Артур Дойль - Долина ужаса: Роман; Записки о Шерлоке Холмсе: Рассказы; Возвращение Шерлока Холмса: Рассказы

— Что это за знак? — спросил он. — Имеет ли это какую-нибудь связь с преступлением? — Правая рука убитого была обнажена до локтя. Посредине руки виднелся странный коричневый знак — треугольник в кружке, — ярко выделяясь на светлом фоне кожи.

— Это не татуировка, — сказал доктор, глядя поверх очков. — Это похоже на давно выжженный знак, вроде тех, которыми клеймят скот. Что вы думаете на этот счет?

— Не имею ни малейшего представления, — ответил Сесиль Баркер, — но этот знак я видел у Дугласа в течение последних десяти лет.

— И я тоже, — заявил дворецкий. — Всякий раз, как барину приходилось засучивать рукава, я видел эту странную метку.

— Я полагаю, что это не имеет ничего общего с убийством, — сказал сержант Вильсон. — Но все-таки это очень странно. Ну, что еще?

Дворецкий в изумлении указывал на руку убитого.

— Они сняли его обручальное кольцо! — задыхаясь, произнес он.

— Что?!

— Да, да! Барин всегда носил свое обручальное кольцо из золота на мизинце левой руки. Вот это кольцо из золотого самородка хозяин надевал после обручального, а кольцо змейкой на третьем пальце. Вот кольцо из самородного золота, вот змейка, а обручального кольца нет.

— Он прав, — сказал Баркер.

— Скажите, — спросил сержант, — мистер Дуглас носил обручальное кольцо под самородком?

— Всегда!

— Значит, убийца, или кто там был, снял сначала кольцо, которое вы называете самородком, потом обручальное кольцо, а затем надел кольцо из самородка обратно?

— Да, так.

Вильсон покачал головой:

— Сдается мне, что чем скорее мы передадим это дело в Лондон, тем лучше, — сказал он. — Уайт Мэзон — ловкий человек. Еще ни одно провинциальное дело не устояло перед ним. Во всяком случае, я не стыжусь признаться, что это дело не по силам нашему брату.

В три часа утра начальник сыскной полиции в Суссексе, в ответ на спешное приглашение сержанта Вильсона из Бирльстона, прибыл в легком кэбе, запряженном быстроногим пони. С утренним поездом в 5 часов 40 минут он послал сообщение в Скотленд-Ярд и в двенадцать часов приветствовал нас на Бирльстонской станции. Мистер Уайт Мэзон был спокойный и, по-видимому, симпатичный человек, в широком сюртуке, с гладко выбритым загорелым лицом, мужественной фигурой и сильными, слегка кривыми ногами в гетрах. Он походил на мелкого фермера, на жокея, только не на видного специалиста по провинциальным уголовным делам.

— Ну, мистер Мак-Дональд, это каверзный случай, — повторял он. — На наше дело газетчики слетятся, как мухи, лишь только узнают о нем. Но я надеюсь, что мы его закончим раньше, чем они успеют сунуть свои носы. Здесь, если память мне не изменяет, никогда еще не происходило ничего подобного. Тут найдется много лакомых кусочков вам по вкусу, мистер Холмс. И для вас также, доктор Уотсон, так как и медику придется высказать свое мнение. Вам отведены помещения в отеле Вествилль. Это единственная гостиница, и я слышал, что там довольно прилично.

Уайт Мэзон оказался большим хлопотуном и умницей. Через десять минут мы расположились в отеле, как у себя дома, а еще через десять сидели в гостиной и составляли схему событий, о которых было рассказано в предыдущей главе.

Мак-Дональд делал письменные заметки, между тем как Холмс задумчиво сидел, и лицо его выражало то изумление, то нескрываемое восхищение, с которым ботаник рассматривает редкий драгоценный цветок.

— Замечательно! — сказал он, когда ход событий был изложен. — В высшей степени замечательно! Я, право, не могу припомнить ни одного дела из своей практики с таким количеством странностей.

— Я так и думал, что вы это скажете, мистер Холмс, — воскликнул Мэзон. — Можете себе представить, как я взволновался, получив известие от сержанта Вильсона! Ей-богу, я чуть не загнал свою старую лошадку! Но все-таки я не думал, что это так спешно, и к тому же я ничего не мог начать один. У Вильсона все факты. Я сличил их и рассмотрел, быть может, это немного поможет делу.

— Какие же? — с живостью осведомился Холмс.

— Во-первых, я осмотрел молоток. Вуд помогал мне. Мы не нашли на нем следов насилия. Я думаю, что если бы мистер Дуглас защищался молотком, то, прежде чем бросить его на ковер, он должен был нанести убийце какое-нибудь ранение. Но пятен крови на нем не оказалось.

— Это, положим, еще ничего не доказывает, — заметил инспектор Мак-Дональд. — Часто встречаются убийства, совершенные с помощью молотка, и на последних между тем не находят никаких следов.

— Допустим. Потом я осмотрел ружье. Оно было заряжено крупной дробью и, как указал сержант Вильсон, курки были связаны вместе, так что если вы потянете за спуск, то оба ствола разрядятся сразу. Вероятно, это рассчитано на случай промаха. Спиленное ружье было длиною не более двух футов, его можно было легко пронести под одеждой. На нем не было полного имени фабриканта, имелись только печатные буквы «Реп», на планке между стволами, а остаток названия оказался спиленным.

— Большое «Р» с украшением над ним, а «е» и «п» поменьше? — спросил Холмс.

— Совершенно верно.

— «Пенсильванское оружейное товарищество» — очень известная американская фирма, — сказал Холмс.

Мэзон с изумлением уставился на моего друга. Так деревенский лакей смотрит на специалиста с Гарлей-стрит, который одним словом может разрешить все трудности консилиума.

— Это очень кстати, мистер Холмс. Несомненно, вы правы. Удивительно, удивительно! Неужели вы можете вместить в своей памяти имена всех оружейных фабрикантов?

Холмс не пытался прервать поток красноречия.

— Без сомнения, это американское охотничье ружье, — продолжал Мэзон. — Я, кажется, где-то читал, что укороченные ружья употребляются в некоторых частях Америки. Теперь очевидно, что человек, прокравшийся в дом и убивший его хозяина, был американец.

Мак-Дональд покачал головою.

— Вы, вероятно, заработались до переутомления, — сказал он. — Я до сих пор не уверен, что кто-нибудь чужой был в доме.

— А открытое окно, кровь на косяке, странная карточка, следы сапог в углу, ружье?..

— Все это могло быть подстроено нарочно. Мистер Дуглас был американцем или долго жил в Америке, так же как и мистер Баркер. Вам совершенно не нужно вводить в дом американца, чтобы приписать ему все эти штуки.

— Эмс, дворецкий…

— На него можно положиться?

— Он десять лет служил у сэра Чарльза Чандоса и надежен, как скала. Он жил у Дугласа еще до того, как тот снял эту усадьбу. Так вот, этот самый Эмс никогда еще не видел подобного ружья в этом доме.

— Ружье старались скрыть. Поэтому и спилили его ствол. Такое ружье легко можно спрятать в любой коробке. Как он может поклясться, что подобного оружия не было в доме?