Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 8. Дело об игральных костях

— Скажите, вы присутствовали на похоронах? — спросил Киттеринг.

— Да.

— Когда это было?

— Утром в субботу. Семнадцатого.

— Вы узнали покойного?

— Да.

— Вы с ним были знакомы раньше?

— Да.

— Под каким именем вы его знали?

— Я знал его под именем Джона Миликанта, брата Эмили Миликант.

— А можете вы ответить, знал ли его ваш дядя, Ол-ден Лидс, в настоящий момент подсудимый?

— Да, он его тоже знал.

— Под каким именем?

— Протестую по поводу этого вопроса, — перебил Мейсон. — Он не может свидетельствовать о том, что знает его дядя.

— Протест принимается, — произнес судья Кнокс.

— Вы когда-нибудь слышали, как ваш дядя обращался к нему по имени? — продолжил допрос представитель прокурора.

— Да.

— И как же ваш дядя к нему обращался? — спросил довольный удачно найденной формулировкой Китте-ринг.

— Он называл его Джоном Миликантом, — прозвучал ответ, которого он ждал.

— Можете проводить перекрестный допрос, — сказал Киттеринг.

— Как я понимаю, вы не питали особой любви к вашему дяде, обвиняемому по этому делу? — поинтересовался Мейсон.

— Напротив, я заботился о нем, — возразил Кэрролл. — Это выразилось хотя бы в том, что я, узнав, как он стал жертвой неразборчивого в средствах авантюриста, всячески старался оградить его собственность от посягательств.

— Под «неразборчивым в средствах авантюристом» вы имеете в виду Эмили Миликант, сестру убитого? — уточнил адвокат.

— Да, ее.

— Теперь, — сказал Мейсон, — представим на минуту, что на скамье подсудимых находится не ваш дядя, а кто-нибудь другой. Это как-нибудь повлияло бы на ваши показания?

— Что вы имеете в виду? — не понял Джейсон Кэрролл.

— А вот что. Предположим, что от его смерти по естественным причинам или в газовой камере Сан-Квентина вам не светила бы никакая выгода. Иными словами, если бы вы не были его наследником и не могли бы поэтому претендовать на часть его состояния, вы бы стали препятствовать его женитьбе и поверили бы в то, что он — убийца?

Киттеринг вскочил на ноги.

— Ваша честь, — воскликнул Кэрролл, — это возмутительно! Неслыханно! Это, в конце концов, непрофессионально! Такие вопросы не могут задаваться в суде!

Судья Кнокс вежливо возразил:

— Вопрос, конечно, не из приятных, однако это не причина, чтоб его игнорировать. Его нельзя назвать вежливым, но он вполне правомерен. Я не знаю закона, по которому адвокат должен быть вежлив и выдержан в разговоре со свидетелем, говорящим явную ложь.

Этот вопрос необходим для того, чтоб выяснить мотивы поступка, и поэтому вполне уместен.

— Отвечайте же на вопрос, — потребовал Мейсон.

— Я совершенно не думал о деньгах моего дяди, — едва слышно проговорил Кэрролл.

— Но вы же, вопреки его воле, поместили его в санаторий, когда поняли, что тот собирается жениться на Эмили Миликант?

— Я сделал это для его же пользы.

— И для своей тоже. Разве не этим объясняется ваш поступок? — язвительно заметил Мейсон.

Немного поколебавшись, Джейсон Кэрролл на мгновение поднял глаза на адвоката:

— Нет, вы не правы.

— И вы никогда не обсуждали с вашими родственниками, которые, кстати, тоже помогали вам в этом деле, что если расстроить женитьбу вашего дяди или объявить его недееспособным, то все его состояние перейдет к вам?

Кэрролл, беспокойно переступая с ноги на ногу, снова ответил «нет» и опустил глаза.

— На эту тему не было разговоров?

— Нет.

— И никто не говорил о такой возможности в вашем присутствии?

После длительной паузы Кэрролл снова выдавил из себя «нет».

— Вы похитили вашего дядю не из-за денег, а проявляя заботу о нем?

— Я протестую! — опять вмешался Киттеринг. — Данные факты не являются свидетельством. Особенно протестую против слова «похитили».

— Протест принимается, — согласился судья Кнокс.

Мейсон вежливо улыбнулся в сторону Киттеринга и продолжил:

— Не так давно вы сказали, что хотели объявить вашего дядю недееспособным и поместить в санаторий.

Свидетель замялся, и Мейсон полез в свой портфель.

— У меня есть копия вашего свидетельства, данного под присягой. Если желаете, можете освежить его в памяти, мистер Кэрролл.

— Да, — ответил Кэрролл, — я это говорил.

— И вы привезли его туда, где два санитара по вашей просьбе вытащили старого человека из машины и водворили в санаторий против его воли.

— Я не просил их делать этого.

— И вы не имеете к этому ни малейшего отношения?

— Нет.

— Вы попросили это сделать доктора Паркина К. Лондонбери? Разве не так?

— Я попросил его обеспечить моему дяде необходимое лечение.

— И объяснили, что под словами «необходимое лечение» вы имеете в виду то, что его надо насильно оставить в санатории?

— Что-то вроде этого, — буркнул Джейсон.

— Теперь следующий вопрос. Знакомы ли вы с Инес Колтон?

— Нет! — поспешно воскликнул Джейсон Кэрролл.

— Вы ее не знаете?

— Нет.

— И никогда не встречали?

— Нет.

— А вы знаете кого-нибудь из живущих в доме, где Джон Миликант снимал квартиру?

— Нет.

Мейсон спросил, хищно прищурившись:

— Вы хорошо осознаете, что даете показания под присягой по делу об убийстве?

— Конечно!

— И продолжаете настаивать на своем ответе?

— Да.

— Тогда у меня все, — развел руками адвокат.

Было очевидно, что судья Кнокс абсолютно не верит свидетелю.

— Мистер Кэрролл, — произнес он, — уж не хотите ли вы сказать суду, что за все время, пока ваши родственники обсуждали проблему, каким образом вашего дядю, в данном случае подсудимого, объявить недееспособным, ни разу в вашем присутствии не заходил разговор о том, какие выгоды в материальном плане сулит это семье?

Кэрролл поднял глаза на Мейсона, потом перевел взгляд на Киттеринга и прошептал едва слышно:

— Таких разговоров никогда не заходило.

— Достаточно! — зловеще объявил судья.

Киттеринг выглядел весьма озабоченным.

— Конечно, мистер Кэрролл, — произнес он, — вы могли в каком-нибудь разговоре заметить, хотя бы к слову, что являетесь наследником дяди, и поэтому стремитесь сохранить его состояние.

— Протестую! Это наводящий вопрос! — вмешался Мейсон.

— Протест принимается, — отреагировал судья Кнокс.

— Ну, хорошо, — поправился Киттеринг. — Обсуждали ли вы когда-нибудь, хотя бы косвенно, вопрос о деньгах, которые вам могут достаться?

— Нет, — ответил Кэрролл.

— Допрос свидетеля окончен, — несколько поспешно объявил Киттеринг. — Приглашается свидетель Фри-ман Лидс.

Фриман Лидс, сильный человек, чье лицо с годами приобрело угрюмое и вызывающее выражение, был приведен к присяге, сообщил свои имя, адрес и подошел к барьеру.

— Вы приходитесь обвиняемому братом?