Хью Пентикост - Ложная жертва

— Ну и что же привело тебя сюда? — поинтересовался Чарли.

Питер рассказал. Черные очки пристально изучали его в течение всего рассказа.

— Я тебе никогда не говорил, что восхищаюсь тобою? Тем, как ты перенес это. — Чарли ткнул пальцем в ногу Питера. — Мне кажется, случись такое со мною, я бы просто перерезал себе глотку.

— Не скажи. Это неизвестно, — возразил Питер. — Я сам было чуть не сделал то же самое. Фрэнк говорит, ты мог бы помочь мне найти место.

— Сам я остановился вон там. — Чарли указал в сторону выстроенного подковой мотеля. — Красота! У меня в номере две широченные кровати. Я-то, видишь ли, надеялся, что сумею заманить на одну из них какую-нибудь из здешних цыпочек, но ради друга…

— Чарли, я не хочу стеснять тебя в удовольствиях.

— Да я пошутил, сынок. В наше время молоденькие цыпочки не лазают в постель к толстякам, — усмехнулся Чарли. — Так что можешь смело занимать вторую кровать, да и ключ запасной имеется. Так ты все-таки думаешь, что твои смешливые друзья затесались где-то в здешней толпе?

— Очень может быть, — ответил Питер, нахмурившись. — Они всегда бывают там, где много народу и нездорового ажиотажа.

— Но турнир по гольфу — не бой быков. Конечно, здесь тоже есть вино и женщины, а если поискать в правильном направлении, то можно выйти и на хорошие ставки.

— А какова программа?

— Сегодня соревнуются профессионалы с любителями. Старый Сэм Делафилд только что закончил партию с одной из звезд. Ему теперь веселее на сердце. Представляешь? Старому негоднику шестьдесят восемь, а он вышел сегодня утром со счетом семьдесят восемь! Завтра начнут играть уже серьезно — первый раунд, а второй — в пятницу. В субботу финал, а в воскресенье здесь будет настоящее столпотворение — церемония закрытия и отъезд. — Чарли сделал внушительный глоток своей «Кровавой Мэри». — Две смешливые твари могут к тому времени как-то проявиться.

— Фрэнк считает, что мог бы получиться неплохой материал о Сэме Делафилде.

— О Сэме Делафилде? — фыркнул Чарли. — Из нищих лохмотьев в богачи? Да, он и впрямь начинал с какой-нибудь несчастной пары миллионов баксов, но это жалкие нищенские гроши по сравнению с тем, чем он владеет сейчас. Только вот по скольким трупам он прошел, это я затрудняюсь тебе сказать.

— Жирная лягушка в маленьком пруду?

— Ну не скажи, — возразил Чарли. — Этот городок — всего лишь крошечная точка на карте, заводишко — меньше тысячи рабочих мест. Зато упомяни имя Сэма Делафилда где-нибудь в коридорах конгресса — и ты заметишь, как навострятся уши. Сэмюел настоящий «король»! Мы вот все время говорим, что таких, как он, больше не существует, а Сэм есть. Между прочим, вон он и сам. Видишь, стоит рядом с темноволосой цыпочкой, разговаривает с Билли Пауэрсом?

— А кто это, Билли Пауэрс?

— О, Билли Пауэрс — темная лошадка. Ассистирующий профессиональным игрокам при гольф-клубе и протеже старого Сэма.

Девушка просто сияла красотой. Она была из тех, мимо кого не проходят. Такая в ком угодно разбудит настоящего мужчину, подумал Питер. Ее притягательная сила выходила далеко за рамки обычного. Роскошная, но в то же время доступная, оценил он.

Сэм Делафилд по-своему тоже приковывал взгляд. Невысокий — чуть выше девушки, — он производил впечатление чрезвычайно сильного физически человека. Бычья шея, широкие, размашистые плечи, лысая загорелая голова, окаймленная седоватым пушком. Питеру он почему-то показался знакомым, и ему вдруг припомнились фотографии Пикассо, когда тот пребывал в возрасте Сэма Делафилда, — жизненная сила в своем истинном проявлении. Он обнимал девушку одной рукой, нежно касаясь ее груди.

— Кто она? — спросил Питер, почувствовав, как во рту у него внезапно пересохло.

— Сандра Делафилд, невестка старого Сэма. Со стороны выглядит, будто он имеет на девчонку права, — хихикнул Чарли.

Если Сандра Делафилд и имела что-нибудь против столь небрежного сексуального подхода со стороны собственного свекра, то никоим образом не показывала этого. Ее интерес, казалось, был полностью сосредоточен на их темноволосом молодом собеседнике, и Питер сразу раскусил ее тактику — Сандра Делафилд обладала даром внушить человеку мысль, что в данный момент она всецело поглощена его персоной и больше ничто в мире не занимает ее. И юный Билли Пауэрс с успехом проглотил наживку. Однако сторонний наблюдатель мог бы заметить, как внимательно старый Сэм Делафилд следит за обоими…

После трагедии, случившейся два года назад в Вермонте, Питер начал замечать, что в нем постепенно развивается какая-то сверхчувствительность к звукам голосов в толпе. Не нарочно, даже не думая об этом, он постоянно слышал этот ужасный звук — омерзительное визгливое, поистине дьявольское хихиканье. Оно так и стояло у него в ушах. Вот и теперь, пробираясь сквозь респектабельную толпу к своему «ягуару», он опять слышал его. Он нарочно прокладывал свой путь как можно ближе к старому Сэму, его невестке и молодому игроку в гольф, с которым те беседовали, чтобы услышать их голоса.

— Имейте в виду, Пауэрс, я ставлю на вас, — гортанным голосом проворковала Сандра. — Смотрите, не подведите. Я жду сенсации.

В это мгновение она заметила Питера, скользнув по нему почти голодным взглядом темных глаз. У Питера осталось ощущение, будто его занесли в какую-то незримую картотеку. Красавица повернулась к старому Сэму и что-то сказала ему, чего Питер не смог расслышать. Сэм посмотрел на Питера и, слабо улыбнувшись, приветственно кивнул. Он был здесь хозяином. Зато Билли Пауэрс не проявлял ни малейшего интереса ни к кому, кроме Сандры.

— У меня есть шанс, — проговорил молодой профессионал, не обращая внимания на тот факт, что внимание Сандры несколько рассеялось. — Очень хороший шанс. Первый удар я нанес безукоризненно.

— Когда в детстве я обучался гольфу, Джим Барнз, помнится, любил говаривать: «Первый удар еще ничего не значит», — вставил старый Сэм.

— Да, но важнее всего задать ритм с самого начала, — возразил Билли Пауэрс, нахмурившись, так как заметил, что Сандра по-прежнему смотрит вслед удаляющемуся Питеру.

Укоренившаяся в нем с некоторых пор привычка внимательно разглядывать незнакомые лица, словно в поисках написанной на них вины, не покинула Питера и сейчас. Лица в Делафилде, похоже, делились на две категории: маски удовольствия и маски сосредоточенности. Болельщики, зрители, родственники и друзья игроков приехали сюда за удовольствием и намеревались получить его любой ценой. Их лица сияли улыбками, как начищенные чайники. Сосредоточенные лица принадлежали игрокам, озабоченным подготовкой к первому удару и стремлением выбиться в финал. Но среди всех этих масок Питер не видел тех, что искал, — лиц, на которых было бы написано замышляемое зло.