Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 29. Дело позабытого убийства

— Вы просто не имеете на это права без хабеас корпус.

Несколько минут спустя Карл Марсель прощался со своими клиентами перед роскошным лимузином Чу Ки.

— А вы не едете с нами? — спросил Клейн адвоката.

— Нет, я приехал на своей машине. Если я вам понадоблюсь, мистер Клейн, позвоните мне. Вот моя визитная карточка, здесь телефон конторы и домашний. Можете звонить в любое время дня и ночи. Только прошу вас никому не передавать мой частный номер телефона. Я даю его только избранным клиентам.

— А что касается вашего гонорара, метр? — поинтересовался Терри.

— Все улажено, — ответил Чу Ки по-китайски.

Метр Марсель ответил более определенно:

— Вы мне ничего не должны.

Соу Ха добавила:

— Отец нанял метра Марселя на год, предвидя дела подобного рода.

Сидевшая за рулем Соу Ха включила зажигание, и машина тронулась. Влившись в густой поток автомобилей, лимузин взял направление на Сан-Франциско. Терри погрузился в свои мысли, думая о человеке, оставшемся в камере и готовившемся к самому худшему.

Голос Соу Ха оторвал его от печальных размышлений:

— Я оказалась недостойна вас, Терри, и не сумела дать отпор этому полисмену.

— Этот полисмен — стреляный воробей, Соу Ха, его трудно провести. Что он хотел от вас?

— Я не поняла, когда он что-то заподозрил, возможно, с самого начала. Он повез меня по направлению к Чайнатауну. Я попросила его остановиться в одном месте, и когда я уже собиралась выйти из машины, он неожиданно попросил мой сверток. Я была против, но это только увеличило бы его подозрения, поэтому я с притворной легкостью отдала его ему, сказав, что он может его ощупать. «Здесь грязное белье. Я стирать белье». Но он не поверил мне на слово и стал его разворачивать.

— Вы были очень напуганы?

— Нет. Только они не разрешили мне говорить по-китайски по телефону.

— Они все же разрешили вам позвонить отцу?

— Я думаю, что они бы разрешили, но я не осмелилась говорить по-английски в их присутствии из-за художницы. Полисмен сообразил, что она вышла с моим отцом.

— Как же ваш отец узнал, где вы находитесь?

— Когда он увидел, что я не вернулась, он связался со своим адвокатом.

Чу Ки сидел неподвижно, сложив руки на груди и глядя прямо перед собой. Его лицо светилось доброй улыбкой, но было непонятно, доходил ли до него смысл разговора.

— А где сейчас Синтия Рентон? — спросил Клейн.

— Она в безопасности, и мы предупредили также ее сестру.

Клейн удобно откинулся на сиденье автомобиля, и Чу Ки сказал спокойно, словно обращал их внимание на мелькавший за окнами пейзаж:

— За нами следует машина.

— Неужели вы думаете, что я этого не заметила? — живо спросила Соу Ха.

Чу Ки сказал по-китайски:

— Тщеславие — это водопад, стремящийся возвыситься над течением, питающим его.

Соу Ха смущенно извинилась:

— Простите меня, отец. Слова сами слетели с моего языка. Я только хотела, чтобы вы не считали меня недостойной вас.

Видя, что Со^Ха направляется прямо в Чайнатаун, не пытаясь сбить со следа «хвост», Клейн спросил:

— Вы не хотите уйти от преследователей?

— Если бы я попыталась это сделать, они бы решили, что нам есть что скрывать, мы же продемонстрируем нашу невиновность, — ответила девушка смеясь.

— Но нам не следует приводить их в то место, где скрывается Синтия.

— Само собой разумеется, — сказала Соу Ха с оттенком легкого раздражения. — Я признаю, что сделала сегодня много промахов, но немного здравомыслия у меня все же осталось.

Чу Ки поднял брови, но затем снова погрузился в спокойное созерцание улицы.

— Мы поедем к жене Рикардо Таонона, — объяснила Соу Ха, стараясь сгладить впечатление, произведенное ее репликой.

— Вам известно, где она находится? — удивился Клейн. — Полиции так и не удалось ее найти.

— Она совершила ошибку, приехав в Чайнатаун, — заметила Соу Ха.

— Почему это была ошибка?

— Потому что моему отцу известно все, что происходит в Чайнатауне, — с гордостью сказала девушка.

— Даже истина должна быть скромной, — обронил Чу Ки.

— И что же привело ее в Чайнатаун? — продолжал расспрашивать Терри.

— Она скрывается здесь.

— От полиции?

— От полиции и прочих лиц.

— Каких прочих?

— Это мы и должны выяснить.

Они ехали по Чайнатауну. Через некоторое время Соу Ха повернула направо и остановила машину.

Преследующая их машина остановилась в начале улицы, и из нее вышли двое мужчин, всем своим видом напоминающее безобидных и любознательных туристов.

Соу Ха не удостоила их вниманием и проследовала в маленькую китайскую лавчонку.

При ее появлении сидевший за прилавком человек поднял глаза, затем снова уставился в книгу, в которой чертил китайские иероглифы при помощи кисточки из верблюжьей шерсти, зажатой перпендикулярно между большим и указательным пальцами.

В глубинр, лавки находилась дверь в виде арки, зашторенная выгоревшим зеленым занавесом. Соу Ха раздвинула шторы и в сопровождении отца и Клейна прошла в комнату, где играли в домино около дюжины китайцев, не проявивших к ним ни малейшего интереса. Они прошли через комнату в узкий коридор, выходивший в другую комнату, напоминающую кладовую, с той лишь разницей, что в ней не было ни пыли, ни паутины.

Соу Ха нажала на скрытую пружину, и деревянное панно сдвинулось в сторону. Когда трое посетителей прошли в образовавшееся отверстие, панно закрылось за ними. Они оказались в полной темноте. Неожиданно в руке Соу Ха появился маленький электрический фонарик, которым она осветила ступеньки ведущей вниз лестницы. Клейн догадался, что это был подземный ход. Они прошли еще около ста метров, поднялись по ступеням и уткнулись в толстую стену. Соу Ха живо отыскала в ней потайную дверь. Они снова оказались в узком коридоре, выведшем их к магазинчику, где продавались китайские лечебные травы.

Войдя в лавку, Соу Ха вопросительно посмотрела на своего отца. Чу Ки пересек лавку и открыл дверь, ведущую в еще один коридор.

— В конце этого коридора, — сказал он по-китайски, — находится отель с вывеской «Зеленый Дракон». Там сдают комнаты людям, не желающим записывать в регистрационную книгу свои настоящие имена. Женщина, которую вы ищете, снимает комнату двадцать три. Я покажу вам…

В холле отеля служащий просматривал колонки китайского календаря. Он приветствовал Чу Ки едва уловимым кивком головы и снова погрузился в чтение.

По коридору навстречу им шла вульгарно одетая женщина, из одной комнаты доносился раскатистый мужской хохот, но Чу Ки не обращал на это никакого внимания. Дойдя до конца коридора, он остановился перед дверью и постучал.

Ответа не было.

Чу Ки снова постучал, затем повернул ручку двери. Дверь была заперта.