Хью Пентикост - Запятнанный ангел

Потом началось что-то новое. То здесь, то там парочки убегали в темноту. Все кричали и визжали в каком-то дикарском безумии. Бревна летели в огонь, а скорчившийся трубач сжигал легкие, выдувая свои медные ноты все громче и громче.

Молодой человек, обнаженный по пояс, подпрыгивая, бежал к нам через поляну. Прежде чем я успел понять, что он собирается делать, он схватил Пенни за руку и поставил ее на ноги.

— Давай, детка! — крикнул он.

Пенни вдруг начала отчаянно от него отбиваться.

— Дэйв! — визжала она. — Дэйв, пожалуйста!

Внутри меня словно взорвалось что-то непонятное. Я налетел на парня, обхватил его потное горло правой рукой и оттащил от Пенни.

— Вон отсюда! — заорал я на него. Я резко толкнул его скользкое тело, он споткнулся о пень и снова подскочил, как резиновый мячик, с восторженной улыбкой на лице.

— Отлично, папаша! Ты сам напросился! — крикнул он и кинулся на меня.

В этот момент я испытал какое-то звериное удовольствие. Я отступил в сторону, развернулся и вмазал ему в челюсть правой рукой со всей силы. Он свалился, поднялся на четвереньки и, словно сомневаясь, стоял так, глядя на меня и тряся головой, чтобы прийти в себя.

Потом он рассмеялся:

— Ладно, папаша, она твоя. Оно того не стоит.

Он вскочил на ноги, и его поглотила танцующая толпа.

— Дэйв!

Внезапно Пенни прижалась ко мне, тело ее содрогалось, губы искали мои. Внутри меня словно вспыхнул пожар. На мгновение я сжал ее так крепко, что у меня свело руки. Потом я оттолкнул ее от себя, держа только за запястье.

— Пошли отсюда, — скомандовал я.

Я не знаю, что я намеревался сделать. Увести ее куда-то и принять ее капитуляцию? Уйти подальше от этого жара и грохота музыки, которые заставили меня забыть обо всем на свете, кроме этой девушки, и прийти в себя?

Но меня уберег от этого выбора холодный, злой голос:

— Извините, что мешаю вам в вашем расследовании, мистер Геррик!

Я отскочил от Пенни и оказался лицом к лицу с сержантом Столлардом из патруля. Было видно, что он едва сдерживается. В эту минуту он меня ненавидел.

— Кто-то добрался до Фэннинга, — бросил он. — Капитан Келли послал меня за вами.

— Добрался?

— Убил его, — ответил Столлард. — На больничной койке.

Я словно вынырнул из накрывшей меня волны и уставился на Столларда, пытаясь заставить себя поверить тому, что я услышал. Пенни коротко и разочарованно вскрикнула. Я был потрясен тем, что случилось со мной: едва ли я когда-либо был настолько близок к тому, чтобы полностью потерять контроль над собой. Пылающий огонь, музыка, дикие танцы оказали на меня совершенно неожиданное действие. Трудно поверить, но на мгновение я перешел некую грань и чуть не соскользнул в языческий мир Нью-Маверика. Я забыл о Гарриет. Я забыл обо всем, кроме обуявшей меня страсти. Я вдруг понял, о чем говорил Келли, рассказывая о том, что он испытал на фестивале двадцать один год назад. «Еще немного, и я забыл бы о том, что я полицейский. Именно выстрел напомнил мне, кто я есть».

Меня тоже спас удар колокола. Появление Столларда удержало меня от того, чтобы окончательно погрузиться в мир лунатического безумия.

— Кто это сделал? — услышал я собственный вопрос.

— Если бы мы это знали, капитану не потребовались бы ваши неоценимые таланты сыщика, — отозвался Столлард.

— А миссис Фэннинг? Ей сказали?

— Она и мистер Марч едут в больницу.

Странное возбуждение все еще кипело во мне, равно как и в Столларде. Мне хотелось ударить его прямо в разгневанное молодое лицо.

Но я сдержался.

— Поехали, — сказал я.

Пенни пошла с нами. Никто из нас не произнес ни слова, пока мы не оказались довольно далеко от холма и грохот барабанов не стал раздаваться где-то, а не внутри нас.

— Может быть, вы расскажете, что произошло? — спросил я Столларда.

Он посмотрел на меня, и медленная, робкая улыбка тронула его губы.

— Прошу прощения, что я там умничал, — проговорил он. — Эти чертовы барабаны колотят словно прямо по нервам.

— Забудьте об этом, — сказал я и взглянул на Пенни. Она шла глядя прямо перед собой, не смотря ни на кого из нас. Она тоже старалась забыть.

— Мы поставили охрану около двери палаты Фэннинга, — начал Столлард. — В течение дня патрульные сменялись, но там все время кто-то был. Никаких посетителей не впускали, только больничный персонал. В пять часов в больницу пришел капитан Келли. Он ездил домой, чтобы немного отдохнуть. Врач сказал ему, что Фэннинг временами приходит в сознание, но допрашивать его еще нельзя. Тем не менее Келли разрешили зайти и посмотреть на него. Похоже, Фэннинг узнал его. Он сказал несколько слов. Ничего связного. Келли понял, что врач прав, и ушел. Около дверей в палату дежурил патрульный, парень по имени Миллер. Он у нас новенький: пришел к нам всего несколько недель назад. Он клянется, что ни на секунду не оставлял пост, даже чтобы попить воды или зайти в туалет. Около шести пришла медсестра, чтобы дать Фэннингу какое-то лекарство. Он был мертв. Кто-то ударил его по голове — на этот раз насмерть.

— Оружие?

— В палате ничего не нашли, — сказал Столлард.

— Пожарная лестница?

Столлард покачал головой:

— У них там веревочные лестницы, прикрепленные крюком к стене, которые можно спускать в случае необходимости. Лестница в палате Фэннинга была закручена и лежала на положенном месте. Да, парнишке сейчас туго.

— Парнишке?

— Миллеру. Похоже, он врет. Видимо, он покидал свой пост по крайней мере минут на пять. Келли трясет его, но что толку, даже если Миллер признается. Мы и так знаем, что убийца зашел в палату и вышел из нее. Точка.

— На этом этаже все палаты отдельные, так?

Столлард кивнул:

— Да, и приемные часы там не соблюдаются. Людей с разрешениями впускают до восьми вечера.

Полицейская машина Столларда стояла на стоянке у подножия холма. Он предложил, чтобы мы с Пенни ехали следом за ним в «ягуаре».

— С полицейским экскортом вас не остановят за превышение скорости, — усмехнулся он.

Мы с Пенни направились к моей машине. Она сходила в студию, чтобы взять плащ, и мы выехали на дорогу вслед за Столлардом. Это была самая безумная гонка за всю мою жизнь.

Большую часть пути Столлард несся с включенной на полную мощность сиреной и красной мигалкой на крыше со скоростью семьдесят или восемьдесят миль в час. Я не отставал от него, но, когда мы свернули на стоянку около больницы, осознал, что вцепился в руль мертвой хваткой. Мы с Пенни не обменялись ни одним словом, да и возможности подумать тоже не было.

— Вы здорово управляетесь со своей деткой, — заметил Столлард.

— Пришлось ее сдерживать, — ответил я.

Патрульный направился к серому каменному зданию, и в этот момент я почувствовал на своем запястье холодные пальцы Пенни.