Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 20. Дело о сумасбродной красотке

Судья Элвелл сказал:

— Даже принимая во внимание тот факт, что это предварительное слушание дела и что не имеется возражений ни со стороны защиты, ни со стороны прокурора, я считаю, что эта свидетельница слишком много говорит. По моему мнению, будет намного лучше, если она будет только отвечать на вопросы…

— Я как раз это и делаю! Отвечаю на вопросы! — заявила Максин Эдфилд. — И я знаю, чего он хочет от меня. Он хочет меня дискредитировать, потому что он подсунул мне ту женщину, и я приняла ее за Эллен Калверт. А затем он заставил меня сказать, что я абсолютно уверена, что это Эллен Калверт. Но я была не полностью уверена…

— Но вы сказали, что полностью уверены, — перебил ее Мейсон.

— Да! Я сказала только, что я уверена в этом так же, как и в других моих показаниях. И вы поймали меня на слове. Все это старые адвокатские штучки! Теперь я понимаю, а тогда еще не понимала. У меня еще не было опыта в общении с адвокатами.

Судья Элвелл сказал:

— Я прошу свидетельницу только отвечать на вопросы и не делать никаких комментариев… Понятно? Никаких!

— Ваши расходы оплачивал мистер Ловетт? — спросил Мейсон.

— Да, мистер Ловетт. Он приехал ко мне совершенно открыто и сказал, что хочет, чтобы я поехала с ним Сюда. Я ответила ему, что работаю, но он заявил, что все издержки возьмет на себя.

— Он же давал вам деньги на расходы?

— Да, он дал мне некоторую сумму.

— И вы тратили их на ваши нужды?

— Ну, частично тратила я, частично платил он.

— Вы прилетели с мистером Ловеттом на самолете? — Да.

— Кто платил за ваш билет на самолет?

— Мистер Ловетт.

— Прибыв сюда, вы отправились в отель?

— Да.

— Мистер Ловетт остановился в том же отеле?

— Да, в том же, что и я.»

— Кто платил за ваш номер в отеле?

— Полагаю, мистер Ловетт… А что?

— А как вы здесь питаетесь?

— У меня были талоны на питание в ресторане отеля, или я обедала вместе с мистером Ловеттом. Иногда мне приносили еду прямо в номер.

— Так какие же траты вы делали из тех денег, которые мистер Ловетт дал вам?

— Ну… ну, всякие случайные расходы.

— И большие это были расходы?

— Не знаю.

— Вы не ведете счет деньгам?

— Веду, но не очень точно.

— А что вы называете случайными расходами?

— Ну, расходы на всякие мелочи, без которых не обойтись. Газеты, например, чаевые для горничной и так далее.

— Судя по всему, вы не потратили и пятидесяти долларов на эти случайные расходы?

— О конечно нет!

— А двадцать пять долларов?

— Тоже нет.

— А десять долларов?

— Думаю, что нет, но что-то вроде этого.

— А сколько денег вам дал мистер Ловетт на расходы?

— Я не думаю, что вас это должно интересовать. Это частный вопрос, касающийся только меня и мистера Ловетта.

— Сколько денег вам дал мистер Ловетт на расходы? — сухо повторил Мейсон.

Максин Эдфилд повернулась к судье Элвеллу.

— Я должна отвечать на этот вопрос?

— Я думаю, что вопрос вполне закономерный. И я не слышал возражения со стороны обвинения. Поэтому я думаю, что обвинение тоже считает его вполне закономерным.

— Хорошо! — выдавила Максин. — Если вам обязательно надо знать об этом, он дал мне пятьсот долларов.

— Пятьсот долларов на мелкие расходы? — удивился Мейсон.

— Не совсем на мелкие.! — огрызнулась она. — Я ведь должна была бросить работу и приехать сюда!

— Но вы получили на работе отпуск, не так ли?

— Да, получила.

— На какой срок?

— На две недели.

— А мистер Ловетт не договаривался с вашим хозяином о продлении отпуска, если это будет необходимо?

— Я не знаю, о чем они там договаривались. Я знаю только, что приехала сюда в счет своего отпуска.

— Значит, вы получаете плату за свое пребывание здесь?

— Ну и что? Я ведь имек> право на это! Провожу свой отпуск там, где хочу!

— Теперь о другом, — сказал Мейсон. — Не предлагал ли вам мистер Ловетт нечто вроде гонорара в том случае, если он выиграет дело и если ваши показания будут этому способствовать?

— Нет, не предлагал.

— А он не говорил, что ваши показания могли бы заставить его клиентов…

— Ну, это другое дело! — ответила Максин. — Вы же спрашиваете меня не о его клиентах, а о самом мистере Ловетте!

— Значит, мистер Ловетт говорил вам, что его клиенты могут быть вам очень благодарны?

— Что-то в этом роде.

— Он говорил именно о благодарности?

— Да, наверное… Речь ведь идет о двух миллионах долларов, а они не добьются правды, если я не расскажу то, что Эллен в свое время рассказала мне.

— Вы говорите, что речь идет о двух миллионах долларов? — спросил Мейсон.

— Совершенно верно. Эзекил Хаслетт, отец Хармена Хаслетта, умер и оставил все свое состояние и фирму «Кловервилл-спринг энд саспеншн компани» своему сыну Хармену. А потом и молодой Хаслетт отправился в морское путешествие и погиб. У него есть два сводных брата — Брюс и Норман Джасперы, и, кажется, у Хармена Хаслетта есть какой-то странный пункт в завещании, из которого явствует, что он является отцом незаконного ребенка, и если это действительно так, то он оставляет все свое состояние этому ребенку. Собственно говоря, вы и пытаетесь выжать из меня эту историю, — хмуро добавила свидетельница. — И я рассказала вам все, что знаю. И рассказала правду.

Она поднялась, собираясь покинуть свидетельское место.

— Один момент! — задержал ее Мейсон. — Я еще не выяснил один вопрос. Вы виделись с Агнес Берлингтон?

Свидетельница вернулась на Свое место, посмотрела на Мейсона, потом отвела глаза, снова посмотрела на адвоката и наконец сказала вызывающе:

— Да, я встречалась с ней!

— Когда?

— Я встречалась с ней вечером третьего числа.

— Где?

— В ее доме.

— А каким образом вы попали туда?

— Минутку, минутку! — вмешался Диллон. — Все это является новостью для обвинения, и мы возражаем против такого рода вопросов, поскольку обвинение не касалось отношений между свидетельницей и Агнес Берлингтон. К тому же этот вопрос не относится к делу.

— Я этого не считаю, — ответил судья Элвелл. — Если свидетельница, заинтересованная в этом деле, знала Агнес Берлингтон, я хочу знать, в какой именно связи она с ней находилась.

— Отвечайте на вопрос, — сказал Мейсон,

— Пожалуйста, — вызывающе ответила Максин Эд-филд. — Мистер Ловетт нанял детективов, которые выяснили, что Агнес Берлингтон работала медсестрой в одной из больниц Сан-Франциско в то время, когда родился ребенок, которого сейчас зовут Уайт Байрд. Ну и я слышала, что Эллен Калверт опирается на показания этой Агнес Берлингтон в своей нечистой игре, надеясь получить наследство Хармена Хаслетта. Я и отправилась туда, потому что знала, что все сказанное этой Агнес Берлингтон будет заведомой ложью. Я хотела открыть ей глаза и сказать, что Эллен Калверт надеется на миллиону Хаслетта, пытаясь доказать, что у Хаслетта есть сын.