Артур Дойль - Собрание сочинений: В 12 т. Т. 3: Собака Баскервилей

— Хорошо, я согласен, — иронически улыбнулся Холмс. — Признаться, ваш рассказ меня немало заинтересовал, и я готов взяться за это дело. Где мне вас искать?

— В «Карлтон-Клубе» всегда знают, как меня найти. Будет что-то срочное, звоните по номеру «XX — тридцать один».

Холмс записал телефон, но блокнот не закрыл и, продолжая улыбаться, вновь обратился к нашему гостю:

— Где живет барон в настоящее время?

— У него большой дом в Вернон-Лодже, это возле Кингстона. Какими-то темными махинациями он нажил себе весьма крупное состояние и тем более опасен как противник.

— Он теперь не в отъезде?

— Нет.

— Скажите, а что еще известно об этом человеке?

— У него дорогие увлечения. Любит лошадей. Какое-то время играл в поло за «Херлингем» [33] «Херлингем» — аристократический спортивный клуб в Лондоне. , но после пражского происшествия ему пришлось уйти. Коллекционирует книги, картины. Довольно серьезно увлекается искусством. Если не ошибаюсь, является признанным авторитетом в области китайского фарфора и даже написал книгу по этому вопросу.

— Разносторонние способности, — заметил Холмс. — Как, впрочем, и у всех великих преступников. Мой старый приятель Чарли Пис виртуозно играл на скрипке, а Уэйн-райт был неплохим художником. Могу назвать еще многих. Хорошо, сэр Джеймс, передайте, что я берусь разоблачить барона Грюнера. Ничего больше сказать не могу. Постараюсь через свои источники выяснить еще что-нибудь.

Когда наш гость ушел, Холмс надолго углубился в свои размышления и, казалось, совершенно забыл о моем существовании.

— Ну что, Уотсон, какие будут предложения? — наконец очнулся он.

— Думаю, вам стоит повидаться с самой мисс де Мер-виль.

— Дорогой мой Уотсон, что могу сделать я, человек абсолютно посторонний, если ее не убедил даже старик отец. Впрочем, не стоит совсем отказываться от этой мысли. Посмотрим… Однако начать, думаю, следует несколько по-иному. Не обратиться ли нам к Шинуэллу Джонсону? Это как раз по его части.

Ранее мне не представлялось случая упомянуть в своих мемуарах имя Шинуэлла Джонсона, ибо только теперь я приступаю к изложению самых последних дел Холмса. А именно в этот период Джонсон стал его незаменимым помощником. Отбыв два срока в Паркхерсте [34] Паркхерст — тюрьма строгого режима для лиц, осужденных на длительные сроки заключения; находится на острове Уайт. , Шинуэлл Джонсон, известный в прошлом как опаснейший преступник, не только раскаялся в совершенных злодеяниях, но и поступил на службу к Холмсу. Действуя в качестве осведомителя в не видимом глазу, но громадном по своим размерам преступном мире Лондона, Джонсон не раз выручал нас сведениями жизненно важной необходимости. Будь он полицейским шпиком, его раскрыли бы в два счета. Мы же занимались такими делами, которые непосредственно от нас в зал суда не попадали. Ближайшие компаньоны Джонсона и понятия не имели о его истинных намерениях. Репутация рецидивиста раскрывала ему двери любого из многочисленных злачных заведений Лондона, будь то ресторан, ночлежка или игорный дом. Кроме того, сочетание его недюжинных способностей к наблюдению и пытливого ума создавало идеальные условия для получения нужной нам информации. Услугами этого человека Шерлок Холмс и предлагал теперь воспользоваться.

Не знаю, что предпринял Холмс сразу после нашего разговора, — я был вынужден торопиться по делам своей практики. Мы встретились вновь лишь вечером того же дня в ресторане «Симпсоне». Сидя за маленьким столиком у окна и наблюдая за проносившимся мимо бурным потоком Стрэнда, я слушал рассказ Холмса о событиях минувшего дня, мне пока неизвестных.

— Джонсон уже трудится, — говорил Холмс. — Пусть порыщет там, «на дне». Кто знает, может, и для нас найдется что-нибудь полезное. Во всяком случае, истоки таинственности барона, по-моему, кроются где-то в глубинах преступного мира.

