Артур Дойль - Долина ужаса: Роман; Записки о Шерлоке Холмсе: Рассказы; Возвращение Шерлока Холмса: Рассказы

Стоило посмотреть на лицо Баркера во время речи великого сыщика. Гнев, изумление, страх и нерешительность поочередно промелькнули на нем. Наконец, он попытался укрыться за довольно едкой иронией.

— Вы уже знаете столько, мистер Холмс, — с усмешкой бросил он, — что, может быть, лучше, если вы прибавите еще что-нибудь.

— Без сомнения, я мог бы сказать кое-что еще, мистер Баркер, но будет лучше, если это сделаете вы.

— Вы так думаете? Хорошо, я скажу: если во всем этом кроется тайна, то это не моя тайна и не в моем характере выдавать чужие секреты.

— Раз вы желаете держаться такой тактики, мистер Баркер, — спокойно произнес инспектор, — нам придется наблюдать за вами до получения приказа о вашем аресте.

— Делайте что угодно, — вызывающим тоном сказал Баркер. Стоило только посмотреть на его каменное лицо, и всякий мог понять, что никакая пытка не заставит его говорить по своей воле. Однако оковы были разбиты женским голосом. Миссис Дуглас, стоявшая возле полуоткрытой двери, вошла в кабинет.

— Довольно, Сесиль, — сказала она, — что бы ни вышло из этого, довольно; вы сделали для нас достаточно.

— Более чем достаточно, — почти торжественно заметил Шерлок. — Я глубоко сочувствую вам, моя леди, и прошу положиться на наш здравый смысл. Может быть, я совершил ошибку, не исполнив вашего желания, которое передал мне мой друг, доктор Уотсон, но в то время у меня еще были причины предполагать, что вы замешаны в преступлении. Теперь я убежден в противном. Однако осталось еще много непонятного, и я советовал бы вам попросить мистера Дугласа рассказать свою историю.

Миссис Дуглас вскрикнула от изумления. Сыщики и я повторили ее возглас, заметив человека, который как бы выступил из стены и теперь подвигался к нам из темного угла. Миссис Дуглас повернулась и обняла его. Баркер пожал его руку.

— Так будет лучше, Джек, — сказала жена Дугласа, — я уверена, так будет лучше.

— Да, мистер Дуглас, — подтвердил Холмс, — гораздо лучше.

Появившийся стоял, глядя на нас и мигая с видом человека, попавшего из тьмы на свет. Дуглас обвел нас всех взглядом и, к моему удивлению, подошел ко мне, протягивая в мою сторону связку бумаг.

— Я слышал о вас, — сказал он, не вполне с английским и не вполне с американским акцентом, но мягким и приятным. — Вы писатель. Ну, доктор Уотсон, готов держать пари, что еще никогда через ваши руки не проходило таких рассказов. Изложите все, как знаете. Я даю вам факты. Описав их, вы заинтересуете читателей. Два дня я провел взаперти и в течение дневных часов, пользуясь тем слабым светом, который проникал в мою крысиную нору, набрасывал свои воспоминания. Отдаю их вам и вашим читателям. Это история Долины Ужаса.

— Долина Ужаса — прошлое, мистер Дуглас, — спокойно сказал Шерлок, — а нам хочется услышать о настоящем.

— Услышите, сэр, — ответил Дуглас. — Вы позволите мне курить? Благодарю вас, мистер Холмс, помнится, вы сами курите и поймете, что значит для любителя табака не курить два дня, имея под рукой все необходимое, но опасаясь, что запах дыма выдаст тебя. — Он прислонился к камину и втянул в себя аромат сигары, предложенной ему моим другом.

— Я слышал о вас, мистер Холмс, не подозревая, что мне придется встретиться с вами.

Мак-Дональд смотрел на появившегося человека.

— Я в недоумении, — произнес он наконец. — Если вы мистер Дуглас из Бирльстонского замка, то чью же смерть мы расследовали эти два дня? И откуда вы теперь выскочили, точно черт из коробки?

— Ах, мистер Мак, — заметил Холмс, с укоризной грозя ему пальцем. — Вы не прочитали великолепной монографии с описанием приюта короля Карла! В те дни люди всегда прятались в отличные тайники, а тайник, послуживший однажды, может пригодиться и в другой раз. Я был убежден, что мы отыщем мистера Дугласа под этой крышей.

— Сколько же времени вы морочили нас таким образом, мистер Холмс? — сердито спросил инспектор. — Долго ли вы предоставляли нам тратить силы и время на совершенно нелепые розыски?

— Ни одного мгновения, дорогой мистер Мак. Только в прошедшую ночь у меня появились новые взгляды, а так как их можно было доказать только сегодня вечером, я предложил вам и вашему коллеге днем отдохнуть. Скажите, пожалуйста, что мог я сделать еще? Увидев платье, вытащенное из рва, я сразу понял, что убитый не мистер Дуглас, и вероятнее всего, мы нашли тело велосипедиста. Другого заключения вывести нельзя было. Поэтому мне следовало определить, где мог скрываться мистер Дуглас, и я нашел, что, вероятнее всего, он, при содействии жены и друга, спрятался в доме, предоставлявшем такие удобства, а позднее собирался бежать.

— Вы были совершенно правы, — с одобрением сказал Дуглас. — Мне хотелось ускользнуть от вашего британского правосудия, так как я не знал, какое наказание оно наложит на меня; в то же время мне казалось, что этот маскарад заставит преследующих меня злобных псов потерять мой след. Знайте, что с начала до конца я не сделал ничего постыдного, ничего, что не готов был совершить снова. Впрочем, вы сами увидите это, когда я закончу рассказ.

Я начну не с самого начала. Оно — здесь (он указал на мою тетрадь), — и вы найдете его очень странным. В общих чертах дело сводится к следующему: на земле есть люди, имеющие основательные причины меня ненавидеть. Они отдали бы последний доллар за то, чтобы я попал в их руки. Пока жив я и живы они, в этом мире нет для меня безопасного угла. Они вытеснили меня из Чикаго в Калифорнию, потом совсем прогнали из Америки, однако, когда я после свадьбы поселился в английском графстве, мне показалось, что последние годы моей жизни протекут мирно. Я не объяснял моей жене положения вещей. Зачем было вмешивать ее в это? Ведь в таком случае она не имела бы ни минуты покоя. Тем не менее она, кажется, кое-что подозревала, вероятно, я время от времени проговаривался, но до вчерашнего дня ей не были известны все обстоятельства дела; она узнала их после того, как вы, джентльмены, поговорили с ней. Она сказала вам все, что знала; Баркер тоже. Ведь в ночь памятных событий у нас было мало времени для объяснений. Теперь жена знает мою историю, и я поступил бы умнее, раньше сказав ей об опасности, грозившей мне. Только, дорогая, — он взял ее за руку, — было тяжело касаться прошлого, и я хотел сделать как лучше.

Накануне роковых событий я был в Тенбридже и мельком увидел на улице одного человека, только мельком, но не мог не узнать его, моего злейшего врага, который преследовал меня, как голодный волк дикую козу. Мне стало ясно, что подходит беда, я вернулся и приготовился встретить ее, зная, что мне придется защищаться. В былое время о моих удачах ходила молва по всем Соединенным Штатам, и я был уверен, что счастье по-прежнему улыбнется мне.