Сэмюэль Адамс - Летающая смерть

Спасибо всем, кто помог нам выпустить эту книжку.

В нашей серии это уже четырнадцатая книжка, причем две трети выпускаемых нами книг относятся к поджанру «невозможных преступлений». Любим мы подобные загадки (но и про остальные виды головоломок не забываем). И только лишь энтузиазма для этого мало, так что спасибо за поддержку.

Аудитория читателей электронных книг огромна, и мы рассчитываем, что среди них найдутся читатели, которым не жалко поддержать переводческое дело. Очевидно, что толпы читателей не кинутся нам на помощь, но миллионы нам и не нужны — чтобы организовать регулярный выпуск новых переводов, хватит и нескольких десятков благодарных читателей, которые поддержат нас рублем (долларом, евро, да хоть японской иеной), а заодно и помогут определиться с тем, над какими проектами работать в первую очередь.

Если кто желает в этом поучаствовать — загляните в блог нашей серии deductionseries.blogspot.ru и нашу группу Вконтакте vk.com/deductionseries.

Доктор Стэнли Ричард Колтон ворочался в постели, проклиная день своего приезда в Монток Пойнт. Сегодняшний день. Весь мир был для него как на ладони: с яхтой отца он мог бы с легкостью добраться до любого уголка земли, где можно предаться давно забытому и такому бесценному крепкому сну. Но старый мудрый семейный доктор прописал дальний берег Лонг-Айленда.

— Поезжай и с головой окунись в эту девственную природную красоту, Дик, — сказал он, — наполни свои легкие пьянящим воздухом бескрайнего океана. Ешь, дыши, бездельничай и позволь себе хоть ненадолго забыть о том, что ты как-то связан с лекарствами.

В жизни Дика Колтона действительно было слишком много лекарств. Нет, он их не принимал, но прописывал принимать другим людям. К величайшему удивлению друзей, которые никак не могли понять, зачем наследнику бесчисленных колтоновских богатств заниматься чем-то еще, кроме них, Дик настоял на получении медицинского образования, и ведомый страстным желанием поскорее реализовать себя в престижной профессии, начал карьеру в зловонном диспансере бедного жилого района. Но это не сбило доктора с пути, а наоборот, лишь закалило все его существо. Генетика наградила молодого человека достойным умом, который он непрерывно развивал и обострял, Провидение дало ему красивое и сильное тело, которое становилось все мощнее благодаря его образу жизни, а Небеса благословили его сердце и лицо всегда оставаться мальчишески чистыми и непорочными, так что наш герой сумел превратить себя в чистейшую энергию, огонек надежды среди обреченных трущоб. И только неусыпная бдительность помогла ему уберечь себя от места олдермена от одного из худших районов Нью-Йорка.

Наступила неделя нестерпимой жары. Плавился асфальт, в домах не закрывались окна, и Ангел Смерти нещадно забирал жизни сотен полуголых страдальцев, прежде долго терзая их острым лезвием своего пламенного меча. Дик Колтон сражался за жизни своих людей, работая на износ, как вдруг Судьба, орудуя смятением как подрядчиком с либеральными взглядами на чрезвычайную ситуацию, довела все до полного абсурда. Одним толчком земли она превратила практически все оборудование диспансера в груду битого стекла и ядовитую смесь разных медикаментозных настоек, порошков и экстрактов. Выход был лишь один: взять себя в руки и ни за что не отступать. На свои деньги Колтон восстановил все потери, тщательно контролируя процесс и не жалея ни сил, ни времени, к своему удовольствию доказав, что крепкий кофе и мокрые полотенца вокруг головы дают человеку возможность полноценно работать при сне всего лишь четыре часа в сутки.

И вот наконец пошел проливной дождь, погрузив взбудораженный жарой город в блаженную прохладу. Дик Колтон глубоко вздохнул и сказал: «Вот теперь я отправлюсь спать, и просплю целую неделю!»

Но бесчисленное множество лекарств, которые последние семь дней не отпускали внимание доктора, не спешили уходить из его сознания. Выстроившись в стройные ряды, склянки и пробирки всех цветов и размеров беспрерывными мириадами проходили перед закрытыми глазами Колтона, сложные названия переплетались, составляя странные слова, не известные медицине. Чтобы поскорее уснуть, древняя мудрость велит нам считать прыгающих через ограду овец. Созерцание же лекарственных пузырьков с перепутанными названиями, снующих туда-сюда перед твоим носом, действует совсем наоборот. Семейный доктор помочь с этим ничем не смог, и Дику пришлось тащить эти видения с собой в Монток Пойнт.

И вот в эту прохладную сентябрьскую ночь молодой доктор встал, зажег свет и увидел прямо перед собой две изящные маленькие скляночки с духами — идея украшения спален маленькой миссис Джонстон, хозяйки гостиницы «Третий дом». Это было уж слишком. Судьба просто потешается над ним. Взяв оба пузырька в руки, Колтон со всей силы вышвырнул их по очереди в непроглядную тьму за окном. За треском битого стекла последовал удивленный вскрик.

— Прошу прощения, — стыдливо сказал доктор. — Надеюсь, я вас не задел.

— Едва не задели, — сухо ответил голос.

— Это было очень глупо с моей стороны, просто… просто я услышал какой-то странный звук снаружи и подумал, что это кот.

— Где это вы его услышали? — резко спросил голос. — Он доносился с земли или в воздухе, ближе к окну?

Измотанные нервы доктора встрепенулись: «Неужели меня тайком отправили в частную психушку?»

— Мои настойчивые вопросы могут показаться вам странными, — продолжил голос, — так что для начала лучше представлюсь. Я профессор Равенден, бывший сотрудник Национального Музея Вашингтона. Официально заявляю, что ваше замечание по поводу неизвестного звука может быть свидетельством проявления одного очень любопытного феномена, в котором я заинтересован с научной точки зрения.

В сердцах Дик Колтон взвыл. «Стоило сказать маленькую безобидную ложь, — пробормотал он про себя, — и этот таинственный педант конечно тут же меня на ней подловил». Доктор высунулся из окна, и в этот момент огромная молния сверкнула с южной стороны, на миг осветив фигуру на лужайке. Ей оказался тонкий, хорошо сложенный мужчина пятидесяти с лишним лет, одетый с иголочки в норфолкский пиджак и бриджи. В руках он держал разбитый фонарь и снятую с шеи бабочку. Выглядел он абсолютно так же, как разговаривал: худое строгое и загорелое лицо полноценно выражало сухой и чопорный характер.