Юлия Ефимова - Никогда не играйте в смерть

– А давай, – сказал Макар и, положив порцию плова себе в рот, рассмеялся. Эта девушка нравилась ему все больше и больше.

Так очень непринужденно и как-то по-домашнему продолжался этот чудесный вечер.

– Ты не подумай ничего, но уйти я не могу, – Макар смущался и от этого немного заикался, – я лягу на диване и буду тебя охранять.

– А я бы тебя и не отпустила, – очень искренне ответила Вера, – мне без тебя страшно.

Анна и Василий в это время уже давно спали и видели десятый пьяный сон. После посещения следователя они пришли в скромный номер Васи, заказали еще шампанского и много еды, в общем, все для продолжения своего веселья. Им было смешно вдвоем, именно смешно, они дурачились, рассказывали глупые истории и потом громко смеялись в голос. Когда же опьянение перешло грань с «прикольно» на грань «тяжеловато», то они так же дружно захрапели. Причем для Анны это было настолько неожиданно, что она даже не сняла свои шикарные леопардовые сабо. Хочется особо отметить, что захрапели – это не метафора, их мощный дуэт в унисон разносился на весь этаж.

В другой стороне шикарного пансионата «Золотая гвоздика» сидели четыре очень грустных человека.

– Очень обидно, что меня не допросили, вас всех, абсолютно всех, опросили, кроме меня, – сокрушался Алексей Ронин, – это просто ужасно.

– Что ты несешь, Леша, – произнесла с презрением Светлана, – ты правда думаешь, что весь ужас в том, что ты не опрошен?

– Весь ужас в том, что меня бросила Анна, – пьяно прокричал Роман и ударил кулаком по столу.

– Тихо, – Гарик попытался успокоить друга, – я не думаю, что это фатально, зная Анну, она просто пытается вызвать в тебе ревность.

– Какие вы все мелкие, – с сожалением и грустью сказала Светлана, – за ними ходит смерть, а они все о бабах, чушь, да и только.

И, несмотря на позднее время, Светлана взяла гитару и запела:

Ее завороженный голос в тихом ночном здании звучал зловеще и предрекал только беду.

Ася сидела в пустом кафе вместе со следователем и не верила, что этот длинный день подходит к концу.

– Не стоило, Петр Дмитриевич, я и не голодна вовсе, – она чувствовала себя неудобно, этот симпатичный следователь после того, как оформил соответствующие документы, вызвался довезти ее до пансиона и покормить.

В Крыму уже наступило завтра, и совсем небольшое количество кафе работало в это время суток. Маленькая закусочная, если верить вывеске, была открыта двадцать четыре часа, и сонная официантка, огласив то, что есть в наличии на данный момент, вяло ушла на кухню.

– Вы меня простите, – Васечкин, не придумав ничего более умного, начал извиняться, – это моя работа.

– Да что вы, – перебила его Ася, – я все понимаю, тем более вы очень быстро разобрались.

– Ну да, разобрались, хотя на самом деле в этом больше всего ваша заслуга.

– Моя? – удивилась Ася. В этот момент официантка принесла им шашлык, тот был на удивление горячим, а запах был исключительно аппетитным. Ася услышала, как у нее заурчало в животе, громко и протяжно. Откусив кусок шашлыка, она зажмурилась и застонала от удовольствия. Петр же, любуясь тем, как она ест, продолжил:

– Вы умеете дружить, у вас прекрасная семья, сегодня по случаю вашего спасения организовалась целая команда.

– Да, и кто же там был? – от мысли о Генке Ася улыбнулась.

– Ваша сестра, Жора Будник, кстати, очень умный молодой человек, он приложил наибольшие усилия к вашему спасению. Была ваша бабушка, но та больше молчала, а возглавляла спасительный отряд наша Тамара Борисовна Бух. Кстати, как вы с ней успели подружиться?

– О, это долгая история, а вы нашли настоящего убийцу? – вопрос застал Васечкина врасплох.

– Не знаю, наверное, – неуверенно ответил он, – я также хочу раскрыть еще одно убийство, оно было совершено три года назад и, я уверен, напрямую связано с нынешним, иначе я не смогу себя уважать.

– Могу я чем-то вам помочь? – Ася поела, и теперь глаза у нее потихоньку закрывались.

– Вы знаете, да, у меня будет к вам одна просьба, но сначала давайте перейдем на ты, нам с вами очень много уже пришлось пережить. Завтра желательно с утра сделайте так…

И вот сейчас Ася сидела на каменистом пляже пансионата и вглядывалась в море. После сегодняшнего заточения ей захотелось почувствовать простор, понюхать море, ощутить свободу.

– Освободили тебя, девулька, – рядом с ней на пляж плюхнулся Сан Саныч, – это правильно, ты не виновата.

Ася была немного знакома с этим охранником тире водителем, хотя и работает он у них недавно.

– Да, вот сижу и думаю, как в мире все тонко, с утра ты встаешь относительно счастливым человеком, ты ничего не нарушаешь, думаешь, что будет есть в обед твоя сестра, в уме подсчитываешь, хватит ли тебе на новые шлепки для нее или доходит уже в старых, а потом бах – и нет ни мыслей, ни планов, есть только страх, животный страх, который ты стараешься не пускать внутрь, иначе он может разорвать мозг.

– Вот именно поэтому, милая, никогда ничего нельзя откладывать на завтра, надо жить здесь и сейчас, и надо именно жить, а не беспокоиться и не подсчитывать. Ты молодая красивая девушка, ты должна между шлепками и едой встречаться с парнями, целоваться, бросать их и снова встречаться. Не теряй времени, молодость проходит очень быстро, даже не заметишь, как ты уже пенсионер, которого за ненадобностью выкинули со службы. А еще старайся благодарить близких за все, за завтрак, проведенный вместе, за пришитую пуговицу, за нежный поцелуй, возможно, именно это ты будешь вспоминать на пенсии, сидя на грубых камнях рядом с молодой и красивой девушкой, – закончив свою тираду, Сан Саныч грустно улыбнулся.

Обернувшись на здание пансионата, Ася увидела одиноко горящее окно, там на балконе сидел Жора, он обреченно смотрел на море. Ноги как-то сами понесли ее туда, и Ася, воспитанная, скромная девушка, постучалась в два часа ночи в номер к молодому человеку.

– Ася?! – было видно, что Жора удивлен и растерян ее появлением.

– Я пришла поблагодарить, Петр сказал, что именно благодаря тебе, ну и немного энергии Тамары я буду спать сегодня дома. Угостишь чаем? – улыбающаяся Ася не узнавала сама себя.

– Да, конечно, проходи, – Жора очнулся и побежал ставить чайник.

Сегодня был сложный и тяжелый день, но Лизи все равно не могла уснуть, что-то ее сильно беспокоило, где-то в подсознании цепляло за ниточки и не давало спокойно насладиться кроватью.