Юлия Ефимова - Робкий ангел возмездия

Маня, поняв, что ей не верят, а Фома и вовсе выставил ее припадочной, решила пойти ва-банк.

– Я нашла на стенке бассейна кровь, со стороны двери она была затерта, но с обратной стороны её было достаточно.

– Для чего достаточно? – ошарашенно спросила Людмила Владимировна, поправляя очки.

– Для экспертизы, сегодня приезжал участковый и взял эту кровь для проверки, и ещё, когда он уехал, я снова обследовала баню и нашла!.. – все слушали Маню с открытым ртом, и, когда она сделала почти мхатовскую паузу, стояла такая тишина, что было слышно, как щелкают дрова в камине. Первым не выдержал Фома:

– И? Хватит тянуть кота за все подробности, зрители все у ваших ног, что вы там нашли?

– Вот! – Маня полезла в карман и достала оттуда маленькую запонку золотую с жемчужиной черного цвета.

– Смахивает на бижутерию, – безразлично сказала Варвара.

– Не согласен с вами, Варя, – запинаясь, произнес Михаил. – Могу ошибаться, но, мне кажется, это очень дорогая вещь, мой дед был ювелир, и вот, когда я болел, родители меня отводили в ювелирную мастерскую, там был диван, чайник и постоянный контроль прародителя. Я был болезненным мальчиком, поэтому с дедом я проводил очень много времени. В мастерской было скучно, поэтому я задавал кучу вопросов, а потом получал массу ответов. Дед надеялся, что я стану ювелиром. Так вот, смею утверждать: это настоящая черная жемчужина, вокруг – это, скорее всего, россыпь бриллиантов, а сама работа, мне кажется, очень старинная, могу ошибаться, но, скорее всего, начало прошлого века, а может быть, даже и раньше. Вот видите маленькое клеймо, ни в Союзе, ни сейчас таких не делают. Опять же не уверен, но поспорил бы, что это работа не наших мастеров, скорее всего, европейских.

– Странная запонка, – высказал свое предположение Аркадий. – Я в силу своей профессии иногда ношу запонки, но они более мужественны, это похожа на женскую, даже не знаю, есть ли такие, при этом еще и соединение другое – не палочкой, а цепочкой. Смотрите: она с одной стороны просто золотая пластина без всяких излишеств, с другой же стороны она сделана очень вычурно. Да, шикарная жемчужина, я не профессионал в этом, доверюсь Михаилу, но какое великолепное обрамление у жемчужины, очень тонкая работа.

– Надо же, – тут же заинтересовалась вещью Инесса, – получается, убитый был богатым человеком.

– Да какой убитый, о чем вы говорите? – возмутился Фома, нарочно не показывая интереса к запонке. – Ведь это мог потерять кто-нибудь из вашей многочисленной родни, приезжающей, когда ей захочется, – обратился он к Мане.

– Ну, теоретически, – замялась она.

– Зачем тогда вы это все выдумываете? – засмеялась Ира, и все её поддержали общим хихиканьем. – Мы уже надеялись на увлекательный детектив. Ещё и участкового подтянули, ведь кровь тоже может быть кого-то из ваших родственников, например, порезался человек о бортик бассейна.

Мане стало так обидно, что она, как школьник, пытающийся доказать свою правду, закричала:

– А вы знаете, что дядя Митя видел, как в тот день какой-то мужчина заходил в мой двор, и он был одет в пальто? Именно в таком пальто плавал труп в моем бассейне.

Но, не обращая внимания на Маню, все по-прежнему продолжали хихикать. Со стороны могло показаться, что старые друзья встретились посмеяться от души. Но один человек в комнате улыбался сквозь камень, который упал на грудь и не давал дышать, он даже ущипнул себя под столом в надежде, что это сон, но это была реальность.

Общие хихиканье над Маней прервал звук открывающейся входной двери. Все обернулись, без стука и почему-то совершенно без лица вошел дядя Митя.

– Добрый вечер, – рассеянно как-то начал он, – хотя он не совсем добрый-то оказался, я это, ребят, что пришел-то, я труп на озере нашел, вызовете, кого там надо, а то что-то я растерялся и даже не знаю, что делать.

В комнате повисла тишина, после общего хихиканья это выглядело несколько противоестественно, Мане же показалось, что эта ненатуральная тишина даже имела запах – запах плесени.

– Это он, мой труп, – сказала Маня, стоя на льду озера и с дрожью смотря на заросли камышей, в которых лежало мужское тело.

После откровения дяди Мити на озеро побежали Фома и Аркадий, остальным было категорически приказано сидеть дома, но Маня не смогла оставаться в стороне, чувствуя, что уже причастна к происходящему, поэтому, накинув дубленку, выскочила следом.

– Ну, звоните папе, – сказал Фома, не отрываясь смотря в камыши, – быстрее приедут.

– Не говорите чушь, они и так быстро приедут. Я сегодня устала от ваших уколов, сейчас вы убедились, что я не обманывала вас? Вызывайте полицию сами.

Маня развернулась и пошла домой, не было радости от того, что она оказалась права и труп мужчины не плод ее больной фантазии. Было стойкое чувство страха, что убийца рядом, он уже отнял жизнь, а значит, сможет сделать это еще раз. Ужас охватывал от того, что он был в ее бане, а когда она бегала с бокалом и кричала, в страхе прятался где-нибудь, наблюдая за ней.

Пройдя мимо дома красавиц-близняшек, где еще оставались остальные гости, Маня направилась в свое «гнездо». За высоким и плотным забором белокурых соседок она услышала, как кто-то разговаривает, шепот переходил на крик, и Маня решила бессовестно подслушать. Ее тетя Марго провалилась бы сквозь землю, если бы застала племянницу за столь постыдным занятием.

– Я тебя предупреждаю последний раз: если ты все не расскажешь, то это придётся сделать мне, а я не убийца, – это говорил Михаил. Обычно спокойный голос грустного Пьеро переходил с шепота на визг. Стараясь не дышать, Маня, глотнув холодного воздуха, кашлянула, и разговор, который обещал много интересного, закончился. Шпионка-неудачница лишь услышала, как собеседник Михаила побежал по тропинке, скрипя снегом, и зашел в дом. Расстроенная еще больше, Маня направилась в «гнездо».

Калитка в родной дом была нараспашку, ветер гудел весь вечер и, наверно, распахнул ее. «Надо попросить дядю Митю все-таки отремонтировать ее», – подумала Маня. Зайдя за высокий забор собственного дома, Маня почувствовала животный ужас, будто Снежная королева дунула в ее душу страх. Постояв, замерев, минуту, принимая решение, куда ей идти, она все-таки приняла решение вернуться к людям и, развернувшись, уже сделала шаг назад к калитке, как что-то тяжелое опрокинулось на ее голову – и опять темнота.

Боже, как гудит голова и звенит в ушах. Маня открыла глаза, и чувство дежавю посетило ее мгновенно. Опять тот же круглый стол под оранжевым абажуром, компьютер, только хозяин сидел на диване и держал Манину руку в своей, считая пульс. Увидев, что она очнулась, Фома сморщился и, бросив её руку, психанул.