НИНА ЛЕТО РОМАНОВА - Жизнь по капельке. Медицинский детектив [publisher: SelfPub]

Рабочий день приближался к концу, долгий, бестолковый, а потому жутко утомительный. Бесконечные разговоры с оперативниками и следователем, накопившаяся бумажная работа и в завершение всего – эта старушенция! Что она здесь вынюхивала? Наверное, представляла себя в роли Агаты Кристи, собиралась провести собственное расследование и написать роман.

Азин заканчивал последнее на сегодня занятие со студентами, задал задание на завтра и попрощался. Один из учеников, оставшихся в классе дольше других, подошёл к нему с вопросом:

– Александр Ильич, скажите, а почему вы всегда говорите, что знакомство с материалами для исследования нужно начинать со знакомства с историей болезни пациента? Ведь от того, что написано в истории, вид клеток на стекле не изменится.

– Я рад, что вы внимательно меня слушаете и задумываетесь над сказанным. У меня есть хороший пример для ответа на заданный вопрос. Я думаю, вашим коллегам небезынтересно и полезно послушать ответ, так что давайте перенесём продолжение беседы на завтра. Согласны?

Студент закивал головой, и Азин, взяв папку с бумагами, покинул учебную комнату.

Несмотря на то, что рабочий и учебный день завершился, госпиталь продолжал жить своей жизнью. Начались часы посещения, и по коридору сновали люди, вглядываясь в номера палат. Парочки сидели на подоконниках, каталках и даже колясках для неходячих больных. Дежурные врачи держали оборону в ординаторских, пытаясь ответить на вопросы обеспокоенных родственников. Постовые сестры готовились к проведению вечерних процедур. И только морг замирал на ночь, предоставляя своим обитателям заслуженный покой.

Раньше Азин часто задерживался, чтоб в тишине дописать заключения и выписки. Но последние годы он заставлял себя закрывать дверь в отделение с уходом последнего сотрудника. И идти – неважно куда: домой, в гости, по магазинам, по улицам, толкаясь в толпе спешащих по своим делам людей, – важно было находиться среди живых. «Общение с живыми всегда конечно, и никто не знает, когда оно закончится, – рассуждал Азин, – нет смысла его искусственно укорачивать». В его прошлом был период, когда ничего, кроме работы, не имело значения. Он готов был работать сутками, работать с полной отдачей, с удовольствием. Но в какой-то момент вдруг остро ощутил, что относится к жизни, как к чему-то временному и оттого малоценному. И ему стало страшно, что он перенесёт это отношение на своих больных. Что может быть страшнее врача, считающего жизни пациентов чем-то незначительным?! И Азин стал заставлять себя возвращаться в мир живых, к общению с коллегами и студентами, находить дела среди людей каждый день, каждый час. Но только в своём отделении чувствовал себя нужным и полезным.

***

Утром госпиталь, как любой мало спавший организм, потихоньку пытался встать на будничные рельсы, чтоб продолжить привычный бег.

Первая на сегодня лекция Азина содержала довольно трудный материал, поэтому вопросы студентов он оставил на потом.

– Итак, напомню заданный вчера вопрос, – Александр Ильич оглядел аудиторию, – для чего патологоанатом должен обязательно знакомиться с историей болезни пациента, с материалом которого работает. У кого какие идеи?

– Ну, чтобы понять, что он хочет увидеть на стеклах.

– Чтобы представлять распространённость процесса и достаточно ли материала для исследования.

– Чтобы быть готовым к дифференциальной диагностике.

Азин выдержал паузу, дабы убедиться, что выслушал все варианты ответов.

– Молодцы. Все идеи принимаются. А теперь начнём с самых азов. Прежде всего, мы проверяем историю болезни, чтобы быть уверенными, что исследуем материал, забранный именно у этого пациента.

Молодые люди удивлённо смотрели на преподавателя.

– Как всегда, пример из жизни, – Азин видел, с каким вниманием слушают его студенты и понимал, что вот именно сейчас идет процесс обучения, сейчас, когда запоминается каждое слово. – Периодически мы встречаемся в практике с пациентами-однофамильцами. Пару лет назад у нас проходили процедуру биопсии две полные тёзки – фамилии, имена и отчества женщин совпадали. Отличались только возраст (двадцать семь и шестьдесят четыре года), даты рождения и номера страховых полисов. У обеих была проведена биопсия молочных желёз, и по результатам у двадцатисемилетней пациентки диагностировано доброкачественное, а у шестидесятичетырехлетней злокачественное образования. Стёкла смотрел интерн, который не удосужился изучить истории болезней. Я, как руководитель, должен был подписать заключения.

Сначала я открыл историю болезни пожилой пациентки, и меня насторожило то, что на её маммограмме – рентгенологическом исследовании груди – было обнаружено маленькое не слишком подозрительное на рак образование. На биопсии же, как я сказал, выявили именно злокачественный процесс. Ну, что ж, случается, что и мало подозрительные опухоли оказываются раковыми.

Затем я открыл историю молодой пациентки и, прочитав описание её снимков, заподозрил неладное: и маммограмма, и ультразвуковое исследование говорили о наличии явно злокачественного процесса, что тоже противоречило результатам биопсии.

Азин принялся развешивать на доске рентгеновские снимки. В аудитории стояла полная тишина.

– Что же произошло? – после короткой паузы продолжил лектор. – Когда одна из пациенток пришла на биопсию, регистратор в компьютерном списке выбрала первую попавшуюся женщину с заданными фамилией, именем и отчеством, не проверив дату рождения и номер страхового полиса. И это оказалась «неправильная» пациентка. Когда чуть позже пришла её тезка, выбрали оставшуюся в списке, опять по имени, отчеству и фамилии. Так и попали результаты одной пациентки в историю другой.

В итоге женщине с доброкачественной опухолью грозила серьёзная операция, а вторая, с агрессивной формой рака, осталась бы без необходимого ей лечения и, с учетом того, что это заболевание у молодых прогрессируют быстрее, через год вернулась бы с далеко зашедшей стадией и возможными метастазами.

– Чем же закончилась история?

– Обеим была проведена повторная биопсия, которая подтвердила, что у пожилой пациентки процесс был доброкачественным, а у молодой – злокачественным.

Лектор закрыл стоящий перед ним лэптоп, что означало: лекция закончена.

– Александр Ильич, – перед Азиным собралась группа студентов.

– Слушаю вас, – доктор отложил в сторону стопку бумаг, которые собирался упаковать в свой объёмный старый портфель.

– Александр Ильич, – одна из студенток, раскрасневшись, обратилась к Азину, – в конце лекции мне всегда хочется вам аплодировать. Ваши занятия не похожи ни на чьи другие.