Фрэнсис Дункан - Такое запутанное дело. Когда конец близок

– Мистер Картхэллоу знал, что вы вернетесь на поезде?

Хелен после едва заметной паузы ответила:

– Да, знал. У меня есть собственный автомобиль, но он остался дома, а в Уэйдстоу меня привез Адриан.

Пенросс сделал вид, будто обдумывает ее слова. Мордекай Тремейн уже имел возможность изучить его манеры, а потому понял, что инспектор искусно изображает простодушного полицейского, готового поверить любой выдумке человека среднего ума. Очень полезный профессиональный навык.

– Сколько времени прошло между вашим возвращением и несчастным случаем с револьвером? – наконец уточнил инспектор. – Хотя бы приблизительно?

Словосочетание «несчастный случай с револьвером» восхитило Мордекая Тремейна.

Хелен Картхэллоу покачала головой и посмотрела на Пенросса с трогательной беспомощностью. Темные глаза, упавший на лоб своенравный локон – в этот момент она выглядела особенно милой и беззащитной. Обременять бедняжку незначительными подробностями было бы жестоко.

– Простите, инспектор, – промолвила она. – Можно только строить догадки. Я была слишком расстроена, чтобы смотреть на часы. Но ведь известно время моего возвращения – таксист подтвердит – и время звонка мистера Тремейна. Разве остальное так уж существенно?

– Да, вы правы, – согласился Пенросс и поднялся. – Сознаю, как вам сейчас тяжело, миссис Картхэллоу, и все же мои люди обязаны осмотреть дом. Таковы правила. Разумеется, они постараются работать быстро и незаметно. А мне придется изложить на бумаге все, что вы поведали, чтобы попросить вас прочитать свои показания и поставить подпись.

– Понимаю, – кивнула Хелен. – Смерть Адриана не была естественной. Вы обязаны представить отчет.

– Рад, что вы относитесь к делу именно так, – произнес Пенросс тоном человека, испытавшего облегчение. – Теперь задача выглядит менее тяжкой и неприятной. Вероятно, потребуется задать еще несколько вопросов, однако обещаю не задерживать вас дольше, чем необходимо.

Он направился к двери, но обернулся и добавил:

– Если позволите, попрошу доктора Корбина зайти сюда. Сейчас он в кабинете. Вы пережили шок, и мне будет спокойнее, если вас осмотрит специалист.

– Со мной все в порядке, инспектор, – возразила миссис Картхэллоу, однако Мордекай Тремейн заметил, как дрожат ее алые губы.

Пенросс вернулся в кабинет, и оттуда донесся его зычный голос. Вскоре в гостиной появился доктор Корбин. Тремейн поспешил выйти и закрыть за собой дверь. Через мгновение Пенросс возник на пороге кабинета.

– Кажется, вы все-таки снова это сделали, – произнес он негромко, но внятно.

Мордекай Тремейн с раздражением осознал, что не может скрыть смущения.

– Миссис Картхэллоу рассказала, что произошло, – недовольно возразил он. – Я находился на пляже. Она меня увидела и пришла, чтобы попросить о помощи.

– Вы должны были слышать выстрел! – заявил Пенросс.

– Слышал. Собственно, выстрел меня и разбудил. Только я не понял, в чем дело. Приподнялся в шезлонге, посмотрел вокруг, но не заметил ничего особенного, а потому снова лег и задремал. И вдруг услышал голос миссис Картхэллоу. Она сообщила, что убила мужа.

Лицо Мордекая Тремейна выражало глубокую досаду.

– Знаю, о чем вы сейчас спросите, – продолжил он, – но не смогу ответить. На часы не посмотрел и понятия не имею, сколько времени прошло между выстрелом и появлением на пляже миссис Картхэллоу.

Пенросс недовольно нахмурился, но ограничился коротким комментарием:

– Вам незачем было замечать время. Ведь вы не подозревали о происходящем.

Мордекай Тремейн ощутил себя чересчур умным школьником, публично унизившим учителя. Однако, судя по всему, инспектор не придал его словам особого значения. Он посмотрел по сторонам, желая убедиться, что сержант и констебль находятся на почтительном расстоянии, и хриплым шепотом продолжил:

– С вами можно говорить откровеннее, чем с другими. Не для отчета, а по секрету: вы знали мистера и миссис Картхэллоу. Скажите честно: супруги производили впечатление людей, по-прежнему любящих друг друга?

– Ничуть не меньше, чем дюжины других семейных пар, которые мне доводилось встречать, – осторожно ответил Тремейн.

– Но первое романтическое цветение уже поблекло, не так ли?

Мордекай Тремейн поправил пенсне:

– Не исключено.

Даже его сентиментальная душа не смогла бы притвориться, что Адриана и Хелен Картхэллоу связывало безупречное взаимопонимание, порожденное счастливым браком. В любом случае, лицемерить не имело смысла, поскольку Пенросс все равно не поверил бы: ряд внешних свидетельств доказывал, что семейный союз не относился к числу благополучных.

Инспектор кивнул. Комментария не последовало, но в данном случае и не требовался.

Слушая рассказ Хелен Картхэллоу о смерти мужа, Мордекай Тремейн не мог отделаться от неприятных сомнений и сейчас понимал, о чем думает инспектор Пенросс. Картина счастливой, озорной, игривой пары совсем не походила на правду. Еще меньше верилось, что Адриан Картхэллоу мог – пусть даже в шутку – заставить жену прицелиться и нажать на курок.

Из всего этого вовсе не следовало, что Хелен Картхэллоу лгала. По опыту Тремейн знал, что порой самые фантастические истории на поверку оказываются истинными. Человеку ничего не стоит превратиться в заложника обстоятельств; иногда видимость вины бывает настолько убедительной, что непричастность выявляется только после тщательного расследования.

Дверь гостиной открылась, и вошел доктор Корбин.

– Вдова всеми силами старается сохранить самообладание, однако находится на грани срыва, – доложил он. – Вряд ли в данных обстоятельствах одиночество пойдет ей на пользу. Я убедил миссис Картхэллоу переночевать в доме миссис Ивленд. Это совсем близко. Как только закончите допрос, я сам отвезу ее туда – разумеется, если не возражаете.

Пенросс кивнул:

– Не возражаю, доктор, но лишь до тех пор, пока знаю, где она находится, чтобы завершить формальности. Надеюсь, миссис Картхэллоу понимает, что на время ей придется задержаться здесь.

Хелен Картхэллоу безропотно отдала собственную судьбу в руки инспектора полиции. Выглядела она бледной, измученной. Темные глаза смотрели напряженно, а кончик носа покраснел, как бывает от частого использования платка. Выдержка, с которой она рассказывала о недавнем трагическом событии, бесследно исчезла. Сейчас Хелен казалась слабой, одинокой и несчастной. Она ответила на все заданные вопросы, подтвердила точность регистрации после того, как Пенросс добросовестно прочитал показания, и согласилась подписать машинописную копию, как только та будет готова.

– Необходимо оставить в доме сотрудников полиции, – предупредил инспектор. – Если предпочитаете присутствовать лично…