Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Зверь! Зверь! – воскликнул я, ломая руки. – Ах, Холмс, я никогда не прощу себе, что покинул его.

– Я более виноват, чем вы, Ватсон. Ради того, чтобы дело было полное и закругленное, я погубил своего клиента. Это самый страшный удар, какой я когда-либо получал в продолжение всей своей карьеры. Но как мог я знать… Как мог я знать, что, вопреки всем моим предостережениям, он рискнет пойти один на болото… О, Боже, эти крики! И мы не могли его спасти! Где это животное, эта собака, загнавшая его до смерти? Может быть, она и сейчас где-нибудь в засаде между скал? A Стэплтон, где он? Он ответит за это! О, да! Я позабочусь об этом! И дядя, и племянник убиты; один был напуган до смерти одним только видом животного, которое считал сверхъестественным, другой нашел смерть в своем диком беге, спасаясь от него. Но теперь нам нужно доказать связь между человеком и животным. Если исключить то, что слышали, мы даже не можем ручаться за существование последнего, так как сэр Генри умер, очевидно, от падения. Но, клянусь небом, как ни хитер молодец, а не пройдет суток, и он будет в моей власти!..

С болью в сердце стояли мы по обеим сторонам изувеченного тела, подавленные этим внезапным и непоправимым несчастием, которое положило столь печальный конец нашим долгим и тяжелым трудам. Когда взошла луна, мы вскарабкадись на вершину скалы, с которой упал наш бедный друг, и оттуда смотрели на болото, наполовину освещенное луною. Далеко, на много миль от нас, по направлению к Гримпену, виднелся одинокий желтый свет. Он мог исходить только из уединенного жилища Стэплтонов. С жутким проклятием погрозил я кулаком в этом направлении.

– Почему бы нам тотчас же не схватить его?

– Наше дело не закончено. Молодец этот осторожен и хитер до крайности. Важно не то, что мы знаем, а то, что мы можем доказать. Если мы сделаем один неверный шаг, мерзавец может ускользнуть из наших рук.

– Что мы можем сделать?

– Завтра у нас будет много дел. Сегодня же ночью мы можем только оказать последнюю услугу нашему другу.

Мы сошли с крутого склона и подошли к телу, ясно выделявшемуся на посеребряных луною камнях. При виде скорченных членов, я почувствовал, что мне сдавило горло, и слезы навернулись на глазах.

– Надо послать за помощью, Холмс. Мы не в состоянии донести его… Боже мой, да вы с ума сошли!..

Холмс вскрикнул и наклонился к телу. Затем принялся плясать, хохотать и трясти мою руку. Неужели это мой серьезный сдержанный друг!

– Борода! Борода! У человека борода!

– Борода?

– Это не баронет… Это… Да это мой сосед, беглый каторжник.

Мы лихорадочно перевернули тело вверх лицом: окровавленная борода торчала вверх, освещенная холодным ясным месяцем. Не могло быть никакого сомнения; тот же выдающийся лоб и впалые глаза. Это было то самое лицо, которое я видел при свечке – лицо преступника Сельдена.

Тут сразу все стало для меня ясным. Я вспомнил, как баронет говорил мне, что он подарил свое старое платье Бэрримору. Бэрримор передал его Сельдену, чтобы помочь ему бежать. Сапоги, рубашка, шапка, – все было от сэра Генри. Я рассказал обо всем Холмсу, и сердце мое трепетало от благодарности и радости.

– Значит, платье было причиной смерти бедного малого, – сказал он. – Ясно, что собака была пущена по следу после того, как ее ознакомили с какою-то принадлежностью туалета сэра Генри, по всей вероятности с сапогом, который был утащен в отеле, и таким образом человек этот был загнан. Однако же, тут есть одна очень странная вещь: каким образом Сельден узнал в темноте, что собака пущена по его следам?

– Он услышал ее.

– Столь закаленный человек, как этот беглый, неспособен оттого только, что услышал собаку на болоте, пасть в такой пароксизм страха, чтобы дико кричать о помощи, и тем рисковать быть снова пойманным. Судя по его крикам, он, должно быть, очень долго бежал после того, как узнал, что собака напала на его след. Каким образом он это узнал?.. И почему эта собака была спущена сегодня ночью. Полагаю, что она не всегда свободно бегает по болоту. Стэплтон не выпустил бы ее, если бы не имел причины думать, что сэр Генри придет сюда… A теперь вопрос в том, что нам делать с телом этого несчастного? Нельзя же его оставить здесь на съедение лисицам и воронам?

– Я бы посоветовал положить его в одну из хижин, пока мы не дадим знать полиции.

– Верно. Не сомневаюсь, что у нас хватит сил дотащит его… Эге, Ватсон, это что такое? Да это он сам. Какова дерзость! Ни слова, могущего обнаружить наши подозрения, – ни слова, иначе все мои планы рухнут.

По болоту приближался к нам человек, и я видел тусклый красный огонь сигары. Месяц освещал его, и я мог рассмотреть ловкую фигуру и легкую быструю походку натуралиста. Он приостановился, когда увидел нас, а затем продолжал приближаться к нам.

– Доктор Ватсон, неужели это вы? Вы последний человек, которого бы я ожидал увидеть на болоте в этот час ночи. Но, Боже мой, это что такое? С кем-нибудь случилось несчастие? Нет… Не говорите мне, что это наш друг, сэр Генри!

Он пробежал мимо меня и нагнулся над мертвым телом. Я услыхал хрип в его груди, и сигара выпала из его пальцев.

– Кто… Кто это? – пробормотал он.

– Это Сельден – человек, убежавший из Принцтаунской тюрьмы.

Стэплтон посмотрел на нас; лицо его было ужасное, но с невероятным усилием он овладел своим удивлением и разочарованием. Он зорко взглянул на Холмса, затем на меня.

– Боже мой! Как это ужасно! Как он умер?

– По-видимому, он сломал себе шею, упав с этих скал. Мой друг и я бродили по болоту, когда услышали крик.

– Я тоже слышал крик. Вот почему и вышел. Я беспокоился о сэре Генри.

– Почему именно о сэре Генри? – не мог я не спросить.

– Потому что я приглашал его прийти к нам. Когда он не пришел, меня это удивило, а затем я, естественно, встревожился за него, услыхав крики на болоте. Кстати, – он пристально посмотрел на Холмса, – вы ничего больше не слыхали?

– Нет, – ответил Холмс. – А вы?

– И я ничего.

– Так почему же вы спросили?

– Ах, вам известны, наверное, истории, которые рассказываюгь мужики о привидении в виде собаки. Говорят, что слышен по ночам ее вой на болоте. Вот мне и хотелось знать, не слышали ли вы чего-нибудь в этом роде сегодня ночью?

– Мы ничего подобного не слышали, – сказал я.

– A что вы думаете о смерти этого несчастного?

– Я не сомневаюсь, что жизнь в вечном страхе и в такой обстановке помутила его рассудок. Он в припадке сумасшествия бежал по болоту, случайно тут упал и переломил себе шею.

– Такое объяснение, кажется, вполне разумным, – сказал Стэплтон и при этом вздохнул, как мне показалось, с облегчением. – Что вы об этом думаете, мистер Шерлок Холмс?