Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 22. Дело магазинной воровки

Перед нами идеальный с юридической точки зрения случай — дело миссис Брил. Она намеренно совершила жестокое убийство. У нас есть доказательства ее виновности, мы можем добиться, чтобы правосудие восторжествовало, но при условии, что вы не потеряете голову. Если же на допросе вы утратите самообладание, мы своей цели не добьемся. Давайте быстро повторим известные мне факты. Вы ехали со скоростью двадцать пять миль в час, не так ли?

— Ну, я на спидометр не глядел.

— Вы же ехали в зоне ограниченной скорости, — напомнил Самсон. — Ведь вы законопослушный гражданин, мистер Диггере, верно?

— В общем, да.

— И отнюдь не лихач?

— Вроде бы нет.

— Стало быть, вы соблюдали установленное ограничение скорости?

— Пожалуй, да.

— Отлично, запомните это, — назидательно заметил Самсон. — Вы никому не обязаны сообщать, каким путем пришли к этому заключению. Заявляйте, что ехали со скоростью не более двадцати пяти миль в час, и при допросе стойте на своем. А обвиняемая вдруг оказалась прямо перед фарами машины?

— Да, именно так, — подтвердил Диггере.

— И вы совершили наезд, не успев притормозить?

— Верно.

— Когда вы сбили обвиняемую, она упала на мостовую?

— Я свернул в сторону, и наезда не случилось бы, но ее задело краем подножки, и она упала.

— Понимаю. — Самсон сочувственно покачал головой. — А теперь уделите особое внимание тому, что произошло после наезда. Вы остановили машину почти мгновенно, не так ли?

— Разумеется, я пытался притормозить до наезда.

— Вы сразу выскочили из машины и подбежали к потерпевшей?

— Конечно.

— Она лежала лицом вниз?

— Скорее, боком… Нет, пожалуй, все-таки лицом вниз.

— В руках у нее была сумка?

— Ну, кажется…

— Вот об этом я и хотел предупредить вас, мистер Диггере, — резко оборвал его Ларри Самсон. — Я убежден, что вы честный человек и стараетесь быть правдивым. Если вы колеблетесь, отвечая на вопрос, значит, пытаетесь восстановить в памяти ход событий. Но жюри присяжных расценит это иначе. Малейшая заминка в показаниях свидетеля — и жюри делает вывод: человек не помнит точно, что произошло. Видите ли, мистер Диггере, все свидетели знают, что их подвергнут перекрестному допросу, и потому тщательно обдумывают свои показания, чтобы адвокат противной стороны не выставил их в дурацком виде. Присяжные привыкли, что свидетели дают ответы незамедлительно. Вы же знаете, что у обвиняемой была сумка. Неужели вы хотите, чтобы Перри Мейсон поднял вас на смех?

— Разумеется, не хочу, но я…

— И репутация неосторожного водителя вас вряд ли прельщает?

— Я был весьма осторожен, — возразил Диггере. — Но избежать наезда было не в человеческих силах.

, — Вы же не хотите убедить присяжных, что не видели, как потерпевшая оказалась прямо перед вами?-

— Конечно нет. Я ее видел. Я заметил эту женщину, как только она ступила на мостовую, но тормозить было уже слишком поздно.

— А какое расстояние успела потерпевшая пробежать до наезда?

— Точно не скажу, вероятно, шагов пять-шесть.

— И все это время она была у вас в поле зрения? — Да.

— Вы видели лицо, руки, ноги, да?

— Пожалуй, да.

— Следовательно, сумку она держала в руке. Трудно предположить, что потерпевшая бросила ее с тротуара на проезжую часть, не так ли?

— Конечно нет.

— Стало быть, вы утверждаете, что в руке у нее была сумка?

— Кажется, была.

— А вы не гадайте. Я, конечно, понимаю, что ваше «кажется» — риторическая фигура речи, мистер Диггере, но вот что произойдет, если вы сделаете подобное заявление в качестве свидетеля. Перри Мейсон ткнет в вас пальцем и спросит: «О, вам так показалось, не правда ли?» С этой минуты вы Становитесь свидетелем защиты и вдруг замечаете, что все в зале суда смеются над вами.

Диггере беспокойно заерзал на стуле.

— Мне непонятно, почему нельзя просто рассказать, что я видел, и дело-с концом?

— Можно и должно, — возразил Самсон. — Этого я и жду от вас, мистер Диггере. Но во имя торжества справедливости, которого добиваются все, все граждане нашего йггата, я требую, чтобы вы рассказали об увиденном ясно, точно, уверенно, чтобы вас не заманили в ловушку при допросе и не выставили на поеме* шище. Теперь понимаете мою цель?

Диггере молча кивнул.

— Так вот, — продолжал Самсон, — раз вы видели руки, значит, непременно видели сумку, ведь сумка была у нее в руке. Раньше вы, наверное, не сопоставляли эти факты. Вряд ли восстанавливали в памяти эту сцену во всех подробностях. Но теперь, когда вы уйдете от меня, я попрошу вас обратиться мысленно к событиям того дня и точно припомнить, что произошло и каким образом. Кстати о том, что лежало в сумке. Помнится, вы просили шофера «скорой помощи» проверить ее содержимое?

— Разумеется, — подтвердил Диггере. — И правильно сделал. Ведь там были бриллианты, и хозяйка могла заявить, что их поубавилось, что, мол, я не только сбил ее, но и прикарманил один-два камешка.

— То-то и оно, — подхватил Самсон. — К этому моменту я и собираюсь привлечь внимание присяжных. Проверка содержимого сумки — поступок осторожного человека, поступок человека внимательного к другим, поступок законопослушного гражданина, не теряющего головы в экстремальной ситуации. Он доказывает, что вы сохраняли хладнокровие и выдержку, что вы правильно сориентировались в происходящем, что вашим показаниям можно доверять. Кстати, вы и револьвер обнаружили в сумке?

— Револьвер лежал в стороне, на мостовой.

— Не может быть, — заявил Самсон, — Вряд ли он вывалился из сумки. Вы, вероятно, заметили, что из открытой сумки торчит дуло. Поверьте, вот тут-то адвокат и подстроит вам ловушку. Вас заставят поклясться, что револьвер не был в сумке, когда он впервые попался вам на глаза. Одно дело, когда предмет находится в сумке, а другое — когда торчит из приоткрытой сумки, — вот что я попрошу вас хорошенько запомнить. Иными словами, мистер Диггере, вам нечего бояться, если вы как свидетель будете говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. Но я прошу вас — справедливости ради — удостовериться, что вашими устами глаголет истина. И пожалуйста, не выражайте сомнения, не увиливайте от ответа. Свидетельские показания — не ваши умозаключения, а изложение фактов. А самое главное — не позволяйте Перри Мейсону одурачить себя. Помните: когда Мейсон начнет допрос, он покажется вам вполне дружелюбным. Он сделает вид, будто добивается от вас одного — честных показаний, но каковы бы ни были его кажущиеся намерения, его истинная цель — заманить вас в ловушку. Когда вы утратите бдительность, убаюканные его сладкими речами, он спровоцирует вас хитрыми уловками на какое-нибудь неточное заявление, к примеру «мне кажется», «вероятно», «пожалуй» или еще что-нибудь в этом роде. Вы же разумный человек, мистер Диггере. Могу я положиться на вас? Устоите ли-вы как свидетель против всяких уловок, толкающих вас на ложь?