Дороти Сэйерс - Пять красных селедок. Девять погребальных ударов

– Только это можно было сделать еще гениальнее, – ответил Уимзи. – Я сумею придумать несколько способов улучшить этот шифр. Предположим… Но нет, я не стану тратить время на предположения. Прежде всего мне нужно решить, как поступить с этими проклятыми цифрами 99.1.97.1.126.5.

Он обхватил голову руками, а мистер Венаблз, понаблюдав за ним несколько минут, на цыпочках вышел из комнаты.

– Я хотела бы предупредить вас, – задыхаясь от слез, пробормотала Эмили, – что через неделю увольняюсь.

– Боже мой, Эмили! – воскликнула миссис Венаблз, проходившая через кухню с ведром корма для цыплят в руках. – Что с тобой стряслось?

– Это не ваша вина, ведь вы всегда были так добры ко мне. Так мне сказал мистер Бантер, хотя я не его служанка и никогда не собиралась ею становиться. Но откуда же я знала? Я готова отдать на отсечение правую руку, только бы не ослушаться его светлости. Но меня нужно было предупредить. Я так и сказала мистеру Бантеру, что ни в чем не виновата.

Миссис Венаблз побледнела. Лорд Питер не причинял им хлопот, а вот Бантера она сторонилась. Однако миссис Венаблз с детства твердили, что слуги – это слуги и бояться их не следует. Ни своих, ни чужих. Иначе можно лишиться авторитета. Она повернулась к Бантеру, с несчастным видом маячившему у нее за спиной:

– Итак, Бантер, что все это значит?

– Прошу прощения, мадам, – сдавленно произнес камердинер. – Боюсь, я несколько забылся. Но я состою на службе у его светлости вот уже пятнадцать лет, включая годы войны, и со мной еще ни разу не случалось ничего подобного. Неожиданное потрясение и ужасная досада заставили меня разгорячиться. Поэтому прошу вас, мадам, меня извинить. Мне следовало держать себя в руках. Смею вас заверить, что подобного больше не повторится.

Миссис Венаблз поставила ведро с кормом на пол.

– Так объясните же, наконец, что произошло.

Эмили судорожно сглотнула, а Бантер со скорбным выражением лица указал на пустую бутылку из-под пива, стоявшую на столе.

– Эту бутылку, мадам, вчера поручил моим заботам его светлость. Я поставил ее в буфет в своей спальне, чтобы сегодня утром сфотографировать перед отправкой в Скотленд-Ярд. Но вчера вечером эта молодая особа вошла в спальню в мое отсутствие, обшарила буфет и вынула из него бутылку. И не просто вынула, а вытерла с нее пыль.

– Прошу прощения, мэм, – проговорила Эмили, – но откуда мне было знать, что эта бутылка так важна? Старая, грязная. Я лишь прибиралась в комнате, мэм, и увидела эту бутылку в буфете. Я еще подивилась, что делает на полке эта грязная посудина, и подумала, что ее поставили туда по ошибке. Поэтому я унесла бутылку в кухню. Увидев ее, кухарка заявила, что негоже сдавать такую грязную бутылку. Вот я и вытерла с нее пыль…

– И вместе с ней все отпечатки пальцев, – подвел итог Бантер. – А теперь я не знаю, что сказать его светлости.

– Ах ты, господи! – всплеснула руками миссис Венаблз, а затем решила расспросить служанку поподробнее: – А почему ты убиралась так поздно?

– Вчера я задержалась с уборкой, ну и сказала себе: «Лучше поздно, чем никогда». Если бы я только знала…

Она громко заплакала, и сердце Бантера дрогнуло.

– Простите, что был с вами столь резок, – промолвил он. – На самом деле виноват я. Мне следовало запереть буфет на ключ. Но вы должны понять мои чувства, мадам. Разумеется, я вспылил, представив, как его светлость встречает новый день, даже не подозревая о том, какой удар уготовила ему судьба. У меня просто сжалось сердце, да простит мадам упоминание этого органа. И вот теперь, мадам, эта чашка утреннего чая только и ждет, чтобы моя рука добавила в нее кипящей воды. Но знаете, мадам, собственная рука кажется мне рукой преступника, которую не отмоют никакие благовония Востока. Его светлость уже дважды звонил, – добавил пребывающий в отчаянии Бантер, – и то обстоятельство, что я задерживаюсь, наверняка натолкнет его на мысль о несчастье.

– Бантер!

– Милорд! – с мольбой в голосе отозвался Бантер.

– Куда, черт возьми, подевался мой чай? И почему… Прошу прощения, миссис Венаблз. Извините меня за мой слог и за мой вид. Я не знал, что вы тоже здесь.

– Лорд Питер! – воскликнула миссис Венаблз. – Случилось нечто ужасное. Ваш камердинер так расстроен, а эта глупая девчонка… Вы не подумайте, она не желала ничего дурного. Произошла досадная ошибка. Дело в том, что мы стерли отпечатки пальцев с вашей бутылки.

– О-хо-хо! – завыла Эмили. – О! Аааа! Это сделала я. Вытерла бутылку. Но ведь я же не знала…

– Бантер, – произнес его светлость, – помните строки Байрона: «Орел подбит и больше никогда не взмыть ему в небесные врата»? Они очень точно отражают мои чувства. Принесите мне чай, а бутылку выбросьте в мусорное ведро. Что сделано, то сделано. И ничего уже не изменить. В любом случае те отпечатки скорее всего нам не помогли бы. Уильям Моррис как-то написал стихотворение «Человек, который никогда больше не смеялся». «Крик тех, кто торжествует, песнь тех, кто на пиру, уста мои отныне не повторят в миру». И вы узнаете почему. Мои друзья, вероятно, будут искренне мне благодарны. Пусть для нас это станет предупреждением, что не следует искать счастья в бутылке. Эмили, если ты будешь продолжать плакать, твой молодой человек тебя не узнает. Не беспокойтесь из-за бутылки, миссис Венаблз. Она была отвратительна, и мне претило смотреть на нее. Сегодня такое чудесное утро. Позвольте помочь вам отнести ведро. Прошу вас, не вспоминайте больше об этой бутылке и не ругайте Эмили. Ведь она славная девушка, не правда ли? Кстати, как ее фамилия?

– Холидей, – ответила миссис Венаблз. – Она племянница Рассела, хозяина похоронной конторы. Они с Мэри Тодей дальние родственники. В нашей деревне все друг другу родня в той или иной степени. Это потому, что мы жили уединенно. Зато теперь, когда у многих есть мотоциклы и дважды в неделю ходят рейсовые автобусы, все изменилось. И я надеюсь, в нашей деревне больше не будут рождаться такие несчастные, как Дурачок Пик. А Расселы очень приятные и уважаемые люди.

– Да, – кивнул лорд Питер Уимзи, насыпая цыплятам корм и погружаясь в размышления.

Все утро он провел за расшифровкой послания, а когда сообразил, что пабы уже открылись для приема посетителей, отправился в «Красную корову», чтобы пропустить пинту пива.

– Горького, милорд? – осведомился мистер Доннингтон.

Но Уимзи ответил, что не сегодня. Для разнообразия он собирался выпить бутылочку пива «Брасс».

Мистер Доннигтон поставил на стойку бутылку, заметив, что милорд найдет напиток очень качественным.