твоя мама наверняка уже все приготовила и нам нужно ей помочь, чтобы твой праздник прошел на отлично, – я нашептывал, подняв дочь на руки, – хотя, как по мне, так само ее присутствие уже раскрашивает любой праздник.

Я вышел из спальни Рейч и оторопел. Кетрин солгала мне, сказав, что ей нужно лишь поставить закуски на стол, а сама уже переоделась и уложила волосы.

Она идеально соответствовала образу «молодой прожигательницы жизни с восточного побережья». Тонкое белое платье без рукавов отлично оттеняло ее бронзовый загар, приталенный силуэт подчеркивал изящную фигуру, а длина до колен открывала стройные красивые ноги. И так длинные ноги женщины были еще сильнее подчеркнуты высокой танкеткой кожаных босоножек, благодаря которым можно было увидеть кроваво-красный педикюр, идентичный лаку на ногтях рук. Она приподняла волосы, заколов их на затылке, но оставив несколько вьющихся прядей, спадавших по контурам круглого лица.

Я мог лишь нечленораздельно промычать, отчего моя напарница рассмеялась.

–Для человека с высшим образованием ты чересчур неясно выражаешься, Марлини.

Она подошла ко мне и приняла дочь из рук.

Черт, вы не можете не замечать, что ваша напарница привлекательная женщина, но теперь, за пределами ее официального стиля, к которому вы привыкли, она становится еще краше.

–Я шокирован. – Выдохнул я, не зная, куда деть руки.

–Оправдала твои ожидания? – Она широко улыбалась, расправляя пышную юбочку шелкового платья моей малышки.

Я сам не понял, что пробормотал, но когда Кет отошла от меня, чтобы посадить дочь в манеж, мне стало намного легче. Но ее запах, жасмина, мандарина и еще чего-то, был вокруг меня, и, кажется, уже во мне самом. Я не успел понять, как она обвила мою шею руками и нежно прикоснулась губами к моим губам. Я не хотел закрывать глаза, но ее нежность, пусть и в этом невинном поцелуе, действовали как гравитация. Мои веки сомкнулись и я мог лишь ощущать как приятное покалывание растеклось от губ до кончиков пальцев. К сожалению, я заслужил лишь полминуты счастья и Кетрин медленно отступила от меня. Когда я открыл глаза, то увидел как ее лицо преобразилось: маленькая застенчивая улыбка, сверкающие глаза и тонкие морщинки в уголках глаз. Я бы хотел расцеловать каждую из них, но знал, что не заслужил этого. По крайней мере, пока.

–С днем рождения дочки, папочка. – Проговорила она.

Через полчаса приехали Уолтер и мама Кет, которых с трудом можно было разобрать за теми подарками, что они несли с собой. Я умилялся картине семейной встречи и в глубине души завидовал Кет. Она имела то, чего я был лишен с двух лет. Фактически, я никогда не знал нормальной семьи и все эти нежности матери и ребенка, братски-сестринских отношений сначала вызывали у меня недоумение, потом злость, раздражение и, наконец, зависть. Но это была зависть, которая подвигала меня на активные действия. Да, я вряд ли когда-нибудь заслужу быть рядом с Кет, но раз ее благородство позволило мне быть рядом с Рейч, я никогда не упущу ее.