Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Мой дорогой Холмс, перестань. Несколько столетий тому назад тебя, наверное, сожгли за колдовство. Действительно, я в четверг попал под дождь и вернулся домой весь мокрый и в грязи, но откуда ты это узнал, не могу понять, так как, вернувшись домой, я тотчас же переоделся. А прислуга моя, Мари, действительно из рук вон плоха, и жена моя уже отказала ей. Но скажи мне на милость, откуда ты все это знаешь?

Он ухмыльнулся и начал потирать свои узкие нервные руки.

– Это очень просто! – ответил он. – Я вижу, что на коже твоего левого сапога находится несколько царапин, которые могли произойти только оттого, что с сапог счищали грязь без всякой осторожности. Отсюда я вывел мои оба заключения о непогоде и о твоей скверной прислуге. Ну, а что касается твоей практики, я должен был бы быть дураком, если бы сразу не принял за практикующего врача человека, от которого пахнет йодоформом, на указательном пальце правой руки которого черное пятно от ляписа, и в боковом кармане которого оттопыривается, очевидно, стетоскоп.

Я расхохотался, слушая, с какой неопровержимой логикой он развивал свои умозаключения.

– Когда я слушаю твои логические выводы, мне это прямо кажется смешным, – заметил я, – и все-таки каждое новое доказательство твоей проницательности меня всегда поражает. А ведь я вижу всегда тоже, что и ты. Почему же мне никогда не удается ничего разгадать?

– Очень просто, – ответил он, закуривая папироску и усаживаясь в кресло. – Ты видишь, но ты не понимаешь – вот в чем различие. Например, скажи мне, пожалуйста, ты часто видел ступени, ведущие из передней в эту комнату?

– Да, очень часто.

– А как часто?

– Вероятно, несколько сот раз.

– В таком случае, ты, конечно, можешь мне сказать, сколько всех ступеней?

– Сколько? Не имею ни малейшего понятия.

– Видишь ли, и в данном случае ты видел, но не наблюдал. Вот это-то я и хочу сказать. Я знаю отлично, что эта лестница имеет семнадцать ступеней, и знаю, потому что не только видел, но и наблюдал. A propos [7] Кстати ( фр. ) , так как я знаю, что ты интересуешься моими уголовными приключениями, ты был даже так любезен, что напечатал два или три рассказа о них, так я думаю, что тебе это будет крайне интересно.

Он показал мне на лист толстой розовой почтовой бумаги, лежавший на письменном столе.

– Это письмо пришло с последней почтой. Прочитай его, пожалуйста.

Письмо без подписи, на котором не было обозначено ни числа, ни адреса отправителя, гласило следующее:

«К Вам сегодня вечером в три четверти восьмого явится господин, которому необходимо переговорить с Вами по очень важному делу. Услуги, оказанные Вами недавно одному из царствующих европейских домов, доказывают, что Вам можно доверять самые откровенные и важные тайны. Поэтому прошу вас быть дома в указанное время и не сердиться, если Ваш гость будет в маске».

– Тут кроется какая-то тайна, – заметил я. – Ты что-нибудь понимаешь?

– А ты что можешь заключить из самого письма?

Я тщательно исследовал почерк и самую бумагу.

– По-видимому, автор этого письма довольно богатый человек, – заметил я, стараясь как можно вернее копировать метод моего друга. – Эта почтовая бумага, наверное, недешево стоит.

– Совершенно верно, – проговорил Холмс. – Но это ни в каком случае не английская бумага. Подержи ее против света.

Я это исполнил и увидал, что на левой ее стороне были водяные инициалы «Е. К.», а на правой был отпечатан какой-то иностранный герб.

– Ну, что ты из этого заключаешь? – спросил Холмс.

– Налево инициалы фабриканта.

– Хорошо, а направо?

– Вероятно, фабричная марка. А чья именно – не знаю.

– Благодаря моим геральдическим познаниям могу с уверенностью сказать, что это герб княжества О… – ответил Холмс.

– В таком случае, фабрикант, наверное, придворный поставщик, – заметил я.

– Да, это так. Во всяком случае, автор этого письма – немец. Разве тебе не бросилось в глаза странное построение первой фразы? Ни француз, ни русский не написал бы так. Только немец способен обращаются так неделикатно с глаголами. Ха-ха, мой милый, что ты на это скажешь? – глаза его блестели, и он с торжеством смотрел на меня. – Теперь нам остается узнать, что нужно этому немцу, который пишет письма на столь странной бумаге, и является ко мне под маской. Если я не ошибаюсь, вот и он. Надеюсь, он нам раскроет тайну.

Раздался топот копыт, и к дому Холмса подкатил экипаж. Затем послышался звонок. Холмс засвистал.

– Эге, да это, кажется, пара лошадей, – проговорил он и выглянул в окно. – Совершенно верно, изящный экипаж, запряженный парой чудных коней ценой не менее полтораста гиней каждый. Ну, Ватсон, во всяком случае, можно много денег заработать.

Большой жизненный опыт и таинственность всегда пробуждают у женщины интерес и, в конце концом, любовь.

В искусстве раскрытия преступлений первостепенное значение имеет способность выделить из огромного количества фактов существенные и отбросить случайные.

В необычности почти всегда ключ к разгадке тайны.

В собаках как бы отражается дух, который царит в семье. У злобный людей – злые собаки, опасен хозяин – опасен и пес. Даже смена их настроений может отражать смену настроений у людей.

Во всем надо искать логику. Где ее недостает, надо подозревать обман.

Возьмите себе за правило: никогда не оглядывайтесь назад, всегда смотрите только вперед, где вас ждет великий подвиг.

Вся моя жизнь – сплошное усилие избегнуть тоскливого однообразия будней.

Вы смотрите, но вы не замечаете, а это большая разница.

Где нет пищи воображению, там нет и страха.

Гений – это бесконечная выносливость.

Героем можно быть везде.

Глупец глупцу всегда внушает восхищение.

Голова предназначена не только для украшения, ею иногда надо думать.

Дружба между мужчиной и женщиной не делает чести мужчине и лишает чести женщину.

Если вы исключите невозможное, то, что останется, и будет правдой, сколь бы невероятным оно не казалось.

Если опасность можно предвидеть, то ее не нужно страшиться.

Жажда власти над душой человека бывает не менее сильной, чем стремление к физическому обладанию.

Жан-Поль как-то очень тонко и глубоко заметил, что истинное величие человека заключается в понимании собственной ничтожности. Это подразумевает, что умение сравнивать и оценивать само по себе является доказательством внутреннего благородства.

Женские глаза говорят лучше слов.

Женщин вообще трудно понять. За самым обычным поведением женщины может крыться очень многое, а ее замешательство иногда зависит от шпильки или щипцов для завивки волос.