Наталия Антонова - Кипение страстей

Скоро у неё будут деньги. Много денег. Она заставит эту успешную деловую дамочку дорого заплатить за ночь с Денисом.

— И как только она посмела! — закипала яростным негодованием Томашевская.

Она уже знала, что Элен принадлежит салон красоты.

По представлениям Ирины Элен была, чуть ли не Рокфеллером.

К тому же муж Элен знаменитый поэт. И у них есть ребёнок.

— Чего ещё нужно этой избалованной дамочке, — прошипела Томашевская и посмотрела в открытое окно на белую неподвижную луну, — она хотела превратить Дени в игрушку для любовных утех. Ничего! Она дорого за это заплатит.

И вдруг, она расхохоталась, — бедный поэт! Бедный, глупый поэт! — вырывалось у неё между взрывами безумного хохота.

Эта фраза настолько понравилась Ирине, что и, засыпая глубокой ночью, она бормотала себе под нос, — бедный, глупый поэт…

Мирослава постучала в дверь Элен. Та открыла мгновенно, словно дожидалась за дверью.

— Вы нашли её?! — голос Элен выдавал нетерпение.

— Да. Она в 113 номере «Брига». Думаю самое время пойти и поговорить. В такой поздний час нам навряд ли кто помешает.

— Согласна.

… Было десять часов вечера, когда они постучали в номер Ирины.

Никто не отозвался. Мирослава постучала снова и снова. Но и настойчивый стук остался без ответа.

— Должно быть, она вышла на вечернюю прогулку, — предположила Мирослава.

— И что же нам делать? — дрогнувшим голосом спросила Элен.

— Ничего. Перенести визит на завтра. Утром мы наверняка её застанем.

— Я не выдержу ожидания! — в отчаянии воскликнула Элен.

— Потерпите. Вы ждали достаточно долго, а теперь всего одна ночь. Пойдёмте.

Элен заметно нервничала.

Они спустились вниз.

— Почему люди бывают так агрессивны? — внезапно спросила Максимова у детектива.

Та замедлилась с ответом, внимательно вглядываясь в искажённое внутренней болью, лицо спутницы.

— Почему вы молчите?! — не выдержала Элен.

— Вы хотите, чтоб я ответила?..

— Да!!!

— По моему убеждению, — сказала Мирослава, — человек агрессивен, как правило, потому, что он несчастлив. Счастливый человек не возжаждет крови другого человека, не захочет упиться его слезами, насладиться страданиями живого существа. Нет! Счастливый подарит и ближнему своему и дальнему свою улыбку и тепло.

Мирослава помолчала и добавила грустно, — делая несчастными наших близких, мы ожесточаем их сердца. И делаем мы это чаще всего с самого детства.

— Наверное, вы правы, — грустно произнесла Элен.

— Может быть пойдём поужинаем? — переменила тему Мирослава.

— Нет, — ответила Элен, — я не хочу есть. Лучше пойду в свой номер и прилягу. У меня ужасно разболелась голова.

— Хорошо, вам действительно, лучше поспать. Сон делает ожидание незаметным.

— И вы думаете, что я усну? — вздохнула Элен.

— Я дам вам таблетку снотворного. Она действует мгновенно. Часов пять вы проспите с гарантией, а возможно и больше.

— Давайте, — согласилась Элен, — иначе я вся измучаюсь за ночь.

Мирослава достала одну таблетку и протянула её Элен.

— Спасибо. Я выпью в номере. Без воды я не проглочу, — она быстро повернулась и стремительной походкой человека внезапно получившего надежду, удалилась.

Мирослава несколько секунд смотрела ей в след.

Потом взглянула на часы и решила пойти в ночное кафе.

Она издалека увидела здание, залитое голубым огнём. Над его крышей парила огромная надпись «ТАВЕРНА — ТИХАЯ ПРИСТАНЬ».

— Ну и название, — подумала Мирослава и направила свои стопы в «Тихую пристань».

Едва она оказалась за двойными узорчатыми дверьми, как поняла, что о тишине придётся забыть, по крайней мере, на время пребывания в таверне.

Впрочем, кафе южного города едва ли напоминало небольшой итальянский кабачок…

Оно не было стеснено в квадратных метрах, да и роскошь стиля больше походила на ампир.

Правда, приглядевшись и привыкнув к дрожанию голубого огня, Мирослава поняла, что и внутренняя отделка помещения и помпезная мебель сделаны далеко не из самых дорогих материалов. Но декор всё равно впечатлял.

Она выбрала столик подальше от музыкантов и заказала ужин.

Когда Мирослава завершила его и выпила второй бокал местного пурпурного вина, к её столику неожиданно приблизился молодой человек.

Мирослава окинула его медленным взглядом, который почему-то смутил подошедшего.

Даже в зыбкой дрожи голубого света было заметно, что щёки его тронул румянец.

— Извините, я не помешал вам? — проговорил он приятным голосом.

— Думаю, что нет, — улыбнулась Мирослава.

Её улыбка явно приободрила незнакомца, — разрешите представиться, — сказал он и чётко произнёс, — Валерий Дмитриевич Казаринов.

— Почему так официально? — рассмеялась Мирослава.

— Извините, привычка. Можно просто Валера.

— Очень приятно. Мирослава, — она протянула руку, и он осторожно пожал её.

— Присаживайтесь, Валера.

— Да, нет, спасибо. Я хотел пригласить вас на танец.

— Так приглашайте, — Мирослава не смогла удержаться от улыбки.

— Приглашаю, — улыбнулся в ответ Валерий.

— Вы, как я вижу, не многословны, — Мирослава встала и пошла впереди него.

Танец был медленным, как волны полуночного моря, залитого лунным светом.

Музыка качалась и плыла, вздыхая тихо и протяжно…

Казалось, серебряный свет, уподобившись белокурому музыканту, рассеянно перебирал лиловые струны дрожащих теней…

И ночь. Приморская ночь пела под его аккомпанемент без слов. Мелодичные звуки лились в бесконечном упоении любовью ко всему сущему! И капля за каплей втекали в вечность.

— Вы здесь живёте или отдыхаете? — нарушила молчанье Мирослава.

— Живу.

— Красивый город.

— Да.

— Впрочем, как и все города, в которых есть море…

— Наверное.

— Вы не находите, что море придаёт особую ауру той части мира, в которой находится?

— Вы поэт? — ответил он вопросом на вопрос.

— Может быть…

Он улыбнулся и как-то по-особенному заглянул ей в глаза.

Мирослава почувствовала исходящее от него тепло, и это ощущение нельзя было назвать неприятным…

— Вы замужем? — неожиданно спросил он.

Она рассмеялась внезапности этого вопроса, и, придя в себя, серьёзно сказала, — нет.

— Ну, вот и хорошо, — промолвил он.

Она проигнорировала его последнюю реплику.

— Если не секрет, вы где-нибудь работаете? — поинтересовалась она.

— Служу.

— Ах, вот как! Стоило догадаться…

Он загадочно улыбнулся, — надеюсь, вас это не слишком огорчит?.. Я майор полиции.

— Опер…

Он кивнул.

— И почему это должно меня огорчить? — лениво поинтересовалась Мирослава; а про себя подумала, — только этого мне не хватало. А, впрочем, какая разница.