Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 22. Дело магазинной воровки

— Да, вы правы… А что Лоис и Марвин… Как они себя чувствуют?

— Очевидно, готовятся отбыть в свадебное путешествие… Делла, ты захватила с собой бумаги по делу об опротестованном завещании?

— Да, они у меня в портфеле, я подумала, что у вас найдется время, чтобы над ними поработать.

Мейсон посмотрел на часы.

— Я знаю здесь одну небольшую гостиницу в пустыне, она принадлежит маленькому горбуну, а его жена готовит потрясающие яблочные пироги. Находится она на высоте примерно трех тысяч футов, кругом удивительное нагромождение гранитных скал, любопытнейшие заросли кактусов. Там никто не будет нам мешать, так что мы спокойно разберемся в бумагах, я продиктую тебе письма и…

— Почему же вы колеблетесь?

Мейсон подмигнул.

— Боюсь забираться в такую даль, чтобы не пропустить следующее интересное дело.

Делла схватила его за руку.

— Нашли из-за чего беспокоиться! Вам больше нет необходимости искать для себя клиентов, они сами разыщут вас. Великий Боже, как я перепугалась, когда Лоис Визерспун вскочила с места с намерением рассказать об этом утенке. Я инстинктивно ей не доверяла!

— Я и сам слегка струхнул… Понимаешь, мне пришлось бы тогда придумать что-нибудь такое, что было бы способно отвлечь от этого вопроса внимание суда и прокурора. Если бы я применил обычную тактику возражений, тогда бы подозрения только усилились. Но все кончилось благополучно, стоит ли вспоминать теперь об этом?

— А что бы вы ответили, если бы у вас спросили, почему тот утенок не утонул?

— С того момента, как Хеггерти вошел в квартиру Милтера, он отвечал за все. Так что давать объяснения пришлось бы ему, а не мне.

— Вы вошли в эту комнату, увидели в аквариуме несчастного утенка и решили, что здесь побывал Марвин? Вы ему сочувствовали и поэтому с преступными намерениями начали уничтожать столь важную улику!

— Тебе следовало бы еще кое-что добавить… в отношении мира и благополучия жителей штата Калифорния!

Она смотрела на него счастливыми смеющимися глазами.

— А далеко ли до этой гостиницы?

— Часа два езды.

— Я сейчас позвоню в KOHfopy и предупрежу Герти. Когда ей нас ожидать?

Мейсон задумчиво посмотрел на синее небо, на желтый песок калифорнийской пустыни, почувствовал на лице жаркое прикосновение солнечных лучей… и сказал:

— Передай Герти… что мы вернемся только тогда, когда она выкопает для нас хорошее дело об убийстве… и не раньше. Предупреди, что заурядное дело меня не устроит… Мы хотим…

Она зашагала по направлению к отелю. Мейсон догнал ее и пошел рядом. Прохожие с любопытством смотрели им вслед. Делла взглянула на адвоката:

— Вы внесли заметный вклад в просвещение сельских жителей, объяснив им, что утки могут тонуть. Интересно, чему вы их научите в следующий раз?

Двухместная машина с урчанием поднималась вверх по извилистому шоссе. Черные глаза Адели Блейн, обычно такие выразительные, сейчас не отрывались от дороги — бесчисленные повороты требовали полного внимания.

Мисс Блейн было двадцать пять, но как говорила ее сестра Милисент: «Нашей Адели никогда не дашь ее лет. Либо она лет на пять моложе, либо на двадцать старше».

Сидя рядом с ней, Гарлей Раймонд вынужден был держаться за ручку дверцы, чтобы при крутых поворотах балансировать телом в нужную сторону.

В госпитале с большим трудом восстановили подвижность суставов. «Какое-то время движения будут скованны, — предупредили Раймонда, — локоть еще поболит. Но как можно больше двигайте рукой, развивайте мышцы. Только берегите локоть от ударов». Он и берег, а сейчас, на такой дороге, тем более.

В сотне футов ниже шоссе сверкал горный поток, прыгая с одетых пеной скал, чтобы исчезнуть, наполнив каньон грохотом, и словно посылал сияющие улыбки нависшим над ним скалам.

Дорога прошла через подвесной мост и начала крутой подъем, уже по ту сторону каньона, к поросшему соснами плато. Дальше, левее, пылающее солнце Калифорнии превращало гранит в сверкающий хрусталь, от чего тени под горами казались разлитыми чернилами.

Дорога петляла по плато, где стройные сосны одуряюще дышали смолой. Правее, в долине, жаркое марево походило на расплавленную бронзу, выплеснутую в кремово-розовую опоку из высохших берегов.

— Устали? — спросил Гарлей.

— Нет. Немного обеспокоена, и только.

Впереди возник новый поворот, и разговор прервался сам собой. Затем, на коротком участке прямой дороги, Адели удалось взглянуть на Раймонда.

— А вот вы устали, — заметила она. — Чуть ли не в первый день возвращения из госпиталя я потащила вас в папин домик… А перед этим вы еще беседовали в клубе!

Гарлей спокойно ответил:

— Нет, я совсем не устал. Наоборот. Понимаете, я почти забыл, что на земле существуют такие вот места, теперь будто рождаюсь заново.

— А беседа в клубе… утомила вас?

— Меня — нет. Вот слушателей…

Он рассмеялся, стараясь поменьше отвлекать девушку.

— Гарлей, вы прекрасно поняли, что я имела в виду.

— Понял, понял…

— Что же вы рассказывали?

— Ничего из того, чего они ожидали. Я поведал им о войне как о тяжелой работе, без фанфар и оркестров…

Через некоторое время Адель внезапно спросила:

— Вы собираетесь работать у моего отца?

— Он звонил и сказал, чтобы я заглянул к нему, когда будет время. У него ощущение, будто я не знаю, чем заняться.

— Ему нужен человек, вроде вас, кому он мог бы довериться… Не такой, как…

— Джек Хардисти, да?.. Разве так ничего хорошего и не вышло?

— Не будем на эту тему, — резко сказала девушка. И добавила мягче: — Конечно, ничего хорошего получиться и не могло, но мне бы не хотелось это обсуждать.

— О’кей.

Адель Блейн искоса взглянула на спутника. Безразличие в его голосе было ей в новинку. Еще год назад она разбиралась во всех его настроениях, а сейчас 0Н(ее удивлял. Словно они смотрели в разные концы телескопа: все важное для нее казалось ему незаметными пустяками.

Начался новый обрывистый каньон. На. вершине подъема Адель резко свернула влево и повела машину дальше, где на вершине треугольника плато примостился домик, такой же естественный здесь, как любая сосна.

Одноэтажное строение с широким порталом, протянувшимся вдоль всего фасада, — цель пути. Балюстрада сделана из тонких ошкуренных бревен. Стены сложены из более прочного материала, но солнце и ветер состарили его и придали ему коричневато-зеленые цвета, так гармонирующие с общим тоном вокруг.

— Ничего? — спросила Адель.