Сэмюэль Адамс - Летающая смерть

— Нет; не верю, что вы имеете к этому хоть какое-то отношение, — сказал Хейнс, отвечая на незаконченный вопрос. — Пока не увижу, как вы парите над землей, я не стану вас подозревать.

Брюс рассеянно улыбнулся.

— А что насчет тех странных следов…

— Не сейчас, — быстро перебил Хейнс. — Вам лучше пойти и рассказать обо всем произошедшем своему капитану и помалкивать о том, в чем ничего не смыслите.

— Ладно, — сказал Брюс. — Доброй ночи, джентльмены.

— Что это он такое сказал насчет следов? — спросил Колтон.

— Хочу, чтобы вы с профессором сегодня вечером в удобное время зашли ко мне в комнату, — сказал репортер. — Я нарисовал точную карту местности, пока был там один, и хочу услышать ваше мнение. Но для начала вам лучше, наверное, измерить мой пульс, — добавил он с полуулыбкой.

Колтон серьезно на него посмотрел.

— Вы очень возбуждены, Хейнс. Ни разу еще не видел вас настолько вымотанным. Нашли что-то крупное, не так ли?

— Не могу сказать, насколько оно велико. Но точно слишком велико для меня.

— Ну, когда изольете душу на бумаге, вам должно полегчать.

— На бумаге?

— Да. Вы же напишете об этом в свою газету, разве нет?

— Колтон, — усмехнулся репортер, — если я отправлю эту историю в том виде, в котором она мне сейчас представляется, у Дикона Стилли случится припадок прямо у телеграфа. Он скажет: «Еще один хороший парень погнал» и передаст все мистеру Клеру, главному редактору. Мистер Клер посмотрит и скажет: «Ой как плохо, очень плохо!», а затем сделает один звоночек, который всегда приберегает для своих друзей, и закажет номер с полным питанием на неопределенный срок по низкой цене в какой-нибудь первоклассной частной лечебнице. И этот номер будет для меня. Пройдем внутрь.

Два часа Хейнс разговаривал с рабочей бригадой на спасательной станции. Затем они с профессором Равенденом и доктором Колтоном побрели домой в тишине, которую только один раз нарушил профессор, мечтательно и тоскливо произнеся:

— Эх, как жаль, что я не поймал ту голубянку.

Все мужское население «Третьего дома» в тот же вечер собралось в комнате Хейнса. Эверарду Колтону и старому Джонстону вкратце рассказали о смерти Сердхольма.

— Итак, — сказал Хейнс, обращаясь к собранию, — наш договор о внимательности и полном контроле над ситуацией потерпел фиаско. Если бы до этого кто-то мне сказал, что пять интеллигентных джентльменов не смогут найти преступника у себя под носом, я бы рассмеялся ему в лицо.

— Но все же нам пришлось столкнуться с событиями, которые можно смело рассматривать как необычные, — мягко заметил профессор Равенден.

— Необычные? Это абсурд, это безумие, это невозможно! Но перед нами мертвые тела людей и животных. Нам нужно их объяснить, иначе следующих жертв не избежать.

— Мы должны быть, конечно, предельно осторожными, — сказал Колтон. — Но думаю, что если нам удастся поймать Уолли, загадочные смерти прекратятся.

— О, это хорошо звучит, но совсем не подходит! — нетерпеливо сказал репортер. — Сейчас я хочу коротко пробежаться по своим заметкам, и если у кого-то будут дополнения или возражения, прошу, озвучивайте их. Первое — убийство моряка Петерсена в ночь кораблекрушения. Это случилось тринадцатого, жуткое число. Далее — смерть овцы от такого же ранения четырнадцатого сентября и в тот же вечер пугающее происшествие с профессором Равенденом и летающим объектом.

— Прошу прощения, но я рассказал вам о своих переживаниях не для того, чтобы вы потом перед всеми это озвучивали, — вставил профессор. — На самом деле, освежу вашу память, я предположил, что это воздушный корабль. Кажется, что те сломанные змеи покойного воздушного эксперта и были источником странного звука.

— Хорошо, остановимся пока на этом. Дальше — неожиданное столкновение с мистером Колтоном и смерть его кобылы — пятнадцатое число.

— Скорее всего те же воздушные змеи, — сказал Эверард.

— Даже допуская эту возможность, — но я надеюсь, что мы в скором времени найдем убедительные и конструктивные аргументы против, — что же тогда погнало лошадь к обрыву?

— Может быть воздушные змеи спустились ниже и цеплялись за нее? Если бы вы были лошадью, и откуда ни возьмись вас начала хлестать веревка шестифутового воздушного змея, гоня вас в сторону моря, вы бы не прыгнули?

— Спросите профессора Равендена, — уколол Хейнс.

— Ваша насмешка не несправедлива, — весело ответил ученый. — Наверное, я бы прыгнул.

— Тогда пока возложим гибель кобылы на змеев. Жаль, что с овцой так не выйдет. Третий довод против этого — приключение профессора Равендена восемнадцатого числа и смерть аэронавта. Со стороны профессора ждем объяснений насчет подрезанных тросов, если они действительно были подрезаны.

— Должно быть их отрезали прямо в воздухе, так же как когда убили Петерсена, — сказал Дик Колтон.

Хейнс бросил на доктора быстрый взгляд.

— Колтон, вы начинаете проявлять признаки способностей к логическому мышлению. Думаю, завещаю вам закончить это расследование, если придет мой черед стать жертвой.

— Мой дорогой Хейнс, — запротестовал профессор, — в сложившихся обстоятельствах такое замечание как минимум неприятно.

— Вы правы, профессор. Долой предчувствия и догадки! Итак, как предполагает доктор Колтон, есть очень интересное сходство между убийством моряка и подрезанием змеев: все произошло в воздухе. Так это пока и оставим. А вот смерть мистера Эли мы вряд ли можем списать на его змеев. Рядом с трупом мы обнаружили отрезок веревки.

— Все этот проклятый португалец, — буркнул Джонстон.

— Очень вероятно. Все исследованные нами раны он вполне мог нанести одним из своих больших ножей. Нам известно, что он скрывается где-то в холмах. Но зачем ему было убивать мистера Эли, которого он даже не видел ни разу, и зачем, черт возьми, ему понадобилось отрезать веревки у змеев?

— Жажда крови. Это же послужило мотивом к убийству овцы, — сказал Дик Колтон. — А что касается отрезанных веревок, он вполне мог в них запутаться.

— Никто нигде не запутывался, — ответил репортер, — кроме нас в своих же догадках. Но пока оставим и это на Уолли. Переходим к сегодняшнему убийству. Кто это сделал?

— Не предполагая какой-либо определенности в этом вопросе, я предлагаю и это дело списать на фокусника, — сказал профессор Равенден.

— И мотив есть, — сказал Дик Колтон. — Сердхольм пьяный сам рассказал, как побил Уолли.

— Да. Но в таком случае мотив убийства был и у Брюса. И мы знаем, что Брюс был там. Более того, он был на скале, когда доставали Петерсена. И раны на обоих убитых абсолютно идентичны.

— Но вы конечно не верите, что Брюс… — начал доктор.