Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 27. Дело о нервном соучастнике

— Вы уверены?

— Конечно! Энни сам признался мне в этом. У них была встреча с Артуром Хаганом, который весь день был занят в суде и сказал, что сможет с ними встретиться лишь после пяти вечера. Находясь наверху на холме, я видела, как Энни подъезжал. Вернее, я решила, что это был Энни, машина была его. Рокси должна была ехать вместе с ним к адвокату.

— Вы не видели, как они выезжали?

— Нет.

— А Рокси вы видели?

— Да. Она там бегала, а Энни дважды просигналил, чтобы ее поторопить. Он не любит, когда его заставляют ждать.

— Но вы видели их обоих там внизу?

— Да. Это так, я видела Рокси и машину Энни, в которой кто-то сидел. Я предполагаю, что это был Энни.

— Вы уверены в Рокси?

— О да, я не могла ошибиться в этой маленькой кокетке. Интересно, как она сейчас себя чувствует, сделав ставку на Энни и проиграв его.

— Возможно, она чувствует себя прекрасно, — многозначительно сказал Мейсон. — Она знает, что вас допрашивают по делу об убийстве Джорджа К. Латтса, и, может быть, думает о том, чтобы помочь обвинению. Это уберет вас с ее дороги на порядочное время, и ваш муж снова попадет к ней в лапы.

— Он больше никогда не попадет к ней в лапы, — уверенно сказала миссис Харлан. — Энни не дурак, и, думаю, ее истинный характер раскрылся, когда она повела Энни к своему адвокату.

— Когда это произошло?

— Думаю, около пяти часов.

— Я хочу прояснить один момент, — сказал Мейсон. — Несмотря на то что пистолет вашего мужа был использован в убийстве, полиция, кажется, не трогает его самого.

— Это потому, что у него железное алиби. Они его проверили. Сразу после четырех он еще был в своем офисе. Потом он поехал за Рокси, а затем — к ее адвокату. Там они пробыли до половины седьмого. Очевидно, мистер Мейсон, вы всех напугали. Этот юридический вопрос — просто находка. Понятно, что адвокат Рокси очень забеспокоился. Видимо, Рокси охватила паника. У нее могут быть разные симпатии, но это вопрос ее благородства. За свои доллары она держится крепко.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Что вы сказали полицейским?

— Ничего.

— Ничего?

— Ничего.

— Даже на предварительном допросе?

— Да. Я им сказала, что вышла из косметического кабинета — они все равно узнали бы о моем визите туда. Ведь я предупредила служанку, чтобы она на все телефонные звонки отвечала, что я там. Но, кроме этого, я им ничего не сообщила. Я заявила, что занималась сугубо личным делом и не собираюсь об этом говорить.

— Вы имеете в виду, — уточнил Мейсон, — что вы не сказали им даже…

— Мистер Мейсон, я им ничего не сказала!

— Хорошая девочка, — похвалил ее Мейсон. — Ничего им не говорите, пока мы не выясним, каково наше положение. Но, боюсь, оно окажется не слишком приятным.

— Это я перенесу, — улыбнулась она. — Сейчас я все могу вынести.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Сожмите покрепче губы, а я постараюсь сделать все, что смогу.

Адвокат подал знак надзирательнице. Встреча была окончена, Сибил Харлан увели, и он проводил ее взглядом.

Мейсон позвонил Гарри Блэнтону в офис Пола Дрейка:

— Я хотел бы знать, где находились определенные люди ровно в четыре тридцать, днем, третьего числа. Можете сообщить?

— Конечно. Это будет стоить вам денег, но я могу получить информацию, если это вообще возможно. Конечно, вам придется поверить на слово, без доказательств.

— В таком случае я должен знать, что доказательств в самом деле нет, — сказал Мейсон.

— О’кей, — ответил Блэнтон. — Продиктуйте мне имена, мистер Мейсон. Мы постараемся.

Мейсон достал список из кармана:

— Герберт Докси, зять Латтса; Рокси Клаффин; Энрайт Харлан; Эзекил Элкинс — директор «Силван Глэйд девелопмент компани»; Реджерсон Б. Неффе — также директор; Клив Ректор — еще один директор.

— О’кей. Кто еще, мистер Мейсон?

— Пока достаточно. Займитесь ими, — сказал Мейсон. — И есть еще вопрос. Из пистолета стреляли трижды. Одна пуля вошла в грудь Латтса. Попытайтесь узнать, где стреляли из пистолета и когда были разряжены две другие гильзы.

— Ну, это может не получиться, — предостерег Блэнтон. — У нас есть контакты, но, вероятно, этим вопросом и полиция сейчас занимается.

— Постарайтесь, сделайте все, что можете, — сказал Мейсон и повесил трубку.

Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, массивный мужчина, поднялся со своего места после слов судьи Хойта:

— Дело штата Калифорния против Сибил Харлан.

— Ваша честь, — начал Бюргер. — Это предварительное слушание. На предварительном слушании следует определить, совершено ли убийство, и если это так, то есть ли вероятная причина считать подсудимого виновным в этом преступлении. В обычных случаях, — продолжал он, — предварительные слушания проходят организованно, вырабатывая заключение. Но когда адвокатом обвиняемой стороны является мистер Перри Мейсон, мы сталкиваемся с юридической пиротехникой, перекрестными допросами, драматическими утверждениями и целым рядом приемов, которые, по мнению прокуратуры, совершенно не должны иметь место на предварительном слушании. Поэтому я решил, что буду проводить это предварительное слушание самостоятельно, без всей этой излишней драмы.

Судья Хойт сурово посмотрел на Перри Мейсона.

— Суд не имеет желания лишать подсудимую ее прав, — сказал он. — Но суд признает, что иногда предварительными слушаниями ловко и искусно манипулируют, так что они выходят далеко за рамки того, что имелось в виду законодателями. Вы хотите сделать какое-либо заявление, мистер Мейсон?

— Никакого. — На лице Мейсона была маска ангельской невинности. — Я полагаю, суд не собирается лишать адвоката права на перекрестный допрос.

— Конечно нет, — резко сказал судья Хойт. — Но перекрестный допрос должен проводиться пристойно и строго в рамках закона.

— Спасибо, ваша честь, — сказал Мейсон так, будто судья оказал ему великую милость.

— Продолжайте, — рявкнул судья Хойт на окружного прокурора, явно раздраженный поведением Мейсона, но пока не находя оснований для выговора.

— Я вызываю доктора Джулса Оберона, — сказал Гамильтон Бюргер.

Доктор Оберон вышел на место свидетеля и отрекомендовался как врач, хирург, помощник коронера и эксперт в области патологии. Он заявил, что осуществлял вскрытие тела Джорджа К. Латтса.

— Что послужило причиной смерти?

— Револьверная пуля тридцать восьмого калибра, которая прошла через грудь и частично повредила левую общую сонную артерию.

— Это было причиной смерти?

— Да, сэр.

— Где была пуля?

— Я обнаружил ее в теле при вскрытии.

Доктор Оберон достал из кармана маленький пузырек и сказал:

— Это — запечатанный пузырек. Я положил сюда пулю и листок бумаги со своей подписью, а затем закупорил стеклянной крышкой. Я вынимал пулю лишь один раз для того, чтобы ее могли исследовать эксперты по баллистике. Затем я снова положил пулю и запечатал пузырек.