Хью Пентикост - По следу смеющегося маньяка

Тонкая улыбка Льюиса не обнадеживала.

— Я намерен вверти вас всех в курс дела, — сказал он. — Полиция проводит здесь свою работу уже больше шести часов, но пока результаты отрицательные.

Кто-то в конце зала зааплодировал, чем вызвал короткий взрыв смеха.

— Это не очень удачная шутка, как вы все поймете, — сказал Льюис. — Мы столкнулись с особо жестоким и бессмысленным актом насилия. Примерно мы представляем себе, когда это произошло. Марту Тауэрс проводили в ее хижину двое из присутствующих, которых мы уже допросили. В это время Джейн Причард была еще жива. Свидетели разговаривали с ней. Они вернулись к себе в «Логово» около двух тридцати пяти, и ночной сторож в последний раз запер за ними парадный вход. Все гости находились в своих номерах. В четыре часа утра мистер Питер Стайлс услышал за своим окном громкий смех. Это был такой же смех, который он слышал раньше. Большинство из вас знают его историю о двух развеселых убийцах, которые столкнули его с горной дороги около года назад, в результате чего его отец заживо сгорел в автомобиле, а он сам потерял ногу. Хохот, который он слышал прошлой ночью, был хохотом того убийцы.

В толпе раздался гул, и Льюис поднял руку:

— Таким образом, мы полагаем, что убийство было совершено между половиной третьего и четырьмя часами ночи. Это предположение подтверждается и хирургом, производившим вскрытие погибших девушек. Он произвел вскрытие в одиннадцать часов сегодня утром и сказал мне, что девушки мертвы уже шесть — восемь часов. Это, леди и джентльмены, практически единственный положительный факт, которым мы располагаем.

С тонкой усмешкой он медленно обвел поднятые к нему лица присутствующих.

— Опытные криминалисты отметили полное отсутствие отпечатков пальцев в коттедже номер 6, за исключением отпечатков обеих девушек и горничной, которая убирала комнаты и меняла постельное белье. Эта женщина приглашается хозяевами «Дарлбрука» на уик-энды в дополнение к основному штату прислуги. Она живет в Манчестере и приезжает сюда каждое утро. Когда происходило убийство девушек, она крепко спала у себя дома, который находится в двенадцати милях отсюда.

— С кем она спала? — спросил кто-то из стоящих около дверей зала.

Поднявшийся смех подчеркнул царящее напряжение. Льюис, возвышающийся над людьми на своей площадке, элегантный и язвительный, молча ожидал тишины.

— Не было обнаружено и орудие убийства, — продолжал он, когда шум утих. — Согласно заключению патологоанатома, это было что-то вроде ножа с выскакивающим лезвием. Сомневаюсь, что он когда-либо видел такой нож, поэтому мы определенно знаем только то, что это был нож — и очень острый. Сейчас он может лежать в ящике кухонного стола, и вряд ли мы сумеем определить, был ли именно он орудием преступления. Его также могли выбросить где-то в снег, и на площади в пять тысяч акров его нам не найти. — Улыбка Льюиса расцвела. — Или он находится в этом зале — в чьем-то кармане.

Снова послышалось возбужденное перешептывание.

— Мы также полагаем, — сказал Льюис, — что преступник не мог убить двух девушек без того, чтобы его одежда не оказалась в крови. Поэтому перед нами встала необходимость разыскать нож и одежду, испачканную кровью.

— А как насчет массового стриптиза? — спросил все тот же острослов из задних рядов.

— Приблизительно нечто в этом духе вам и предстоит, — ответил Льюис. — Спуститься с этой горы возможно лишь двумя путями — по дороге на север или на юг. В обоих направлениях полиция устроила блокпосты. Никому не разрешается покидать «Логово» до окончания обыска. Пока вы находитесь здесь, мы намерены обыскать все комнаты — как в «Логове», так и в коттеджах. После чего мы обыщем каждого из вас лично.

— Советник, лично меня вы можете обыскать в любое время, — раздался девичий голос.

Взрыв смеха.

— Есть вопрос! — крикнул какой-то мужчина.

Льюис кивнул. Все головы обернулись к молодому загорелому парню с короткими вьющимися волосами.

— Меня зовут Тэкс Брэден, — сказал он. — Насколько я понимаю, обыск всех комнат займет несколько часов.

— Обед подадут в обычное время, — сказал Льюис. — Будет открыт бар.

— А потом? — выкрикнул Брэден, перекрывая насмешливые аплодисменты. — Здесь собралось человек двести пятьдесят. Если на обыск каждого уйдет минут по десять, то это будет продолжаться больше сорока часов!

Издевательское гиканье.

— Вы не имеете права так долго держать нас взаперти! — возмущался Брэден.

Это заявление было встречено язвительными замечаниями и мяуканьем. Рядом с Льюисом встал Макс.

— Я понимаю, что это неудобно! — крикнул он. Все стихли, прислушиваясь. — Но мы постараемся сделать все возможное, чтобы вам не было скучно. После обеда здесь состоятся танцы. Мы сделаем все от нас зависящее.

— Завтра днем у меня назначена встреча в городе! — выкрикнул какой-то мужчина. — Я должен быть там!

— Мы рассмотрим все уважительные причины, требующие отъезда, и в каждом случае примем конкретное решение, — заявил Льюис. — Но предупреждаю вас: не пытайтесь прорваться сквозь заслоны. И если кому-то пришла в голову блестящая идея спуститься с горы на лыжах, забудьте о ней. Это означает двенадцать миль по очень тяжелой дороге. К тому же сейчас на улице сильный ветер и десять градусов мороза. Идет сильный снег. Даже для опытного путешественника было бы чудом, если бы в такую погоду он не заблудился в горах и не замерз в снегу.

В зале образовались два потока людей: одни стремились протолкаться к возвышению, чтобы попросить специальное разрешение на отъезд, другие жаждали поскорее оказаться в баре. Как я заметил, некоторые восприняли происходящее как развлечение, часть гостей была раздосадована, кое-кто казался по-настоящему обеспокоенным. Значительное количество относилось к первой категории. Это было достаточно понятно. Их совесть была чиста. Они приехали сюда отдохнуть и повеселиться и намерены получить это, что бы ни случилось. Я гадал, какое у них станет настроение, когда спадет возбуждение первых часов.

Кто-то рядом с Питером произнес:

— Это все равно что искать иголку в стоге сена.

Питер был знаком с Эдди Маккоем из «Нью-Йорк график». Они сделали совместно не один материал.

— Думаю, полиции придется пройти через это, или потом они станут объектом довольно серьезной критики, — сказал Питер.

— Все равно слишком поздно, — отозвался Маккой. — У убийцы был целый день, чтобы избавиться от ножа. Как и сказал прокурор, вокруг пять тысяч акров снежных сугробов. А если нож все еще при нем, он может бродить среди толпы, незаметно стереть с него отпечатки пальцев и сунуть его в горшок с цветами или в корзину для бумаг. Пойми, Питер, просто невозможно найти эти улики среди такого множества людей.