— Да, но стоит ли тратить время на поиски новых фактов, если и сейчас известно достаточно много, а мисс де Ме-рвиль по-прежнему неумолима?

— Как знать, Уотсон. Женщина остается для нас, мужчин, неразрешимой загадкой. Она может предать забвению или хотя бы принять на веру прошлое, пусть даже тяжкое преступление и в то же время терзать себя из-за сущего пустяка. В разговоре со мной барон заметил…

— В разговоре с вами?

— Ах, да, вы же не знали моих планов. Знаете, Уотсон, всем видам борьбы с противником я предпочитаю рукопашную схватку. Встретившись с врагом лицом к лицу, сразу почувствуешь, из какого он теста. Я объяснил Джонсону, что от него требуется, а потом нанял кэб и отправился в Кингстон. Барон оказался в самом что ни на есть любезнейшем расположении духа.

— Он вас узнал?

— Без труда, — я представился по всем правилам. Уотсон, это превосходный противник — сам холоден как лед, голос словно бархат, как у некоторых ваших коллег-пижонов, но как ядовит, как язвителен! В манерах ему не откажешь — элита преступного мира! Казалось бы, вежливо предложит чашечку чаю, а у гостя при этом от страха мороз по коже. Да, великолепный экземпляр! Благодарю судьбу, что она свела меня с бароном Адельбертом Грюнером.

— Вы говорите, он был с вами любезен?

— Мурлыкал, как кот в предчувствии близкой добычи. Но любезность, Уотсон, иногда бывает гораздо страшнее грубости. Встретил он меня так: «Мистер Холмс, я знал, что наша встреча рано или поздно состоится. Надеюсь, вы не будете отрицать, что генерал де Мервиль поручил вам расстроить мой брак с его дочерью?» Я не мог не согласиться с его предположением. «Дорогой мой, — сказал он мне тогда, — оставьте вы это дело, оно вам не под силу. Вы только подорвете свою по праву заслуженную репутацию. Уверяю вас, это напрасный труд, не говоря уже об опасности, которой вы себя подвергаете. Настоятельно рекомендую вам отказаться от этой затеи». — «Как ни странно, — ответил я, — но я пришел дать вам тот же совет. Я и прежде был о вас высокого мнения, барон, а теперь вижу, что не ошибался. Но давайте говорить как мужчина с мужчиной. Кому нужно ворошить прошлое и выставлять вас в неприглядном виде? Все позади, и вам нечего бояться. Однако, если вы будете упорствовать в притязаниях на руку мисс де Мервиль, у вас может появиться великое множество могущественных врагов, которые ни за что не успокоятся, пока не выживут вас из этой страны. Стоит ли игра свеч? Куда благоразумнее оставить эту даму в покое. Неужели вы хотите, чтобы она узнала всю правду о вашем прошлом?

Торчащие, как у жука, маленькие навощенные усики барона дрогнули в насмешливой улыбке: «Простите, мистер Холмс, но вы сейчас просто смешны. Держитесь вы, конечно, прекрасно, и все же мне жалко на вас смотреть. Ведь это самый настоящий блеф. У вас на руках ни одной сколько-нибудь значительной карты, мистер Холмс». — «Это вы так думаете». — «Не думаю — знаю. Позвольте мне вам кое-что объяснить. Мои карты настолько сильны, что я могу безбоязненно их раскрыть. Мне удалось добиться полного расположения мисс де Мервиль, причем даже после того, как она узнала обо всех моих неприятностях в прошлом. Я также предупредил ее, что, несомненно, найдутся и такие злостные интриганы — надеюсь, вы понимаете, кого я имею в виду, — которые попытаются заронить в ее душу зерно сомнения. Так что она готова к разговору с подобного рода «доброжелателями». Вы, наверное, слышали о последствиях внушения с помощью гипноза, мистер Холмс? Теперь вы можете убедиться, как это бывает. Гипнотизм, поверьте, имеет гораздо более широкое применение, нежели развлечение публики глупыми фокусами. Поезжайте к мисс де Мервиль — она непременно вас примет. Ведь за исключением наших с ней отношений она во всем послушна своему отцу».