НИНА ЛЕТО РОМАНОВА - Жизнь по капельке. Медицинский детектив [publisher: SelfPub]

Капа, медленно покачиваясь, продолжала сидеть, глядя в одну точку.

– Настенька хорошо жила, её любили, даже баловали. Каждый год они присылали фотографии, вот, здесь последняя! – Ольга вскочила, подошла к буфету, выдвинула ящик и вынула альбом.

– Вот! – она протянула Капитолине снимок.

На нём была девушка, совсем молоденькая, рыжеволосая, вся в веснушках, поразительно похожая на Капу в тот первый приезд в Россию. Рядом с ней стояла женщина, почему– то смотревшая в сторону.

– Они жили в маленьком городе, после школы Настя уехала поступать в университет. Через несколько месяцев родители узнали, что она беременна, и помчались к ней. Был страшный скандал, отец кричал, что знать её не желает, вспомнил даже, что она не их дочь. А через месяц Настя умерла в родах. Наталья поехала её хоронить. Муж сказал, что не собирается воспитывать ещё одного подкидыша, и мальчика отдали в дом малютки.

– Мальчика? – встрепенулась Капа. – Мальчик жив?

– Мальчик жив, жив мальчик! – торопливо подтвердила Ольга. – Только не знаю ни звать как, ни где он. Как детей своих схоронила, всё пыталась разыскать его, думала грех за Настю замолить… Но не нашла и следа. Усыновили, так что даже имени не смогла выяснить.

Только появившаяся надежда растаяла. Капа бессильно опустила руки.

– У Настеньки есть могилка? – наконец спросила она.

– Да, у нас в деревне и похоронили, здесь мать моя и Наталья.

– Отведите меня, – Капа поднялась и, протягивая фотографию, которую до сих пор держала в руке, сказала: – Себе оставлю.

Ольга кивнула в ответ.

Оглянувшись, Капа увидела ножницы на буфете, взяла, аккуратно разрезала снимок на две половинки.

– Такую же карточку Наталья мальчику в одеялко завернула, – сказала Ольга, – также отрезала Настеньку и положила, чтобы память о матери была.

Капитолина холодно посмотрела в её сторону и, наступив на упавшую половину фотографии, вышла из комнаты…

Солнце уже задумало опуститься за горизонт, но задержалось, глядя, как по накатанной, кое-где начавшей подтаивать дороге, осторожно ступая, шли две пожилые, совершенно чужие друг другу женщины, направляясь к навсегда связавшей их могиле…

Глава двенадцатая

За годы, проведённые в России, Капа выучила урок: хочешь доехать быстрее – иди на метро. Вот уже пятнадцать минут она стояла у входа в госпиталь в ожидании Геннадия, но, кроме периодически подъезжающих «Скорых», никаких других транспортных средств не наблюдалось.

Весенний ветерок, весь день пробовавший свои силы, проказливо теребил Капин шарф, в который она, как старая черепаха в панцирь, безуспешно пыталась спрятать не только шею, но и голову. В какую бы сторону ни поворачивалась старушка, ветерок дул прямо в лицо, словно играя, предугадывал любое её движение.

Наконец из-за поворота показался старенький «гольф» журналиста, и Капитолина, зажав концы шарфа в замёрзшие кулаки, начала ими размахивать, как сигнальными флажками, обозначая своё местонахождение. Небрежно припарковавшись, Геннадий пустился вдогонку за старушкой, которая, убедившись, что он её заметил, уже входила в здание.

Гена нагнал её у самых дверей:

– Капа, прости, ты же знаешь, в часы пик движение на дорогах непредсказуемо.

– Если я умру от воспаления среднего горла, – проворчала она, – тебе, как настоящему джентльмену, придётся взять на себя расходы по моим похоронам.

Капитолина семенила по коридору так быстро, что Геннадий, широко шагая, еле поспевал за ней.

– А разве есть среднее горло? Насколько я знаю, это ухо среднее, а горло одно, – усомнился Гена в диагностических способностях своей ассистентки.

– Это ты уточнишь у Азина, – продолжала ворчать Капа, обиженная, что её медицинские познания поставлены под сомнение.

– Так к кому ты меня в таком спешном порядке ведёшь? – молодой человек решил сменить тему, чтобы вернуть разговор в позитивное русло.

– Я договорилась о встрече с исключительно важным свидетелем, – Капа неожиданно остановилась, и Геннадий, следовавший за ней по пятам, отскочил в сторону, опасаясь в последний момент сбить её с ног. – Я должна предупредить тебя, – сказала Капитолина, – что обманула эту доверчивую женщину, назвав тебя своим племянником. Это психологический ход. Речь пойдет о событиях, связанных с её родственницей, любые воспоминания о которой для нее святы. Если бы я назвала тебя журналистом с улицы, никакой встречи не состоялось бы.

– Сделаю всё, чтобы оправдать твоё высокое доверие, – Гена выглядел совершенно серьёзным, но Капа распознала насмешку.

– Я нисколько не преувеличиваю, – старушка резво устремилась по коридору. – Если ты собираешься упражняться в сарказме, то можно отменить разговор с ней, даже не начиная.

Взявшись за ручку двери, на которой висела табличка «Лаборатория», Капа изучающе взглянула на Геннадия и, кивнув в подтверждение своей последней фразы, осторожно потянула ручку на себя.

В лаборатории было тихо. Рабочий день закончился, и только Тамара Рустамовна продолжала, сидя на своем «троне», заведовать временно опустевшим подразделением.

Увидев Капу, она не поднялась из-за стола, как обычно, а лишь помахала рукой, словно приглашая подойти ближе. Выглядела она печально и, по-видимому, прилагала определённые усилия, чтобы этого не показывать.

– Проходите, друзья мои, – Тамара собрала в кучу лежавшие перед ней бумаги и отодвинула их на край стола. – Простите, у меня нечем вас угостить, я не смогла себя заставить даже приготовить чай.

– Прошу вас, Томочка, я и так чувствую себя неловко, что беспокою вас в такое время, – Капа выглядела расстроенной и явно сопереживала женщине. – Но вы единственный человек, который может пролить хоть какой-то свет на это дело. История, мягко скажем, запутанная, и Геннадий, как мой близкий человек, согласился помочь нам поразмыслить над ней.

Тамара Рустамовна внимательно оглядела Гену и кивнула.

– Конечно, я помогу, чем могу. Наверное, я сейчас одно из самых заинтересованных лиц в раскрытии этого ужасного преступления. Как ни странно, я даже не сразу узнала, что последней жертвой оказалась Наташа. Мне сообщил следователь, когда начал собирать информацию о её родственниках и знакомых. А я ведь знала её практически со школы, она была очень близка с моей племянницей… – Тамара Рустамовна замолчала, глядя прямо перед собой.

– У нее не было семьи?

– Нет, – помолчав, ответила Тамара. – Семья не сложилась. Детей не было. Родителей похоронили давно. Хотя последние несколько лет Наташа была нездорова и стала редко общаться со мной. Наверное, не хотела жаловаться.