НИНА ЛЕТО РОМАНОВА - Жизнь по капельке. Медицинский детектив [publisher: SelfPub]

Одарив доктора улыбкой, Капитолина развернулась и торопливым шагом направилась к двери с табличкой «Выход». – Как приятно, однако, – бормотала она себе под нос, —покидать морг на своих двоих.

***

Гена был, мягко говоря, удивлён, получив повестку в прокуратуру. Он понимал, что речь пойдет об убийствах в госпитале, но не имел ни малейшего представления, чем может помочь следствию.

– Вы провели в отделении Азина несколько недель, – обосновал своё приглашение к разговору следователь, – общались с ним, наблюдали, видели жизнь больницы, как говорится, изнутри. Не заметили ли вы чего-то необычного?

Гена развёл руками:

– Для меня всё было необычным! Я никогда прежде не бывал в морге, не наблюдал за работой врачей в самом процессе, не общался со студентами-медиками, – Гена сделал паузу, как бы вспоминая дни и часы, проведённые в медицинской среде. – Медики, вообще, народ очень необычный, нестандартный, я бы сказал.

– Что вы имеете в виду под словом «нестандартный»? Следователь внимательно слушал, не пропуская ни слова. – У них практически не бывает стандартных ситуаций. Каждый пациент, его заболевание, его организм, его история, его родственники, в конце концов, уникальны. Решения принимаются в зависимости от обстоятельств. Для каждого больного составляется индивидуальный план обследования и лечения и затем корректируется ежедневно. Может быть, я не прав, но для меня это далеко от того, что можно назвать стандартным.

– Но в отделении Азина несколько другая обстановка, – продолжал расспрос следователь.

– Вы имеете в виду специфику отделения?

– В первую очередь, да. Там больные уже не вступают в дискуссию с доктором.

– В этом вы неправы. Работа Азина во многом связана с исследованием «живого материала», взятого на биопсии или во время операций. А это подразумевает общение с живым пациентом.

– То есть Азин общается и с пациентами, а не только с лечащими врачами?

Гена помедлил.

– Насколько я понял, это не входит в его непосредственные обязанности. Большинство патологоанатомов ограничивается выдачей заключений. Причём свое решение они не обсуждают даже с коллегами.

– Но у Азина другая практика?

– Да, у него своя схема. Прежде чем исследовать материал, он тщательно изучает историю болезни, запрашивает предыдущие карты, если таковые имеются в архиве. До того, как впервые взглянуть на стёкла, Азин знает о пациенте всё, мне кажется, иногда даже больше, чем лечащий врач.

Следователь слушал, периодически делая пометки в лежащем перед ним блокноте.

– И что происходит после того, как Азин выдаёт заключение?

– Если диагноз «рак», Александр Ильич лично встречается с больным, объясняет ситуацию и рассказывает о вариантах развития заболевания.

– И что вы думаете по поводу подобной практики?

Гена, сам себе многократно отвечавший на этот вопрос во время наблюдения за работой Азина, не задумываясь, сказал:

– Если бы мне пришлось оказаться на месте тех пациентов, я был бы благодарен доктору, который нашёл время подробно и доступно изложить, что происходит и будет происходить с моим организмом. Обычно у врачей нет на это времени, а посему я считаю, что Азин берёт на себя тяжёлую, но очень благодарную и необходимую часть работы с больными.

Следователь закрыл блокнот и поднялся из-за стола.

– Спасибо за помощь. Вы рассказали много нового. Очень интересная беседа.

– И, надеюсь, полезная, – добавил Гена, пожимая протянутую руку.

***

Едва добравшись до дома, Геннадий схватился за телефон и набрал номер Капы.

– Как продвигается твоя новая карьера? – поздоровавшись, начал он.

– Знаешь, Гена, я так много интересного почерпнула из области медицины! И не столько о том, как ставить диагнозы или лечить, а о том, как ставят диагнозы и лечат.

– Не понял, в чем подвох?

– А ты представь: приходит один и тот же больной к разным докторам и выходит с совершенно разными заключениями и, соответственно, с разными рекомендациями.

– Так это нормальная ситуация, – не согласился с Капиным возмущением Геннадий, – потому и говорят: «сколько врачей – столько и мнений».

– Да как же так! – удивилась Капитолина, – должна быть какая-то… как же это называется… стандартизация симптомов!

– Ну, – неуверенно промычал Гена, – наверное, она и существует. Но, с другой стороны, вот у тебя болят голова и живот, один доктор решит, что голова важнее, другой обратит больше внимания на живот.

– А мне кажется, – не согласилась Капа, – хороший доктор должен связать боль в голове и в животе и найти причину! У меня ведь и живот, и голова входят в один пакет «всё включено» – как же их можно рассматривать по отдельности!

– Я смотрю, Капитолина, ты прямо вошла во вкус рассуждений о медицинских диагнозах, – улыбнулся Гена. – Не собираешься переквалифицироваться?

– Я подумаю об этом, – вздохнула старушка.

Оба на мгновение замолчали.

– Капа, по-твоему, Азин хороший доктор? – спросил Геннадий.

– О нём в госпитале существуют прямо противоположные мнения, – снова оживилась старушка. – Одни считают, что он лучший в своём деле, другие говорят, он выскочка и грубиян.

– Даже так? – Гена явно не ожидал столь различных точек зрения. – А ты что думаешь?

– Я думаю, что врач он превосходный. Он, кстати о птичках, из тех, кто свяжет живот и голову воедино и найдёт первоисточник обеих проблем, – уверенно заявила Капитолина. – Но вот по части общения с коллегами… здесь и кроется причина нелюбви некоторых к Александру Ильичу.

– То есть?..

– А он открыто говорит дуракам, что они дураки и что не мешало бы подучиться, прежде чем браться врачевать. Ну, скажи, кому это понравится? Мы ведь из политической корректности не вылезаем, боимся указать другим на ошибки, а вдруг потом они нас самих в чём-то уличат. А всё это происходит из-за чего, дорогой друг?

– Из-за чего?

– Из-за недостатка профессионализма! А Азин – профессионал, и даже если совершает ошибки, то предпочитает о них знать, чтобы не повторять в будущем. Что ж, не ошибается тот, кто ничего не делает!

– Как ты рьяно защищаешь Азина! Как-то это не очень вяжется с версией о его причастности к тройному убийству.

– А кто сказал, что он убийца? Вовлечён – не значит уличён.

– То есть ты знаешь, кто убил?

– Я в процессе, – вздохнула Капитолина. – Не торопи. Помедлив, она спросила:

– А для меня новости есть?

– Пока ничего, – без оптимизма в голосе ответил Гена.

– Ну да, ну да, – покачала головой Капа.

Глава десятая