Этель Уайт - Она растворилась в воздухе

— Мой шофер, Бергман. Он тупоголовый болван, лишенный всякого любопытства. Он выполнит приказы, как машина.

— Позовите его, — приказал миллионер.

Виола, спотыкаясь, вышла из комнаты, погруженная в лабиринт страданий. Ее вера в Фома заставляла ее думать, что жизнь Беатрис вот-вот должна быть принесена в жертву предубеждению, основанному на страхе. Ужасная гибель Эвелин Кросс бросила тень на ситуацию, затуманив рассудок родителей Беатрис. Они были загипнотизированы ужасом от фотографии — снимка блондинки с потемневшим лицом и выпученными глазами.

Когда Виола позвонила Фому и рассказала ему о своей неудаче, она несправедливо рассердилась на него, потому что он не стал с ней разговаривать.

— Мне нечего сказать, — произнес он. — Они отклонили мое предложение.

Стрелки часов, казалось, остановились между четырьмя и пятью. Когда дневной свет угас, Виола ощутила растущее отчаяние, предчувствуя медленно надвигающуюся, неизбежную катастрофу.

«Ожидание, — сказала она себе, — всегда ожидание. Если бы это был фильм, там была бы динамика. Это будет течь своим чередом ровно до решающего момента. Даже Алан оставил меня, чтобы следить за какой-то таинственной дамой».

Она была несправедлива к Фому, потому что он пренебрегал своей собственной работой, пытаясь воссоздать в памяти свои прежние впечатления. Во время передышки и выкроенного обеда он мысленно отслеживал скрытый подтекст в деле предполагаемого исчезновения Эвелин Кросс.

Фом исходил из теории о том, что на Маделин Пауэр было два костюма. Но увидев проблеск в том, что касалось заговора, детектив все еще был сбит с толку, потому что его теория требовала сотрудничества со стороны человека, которого он не мог логически включить в состав преступников. И тут его заключения рушились не только из-за отсутствия мотива, но из-за огромного количества опровергающих доказательств. Фом чувствовал себя так, будто достиг указанного места, только чтобы обнаружить дорожный столб, указывающий в противоположную сторону.

— Змеи кусают друг друга за хвост [24] Две змеи, кусающие друг друга за хвост — знак уробороса, который является символом вечности, бесконечности, циклической природы жизни. Здесь это, вероятно, просто обозначает, что детектив ходит по замкнутому кругу. , — пробормотал детектив. — Только в этом случае пожираются слабейшие участники. Рано или поздно, методом исключения, я узнаю, кто стоит во главе всего этого… но тогда будет уже слишком поздно.

Когда Фом вспомнил свою встречу с Нелл Гейнор, он особенно остро осознал некое несоответствие. Эта женщина была совершенно естественной и искренней, тем не менее, она умудрилась вызвать странное впечатление. Дело было в том, что она сказала что-то … или не сказала…

Когда стрелки приблизились к пяти часам, Виола чувствовала, что не может больше оставаться в отеле. Хотя испытанный в номере 16 испуг заставлял ее сжиматься от одной мысли о возвращении в Померанию Хаус, она решила вернуться в свою собственную квартиру. Стерлинги не имели права удерживать девушку против ее воли. «Они могут отправить мой багаж или оставить его себе», — легкомысленно решила она, надела пальто и шляпку и схватила сумочку.

Когда Виола добралась до прихожей, мальчик-слуга бросился вперед, чтобы помочь ей пройти через вращающиеся двери. Это был не по годам развитой юноша, который питал к ней тайную страсть из-за ее сходства с его любимой кинозвездой.

Виола улыбнулась ему, заставив юношу замереть в восторге, и вышла навстречу слепящим огням Пикадилли. Тут она увидела такси, отделившееся от потока движения и подъехавшее к входу в отель. Затем появился Бергман, огромный флегматичный мужчина, небрежно держащий в руке черную сумку.

— Он несет в руках жизнь Беатрис, — сказала себе Виола.

В течение нескольких минут в ее покинутом номере отеля звонил телефон. Через некоторое время телефонистка заговорила с Фомом, который тщетно пытался связаться с Виолой.

— Ее нет в комнате. Быть может, нужно что-то ей передать?

— Да, — ответил Фом. — Немедленно, пожалуйста. Это слишком срочно, чтобы тратить время и звать ее к телефону. Запишите это сообщение и проследите за тем, чтобы она получила его как можно скорее.

Персонал отеля был особенно заинтересован в приближенных к миллионеру. Девушка записала сообщение под диктовку Фома, быстро перечитала его и вызвала слугу. Из нескольких претендентов на передачу сообщения нужной информацией обладал не по годам развитой юноша.

— Восемь-один-восемь, — повторил он. — Она только что вышла. Я догоню ее.

Ему не пришлось далеко идти, так как Виола все еще стояла и смотрела на такси. Когда оно тронулось с места, юноша в полосатой коричневой ливрее передал ей листок бумаги.

— Это только что полученное сообщение, — сказал он, затаив дыхание. — Очень срочно.

Виола в секунду прочла написанное:

«Это Фом. Р.К. — Икс. Не позволяйте ему или его шоферу что-либо передавать».

Виола смотрела вслед удаляющемуся такси с чувством полнейшей беспомощности. Ситуация вышла за пределы ее контроля. Попытка остановить ход событий была похожа на попытку остановить гигантский механизм, который был ей неподвластен; ее колени ослабели, а огни Пикадилли стали расплываться перед ее глазами.

Было слишком поздно… И все же, даже когда Виола примирилась со своим поражением, ее основное побуждение вспыхнуло с новой силой. Борьба за распознавание в ее спутанном сознании создавала ощущение знакомства с ситуацией, ощущение, что такое случалось с ней раньше. Внезапно Виола поняла, что знает, как действовать в этом критическом положении — ведь это было шаблонным сценарием драмы.

Придя к такому предположению, ее ум прояснился, а напряженные нервы успокоились. В то время как мимо нее со свистом проносились машины, Виола будто бы находилась в звукоизолированной комнате, работая над сценарием — размышляя над своим вопросом.

Первый шаг был элементарным — ей нужно было последовать за Бергманом. Острое зрение девушки позволило ей прочитать номер удаляющегося такси, прежде чем оно скрылось за грузовиком. Будто ведьма, бормочущая заклинание, Виола повторяла его, пока не смогла нацарапать номер в своем ежедневнике. Бросившись в сторону стоянки такси, она сунула лист под нос первому же водителю.

— Следуйте за этой машиной, — воскликнула она. — Не дайте им заметить, что мы преследуем их. Это крайне срочно.

Суровое лицо мужчины осталось бесстрастным.

— Каков ваш предел? — спросил он.

— Его нет. Не тратьте время впустую. О, поторопитесь же!

Единственным признаком того, что он услышал девушку, был флажок, опущенный неторопливым движением. Раздраженная его безразличием, Виола вытащила фунтовую банкноту из сумки.