Ричард Остин Фримен - Око Озириса

— Все, — закончил Джервис, — больше тут ничего нет. Мне доводилось видеть немало идиотских завещаний, но этому нет равных. Как же привести его в исполнение? Один из двоих душеприказчиков — чистая абстракция, что-то вроде алгебраической задачи, не имеющей решения.

— Думаю, эта трудность преодолима, — вмешался Торндайк.

— Каким образом? — удивился Джервис. — Если тело захоронят в определенном месте, то душеприказчиком станет мистер А, если в другом месте — то мистер В. Но тело вообще не найдено, и где оно — ни одна живая душа не имеет ни малейшего понятия.

— Не совсем так, — возразил Торндайк. — Теоретически тело, конечно, может находиться где угодно на земном шаре, но реально — в пределах или вне пределов двух приходов. Если труп погребли в их границах, данный факт нетрудно установить, просмотрев записи о похоронах, начиная с того дня, когда пропавшего видели живым в последний раз. Если факт погребения в одном из этих двух приходов не подтвердится, то есть не отыщется свидетелей и отметок в регистрационных книгах, суд примет это как доказательство того, что погребение не совершалось, значит, тело лежит в каком-то другом месте. В итоге Джордж Хёрст станет вторым душеприказчиком и унаследует все имущество покойного.

— Неутешительная перспектива для ваших друзей, Барклей, — сказал Джервис, — ведь почти невероятно, чтобы Джона Беллингэма похоронили, да еще на тех кладбищах, где он указал.

— Да, — нахмурился я. — Сомневаться не приходится. Но какая бессмыслица! Положим, своенравному человеку хотелось упокоиться в одном из облюбованных им мест, но зачем увязывать с этим и ставить под удар благополучие своего брата и племянницы? Жестоко, по-моему.

— Я согласен с вами, — кивнул Торндайк. — Это завещание не только запутывает юристов, но и вызовет подозрения у криминалистов, поскольку завещатель внезапно исчез и два года о нем ни слуху ни духу. В целом же документ кажется мне знаменательным, и я уверен, что Беллингэм привлекал очень хитрого адвоката.

— Мистер Джеллико не одобрял это завещание, — вмешался я. — Наоборот, он энергично возражал и предлагал его изменить.

— Я не забыл об этом, — ответил Торндайк, — но давайте сначала обсудим все пункты. Первое, что бросается в глаза, — чудовищная несправедливость. Все наследство Годфри зависит от того, где похоронят его старшего брата. Между тем удовлетворение этого требования далеко не во власти Годфри. Завещатель мог утонуть в море, сгореть при пожаре, погибнуть в горах или песках, уехать за границу и умереть там, быть похороненным в таком месте, где трудно отыскать его могилу. Подобных вариантов много, не говоря уже о том казусе, который произошел в действительности. Но если бы тело и обнаружили, возникает еще одно затруднение. Кладбища вышеупомянутых приходов давно переполнены и много лет как закрыты; без особого разрешения там нельзя осуществить захоронение, даже если тело кремировано. Во всяком случае, Годфри Беллингэму пришлось бы туго, возьмись он улаживать эти дела. Любая неудача, отказ — и он лишается наследства, обрекается на нищету.

— Этот покойник настоящий злодей! — вознегодовал я, вскакивая с кресла.

— Вот именно, особенно учитывая абсурдность двух других пунктов, — продолжал Торндайк. — Посудите сами: завещатель желает быть погребенным в определенном месте и оставить родному брату крупное наследство. Выполнение своей воли он возлагает на Годфри, при этом не давая ему никаких полномочий и возводя на его пути непреодолимые препятствия. До тех пор пока Годфри не сделается душеприказчиком, он не имеет власти, чтобы привести завещание в исполнение, а пока все условия не будут выполнены, он не душеприказчик.

— Полная чушь, — поморщился Джервис.

— Тело Джона Беллингэма не нашли, но где-то ведь оно зарыто? Оно же не лежит на поверхности земли, иначе за два года кто-нибудь наткнулся бы на останки. Однако вероятность того, что оно упокоилось на тех кладбищах, которые назначил завещатель, ничтожна. В таком случае условия второго пункта в настоящее время не выполнены, следовательно, Джордж Хёрст автоматически становится душеприказчиком.

Но выполнит ли Джордж Хёрст условия второго пункта? Вероятно, нет. Зачем это ему? В завещании на данный счет нет никаких указаний. Покойный возложил эти обязанности на Годфри. Более того, если Хёрст вмешается в погребение, он перестанет быть душеприказчиком и потеряет наследство в семьдесят тысяч фунтов стерлингов. Естественно, он и пальцем не пошевелит. Что же получается? Воля завещателя выполнима лишь в двух случаях: 1) если он умрет в одном из здешних приходов; 2) если его тело вскоре после смерти доставят на одно из кладбищ этих приходов. Умри он в любом отдаленном месте, его бы и похоронили там, то есть его воля была бы нарушена, а его родной брат остался бы ни с чем.

— Что, если Джон Беллингэм все-таки не придавал этим пунктам столь сурового значения? — ухватился я за соломинку и посмотрел на доктора, но он покачал головой:

— Давайте рассуждать, апеллируя к тексту. Он завещает пять тысяч фунтов стерлингов своему кузену Джорджу Хёрсту в случае, если будет выполнен второй пункт. Но если нет — он ничего не отписывает родному брату Годфри. Похоже, покойный и не допускал такой возможности.

— Но Джеллико ведь предвидел недоразумения и пытался образумить своего клиента, — вмешался Джервис.

— Не забывайте: Джон Беллингэм остался непреклонен. При всем своем упрямстве он — человек умный, и вдобавок он доверял Джеллико. Даже после того, как его славный поверенный доказал ему, что текст нелеп и перечеркивает его же собственную волю, Беллингэм наотрез отказался изменить хоть одну букву. Вас это не удивляет? Здесь кроется какая-то тайна, к которой надо отнестись очень внимательно.

— Джеллико трудно в чем-то заподозрить, — резонно заметил Джервис. — Он — сторона незаинтересованная. Условия глупого второго пункта его никак не затрагивают.

— Вся эта путаница выгодна лишь Джорджу Хёрсту, — резюмировал Торндайк. — Но, насколько я осведомлен, он не знал условий завещания, то есть не несет ответственности за вздорные распоряжения своего родственника.

— Что же теперь будет? Как помочь Беллингэмам? — заерзал я в кресле.

— Предвижу, что Хёрст примет решительные меры, — вновь заговорил Торндайк. — Очевидно, он обратится в суд, чтобы добиться констатации смерти своего кузена и привести завещание в исполнение.

— А суд что скажет?

— Решения суда зависят от его идиосинкразии и темперамента, и предугадать их нельзя. Опыт показывает: суд неохотно признает факт смерти при отсутствии тела. Конечно, миновало два года, и судьям волей-неволей придется реагировать на заявление истца, но процедура наверняка затянется и последует тщательная проверка всех доказательств с оговоркой на то, что завещатель, не найденный мертвым, очевидно, жив. Осложняет дело и то, что завещание запутано, а претенденты на наследство не только не единодушны в поддержании ходатайства, а скорее враждебны друг другу. Удовлетворение таких исков, как правило, откладывается на неопределенный срок.