Клинтон Стэгг - Беззвучные клавиши

Проблемист рассмеялся этому изменению планов.

— Я думаю, если вы задержитесь, то соберете тут немало людей, которых нужно будет доставить в участок. Перед тем как выехать сюда, я позвонил в отдел по вопросам сигнализации против взломов в охранном агентстве и побеседовал с человеком, ответившим сегодня рано утром на сигнал тревоги из этого офиса.

— Что еще за сигнализация? — прорычал Джеймисон и обернулся к седовласому президенту. — Почему вы нам ничего не сказали о сигнализации?

— Но ведь… — президент судорожно затеребил бородку. — Я сам не знал об этом. Мы не получаем отчеты о работе хронографа хранилища и сигналах тревоги до полудня. Эм… мистер Колтон, могу я узнать, откуда вы получили эту информацию?

— Узнал по телефону, — кратко ответил проблемист. — Если бы полицейские не были бы так поглощены желанием кого-нибудь арестовать, и ограбление не представлялось им в столь очевидном свете, возможно, они занялись бы расследованием. Но ведь они настоящие полицейские шишки, и только и делают, что производят аресты. Работа ногами делает настоящего полицейского, не работа головой. А вот и те люди, которых мы ждем, все сразу.

В кабинет медленно вошли два пожилых человека, у первого была всклокоченная седая борода, скрывавшая нижнюю часть лица вплоть до поблекших слезящихся глаз. Лицо другого походило на пергамент, покрытый сеткой морщин. В их глазах светилась честность, слабая, беспомощная честность, присущая людям их толка.

Когда Колтон пожимал руки, здороваясь с ними, то почувствовал, что они дрожат. Пожилые сторожа понимали, что что-то произошло, что-то касающееся банка, который они так долго охраняли. Также вошли двое представителей охранного агентства. Кивнув полицейским, они озадаченно пожали руку проблемиста. Они оба знали его и понимали, что сейчас происходит не какая-нибудь обычная встреча по незначительному вопросу — Торнли Колтон никогда не занимался незначительными делами. Сидни Темз придвинул к столу два стула, и старички присели. Колтон сказал:

— Сегодня утром, джентльмены, из этого маленького сейфа были украдены государственные облигации на сумму в пятьсот тысяч долларов, — тростью Колтон коснулся стула ближнего из сидящих перед ним и почувствовал невольную дрожь сторожа. Остальные смогли увидеть, как у стариков отвисли челюсти, как они беспомощно переглянулись и дрожащими пальцами затеребили протертые на коленях брюки. Колтон услышал вздох людей из охранного агентства.

— Я так и знал! — заявил седобородый охранник. — Я знал, что произойдет что-то такое, когда Мэри захворала.

— Какая Мэри? — с интересом переспросил Колтон. Остальные с интересом ждали ответа.

— Мэри — это моя жена. Она уже тридцать лет моет полы в банке, и за это время никто не сказал ни слова против нее, — старичок окинул их воинственным взглядом. — Она даже булавки, найденные во время уборки, всегда кладет в ящик на столе у кассира.

— Да, это так, — со смехом подтвердил Симпсон. — Над ней даже посмеиваются в банке.

— И этой ночью она заболела? — мягко спросил Торнли.

— Неделю назад, — пояснил второй сторож, так как первый вытирал сухие губы шишковатыми пальцами натруженной руки. — Миссис Боуден, которая живет по соседству, больна чахоткой, и…

— А где вы живете? — прервал его Колтон.

— Третья авеню, 1600. Мы живем там уже тридцать лет. Миссис Боуден подменяла Мэри. Мы никому не говорили о том, что Мэри заболела, чтобы ее не уволили. А миссис Боуден, она очень бедна… — дрожащий голос охранника стал очень высоким, как у ребенка.

— Прошлой ночью, когда миссис Боуден замещала Мэри, вы разрешили ей убраться в кабинете Норриса? — спросил Колтон.

— Я и позабыл об этом, — подскочил на ноги Норрис, но Колтон жестом попросил его молчать.

— Да, — ответил тот из охранников, который был мужем Мэри. — Джон открыл дверь и пошел пробивать свой отчет в регистраторе, а я, как всегда, оставался в приемной, наблюдая за миссис Боуден. Каким-то образом дверь захлопнулась, и миссис Боуден очень испугалась, оставшись в темноте. Она кричала, плакала и в самом деле была напугана. Но ключ был у Джона, а он как раз должен был пробить свой отчет в регистраторе, и мы побоялись разозлить мистера Монтроуза. А я не мог оставить свой пост в приемной, так что я лишь попытался успокоить ее, сказав, что Джон вернется всего через полчаса и выпустит ее. Постепенно она успокоилась и не кричала так громко, но я слышал, как она споткнулась обо что-то. Потом Джону пришлось бежать к входной двери, так как кто-то постучал, это оказались эти джентльмены из агентства. Они сказали, что сработала сигнализация на сейфе, и…

— На этом достаточно, — остановил его Колтон. — Теперь ваш рассказ продолжит один из них.

— Мы получили вызов в семь восемнадцать, — начал высокий мужчина, — сработала сигнализация сейфа. От сейфа идет провод, спрятанный под ковром, и если человек стоит достаточно близко, чтобы дотянуться до сейфа, он соединяет контакты, и у нас работает звонок. Днем, мы, конечно, выключаем звонок. Итак, мы получили вызов, прибыли сюда и обнаружили запертую дверь, за которой были слышны какие-то стенания. Тогда этот человек, — он указал на бородатого сторожа, — открыл дверь, и за ней мы обнаружили перепуганную женщину с подоткнутым подолом, лежавшую на полу и перепуганную до смерти. Увидев нас, она, вскрикнув, вскочила на ноги и пробормотала что-то вроде «слава Богу».

— Вы уверены, что она была перепугана?

— Разумеется! Но мы не позволили ей просто так уйти. Мы включили свет и осмотрели комнату, все было в порядке. Мы обыскали женщину, деликатно, конечно, но мы уверены, что она ничего с собой не прихватила. Наконец, она рассказала нам, что зацепила сейф и упала на пол, пытаясь нащупать дверь в темноте. Она не знала эту комнату и не сумела включить свет.

— Она никак не могла унести с собой полсотни облигаций, каждая по десять тысяч долларов?

Оба человека засмеялись.

— Бог с вами, мистер Колтон, — рассмеялся низенький. — Она была такой тщедушной, что почти просвечивала. Она едва ли могла бы спрятать на себе даже лист папиросной бумаги, так чтобы этого не было заметно.

— Хорошо, что было потом?

— Она взяла свое ведро — оно было наполнено грязной водой, и в нем плавал брусок желтого мыла. Джон, — он кивнул, на напарника, — провел ее за стойку кассира. Мы стояли там, разговаривали и смотрели, как она моет пол, чуть не рыдая над своим ведром. Она покончила с работой, и настало время идти домой. Но она была совсем измучена, и я подвез ее на машине.

— Хм, — Колтон в тишине выпустил изо рта сигаретный дым, затем повернулся к Джеймисону и его напарнику: — Выглядит весьма подозрительно, не так ли, Джеймисон? Я бы посоветовал вам арестовать этих четверых мужчин и женщину в придачу. Мало ли… полмиллиона могут превратить любого человека в мошенника.