Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 10. Топор отмщения

— Что значит «еще»?

— Я был с ней некоторое время и потом… затем я женился.

— Ей это не понравилось?

— Она сама скоро вышла замуж, через неделю или две.

— Но ей не понравилось то, что вы женились?

— Не знаю. Я ее не спрашивал.

Селлерс вынул сигару изо рта и впился взглядом в глаза Белдера.

— Отвечайте на вопросы и перестаньте ходить вокруг да около.

— Нет. Ей это не понравилось:

— Вы видели ее с тех пор?

— Нет, пока она не пришла сюда.

— Почему она пришла?

— Она ушла от своего мужа. Она… она хотела меня видеть.

— Прекрасно. И вы попытались вызвать у нее романтические чувства?

— Я был рад ее видеть.

— Вы ее поцеловали?

— Да.

— Один раз?

— Наверное. Но больше ничего, только поцеловал и… тьфу ты, я был рад ее видеть. Точно так же, как вы были бы рады старому другу, с которым долго не встречались.

— Вы назначили ей свидание?

— Нет.

— Сказали, что вы еще женаты?

— Да.

— Она оставила вам свой адрес?

— Да.

—, Какой?

— «Локлир-Эпартментс».

— BЫ там были?

— Нет.

— Звонили ей?

— Нет.

— Она просила вас об этом?

— Она сказала мне, где она остановилась.

— Где она сидела, когда была здесь?

— На том стуле, на котором сидит миссис Кул.

— Он стоит в дальнем конце кабинета, — заметил Селлерс. — Взгляните-ка, Берта, и скажите мне, какие окна на той стороне улицы вам видны.

— Какое это может иметь отношение к делу? — спросил Белдер.

Селлерс терпеливо объяснил:

— Тот, кто написал второе письмо, должен был видеть, что происходило в кабинете, когда пришла Долли Корниш. Я заметил, что ца противоположной стороне улицы находятся учреждения. Днем света вполне достаточно для того, чтобы человек, находящийся в офисе на другой стороне, мог видеть, что происходит здесь.

На мгновение Белдер нахмурился, потом его лицо просветлело:

— Ей-богу, это идея! Вы думаете, что человек следил за мной из окна здания на противоположной стороне?

— Зачем вы носитесь с этой забавой? Ответ в вашем офисе.

Селлерс хмуро взглянул на Берту, чтобы она помолчала, и внезапно изменил объект атаки.

— А как насчет информации, содержащейся в письме? Кто, как вы думаете, мог знать, что Долли Корниш была здесь в понедельник?

— Ни один человек.

— А ваша секретарша?

— Она ничего не знает о ней, думая, что Долли — моя знакомая по работе.

— Сколько Долли была здесь?

— Где-то до середины дня.

Сержант Селлерс протянул руку к телефону:

— Позовите сюда вашу секретаршу.

Белдер поднял трубку и сказал:

— Не будете ли вы так любезны зайти ко мне на минутку?

Спустя секунду, когда. Имоджен Дирборн открыла дверь и вошла, Селлерс спросил:

— В этот понедельник… во сколько пришла Долли Корниш?

— Одну минутку. Я посмотрю в книге.

— У нее была назначена встреча?

— Нет.

— Прекрасно, загляните в вашу книгу.

Имоджен подошла к столу, уверенно взяла тетрадь, открыла ее, провела пальцем вниз по странице.

— Миссис Корниш пришла в два часа двадцать минут. Она оставалась до трех пятнадцати.

— Она вам не знакома?

— Нет, я ее раньше не видела.

— Вы знаете, чем она занимается?

— Нет. Мистер Бедцер попросил, чтобы я не делала записей.

Селлерс откинул голову, закрыл глаза.

— Как она выглядела?

— Блондинка, с хорошей фигурой, красивая, молодая, но из рода интриганок и явных эгоисток. Если она чего-нибудь захочет, то добьется.

— Вряд ли я смогу сказать, что ваша оценка справедлива, мисс Дирборн. Вы… — сказал Бедцер.

— Я с этим разберусь, — перебил Селлерс. Его голова была откинута, а глаза закрыты. — Она сказала вам, что хочет видеть мистера Белдера, не так ли?

— Да, так.

— Вы спросили у нее, назначена ли ей встреча? — Да.

— Что она сказала?

— Что мистер Бедцер примет ее, как только я скажу ему, что она здесь.

— Бедцер не был занят, — сказал Селлерс. — Назначение встречи — это только отметка… это способ произвести впечатление на посетителей?

— Да.

— Итак, вы пошли к нему и сказали, что пришла миссис Корниш?

— Она попросила меня представить ее как Долли Корниш. Просто Долли Корниш.

— Что сделал Бедцер?

— Он сказал, чтобы я ее пригласила, это его друг.

— На лице у него были какие-нибудь эмоции?

— Я не заметила.

— Что произошло, когда они увидели друг друга?

— Меня там не было.

— Белдер не подошел к двери?

— Когда я открыла перед ней дверь, он выходил из-за стола. Я слышала, как он произнес'ее имя, так, словно ему нравится его звучание.

— А потом?

— Я закрыла дверь.

— Вы видели, как он целовал ее?

Щеки Имоджен вспыхнули.

— Нет.

— Вы видели ее еще раз?

— В три пятнадцать, когда она выходила.

— Кто-нибудь знает, что она была здесь?

— Нет, насколько мне известно.

— Когда она вошла, в приемной никого не было?

— Нет.

— Кто-нибудь пошел за ней, когда она уходила?

— Я не могу сказать с полной уверенностью, но, скорее всего, нет. В офисе никого не было.

Берта прервала ее:

— Что толку в пустой болтовне? Это была встреча, которую ждали.

Селлерс предупреждающе нахмурил брови:

— Я в этом не уверен, Берта.

— Зато я уверена, — отрезала она.

Селлерс посмотрел в окно на стоящие напротив здания:

— Визите ли, Берта, есть несколько веских свидетельств в пользу теории об окнах офиса.

Берта повернулась к Имоджен Дирборн, открыла сумочку, достала напечатанную на машинке записку, которую она отколола от корреспонденции Эверетта Белдера.

— Кто это печатал? — строго спросила она, резким движением протягивая бумагу в сторону Имоджен Дирборн.

— Думаю, что я. Это была записка, которую я прикрепила к бумагам мистера Белдера…

Берта Кул сказала, обращаясь к сержанту Селлерсу:

— Давайте-ка взглянем на те два письма.

Селлерс молча протянул их Берте.

Она разложила письма на столе.

— Поглядите-ка сюда, моя милая. Все это напечатано на одной и той же пишущей машинке, правда?

— Я знаю. Что вы хотите?

Берта хладнокровно сказала:

— Я пытаюсь вывести вас на чистую воду, маленькая прохвостка. Вы влюблены в вашего начальника. Вы думали, что он женился бы на вас, если бы на пути не стояла его жена. Вы написали, эти письма миссис Бел-дер. Вы знали, что ваш начальник заигрывал с горничной. Когда пришла Долли Корниш, вы подслушивали у двери, подглядывали в замочную скважину. Вы полагали, что избавитесь и от жены, и от двух соперниц сразу. Вы написали эти письма миссис Белдер, а потом прикинулись, что вы ни при чем. Самодовольная, лживая, проклятая лицемерка.

Имоджен Дирборн плакала.

— Я ничего не делала, — отчаянно отрицала она. — Я не знаю, о чем вы говорите.

Берта безжалостно продолжала: