Лео Брюс - Неоконченное дело

— Он оказался не слишком разговорчивым, — с сожалением констатировал Биф, — но сообщил мне все нужные сведения. Вот даты, когда Стюарт снимал пресловутые суммы в фунтовых купюрах. — Он показал мне листок со списком. — Теперь необходимо установить, где находился Бенсон каждый раз, когда со счета снимались эти деньги.

— Быть может, вам стоит обратиться по этому поводу к миссис Бенсон? — предложил я не без лукавства.

— Нет уж, спасибо, — почти выкрикнул в ответ Биф. — Я хватил изрядную дозу этой женщины еще вчера. Лучше поговорю с ней по телефону.

Я снова остался ждать за пределами будки телефона-автомата, пока сержант что-то говорил в трубку и выслушивал ответы.

Когда же он наконец вернулся ко мне, то сказал:

— Забавно, но третий случай снятия денег пришелся на тот период, когда доктор уехал на целый месяц в отпуск. А на время своего отсутствия он нанял какого-то то ли соврио, то ли наврио.

— Какого еще соврио? — не сразу понял я.

— Так она мне сказала.

— То есть совместителя, временно исполняющего обязанности, — догадался я.

— Вы же знаете, я не силен в иностранных языках, — прорычал Биф, — и вообще, уже самое время немного промочить горло.

Я вздохнул.

— Хорошо, — произнес я затем, — если вы удовлетворены результатами проделанной утром работы…

— Более чем удовлетворен. — Биф на глазах повеселел. — Это дело выглядит далеко не таким сложным, как мне показалось сначала.

И он поспешил в сторону большого, обильно декорированного снаружи здания, где располагался паб.

К своему облегчению, я обнаружил, что, уже всерьез заинтересованный расследованием, Биф на сей раз не собирался терять много времени за пустой болтовней с барменом, и мы уже вскоре снова направились в «Кипарисы», хотя до обеденного перерыва в пабе было еще далеко. Про себя я отметил, что, по-видимому, следствие вступило в ту важную стадию, когда дело обозначилось перед нами в общих чертах, а сенсационные события постепенно назревали. Я, разумеется, всегда понимал необходимость занудной предварительной работы, но характер Бифа делал этот процесс слишком тягучим и порой невыносимо скучным.

Вдруг он остановился как вкопанный и в возбуждении даже вцепился пальцами в мой рукав.

— Бог ты мой! Вы только посмотрите на это! — воскликнул он с неподдельным волнением в голосе.

Мы оказались перед витриной небольшой лавки, торговавшей подержанными вещами, — одного из тех всегда приятных для глаз, но необязательно полезных заведений, которые столь разительно контрастировали с утонченной роскошью своих богатых кузенов — антикварных магазинов. Я сразу решил, что Биф узрел в витрине нечто особо интересное, какой-то предмет, с помощью которого ему удастся без проблем уличить подлинного убийцу. Например, наручные часы, принадлежавшие Бенсону, или что-то в таком роде. Но затем меня постигло горькое разочарование, поскольку Биф указывал мне с необычайным восторгом всего лишь на уже побывавшую в употреблении доску для игры в дартс.

— Это же именно то, что я так давно искал! — сказал он. — Отличное качество, древесина вяза, и почти не исколотая. А цена всего семь шиллингов и шесть пенсов. Слишком хорошо, чтобы быть правдой! Новая доска стоит не менее двадцати пяти монет, и она будет служить до конца жизни при правильном уходе за ней. Знаете, как следует поступать? Такую доску нужно не реже одного раза в неделю обильно увлажнять, иначе дерево пересыхает и от него могут откалываться мелкие куски. Еще один крайне важный совет — время от времени менять цифры на секторах, чтобы девятнадцатый и двадцатый не превратились от частых попаданий в лохмотья. Но если за доской следить, ею смогут пользоваться мои наследники, когда я уже отправлюсь в мир иной. Это то, что подойдет в самый раз для моей большой гостиной. Не зря я предупреждал миссис Биф, когда она там все устраивала на свой вкус, что однажды я добавлю к убранству комнаты одну крайне важную деталь, совершенно необходимую мне самому! И речь я вел как раз о чем-то подобном. Хотя должен признать, ей едва ли понравится размещение доски для дартса рядом с фотографией ее любимого папаши. Помню, как-то она даже высказала опасение, что в таком случае кто-нибудь непременно угодит в стекло, прикрывающее снимок, и разобьет его. Но теперь уж ей придется смириться. Пойдемте. Я хочу немедленно купить эту доску. На заднем сиденье вашей машины для нее найдется достаточно места.

Я последовал за Бифом в мелочную лавку, скрывая разочарование от находки, столь взволновавшей его. Внутри лавка выглядела несколько неопрятной и тесной. Ее полки были заставлены совершенно безвкусными предметами из стекла и фарфора. В углу громоздились друг на друге несколько стульев Викторианской эпохи, к стене притулились пружинные матрацы. Прибавьте к этому пару массивных бюро с множеством отделений и ящичков, кучу прочего мелочного хлама, каким обычно торгуют в таких лавках, и вы поймете, почему в помещении едва могли разминуться два человека, даже двигаясь с предельной осторожностью. Запах здесь стоял такой неприятный, словно мебель, купленная на дешевых распродажах и продававшаяся в лавке, продолжительное время стояла рядом с телами своих почивших в бозе бывших владельцев, дожидавшихся, чтобы за ними приехали похоронных дел мастера.

Ржавый и треснувший колокольчик, подобный коровьему, звякнул, когда Биф толчком открыл дверь, и после минутной задержки из глубины появился низкорослый мужчина с землистого оттенка кожей на лице, все еще медленно пережевывавший часть своего обеда. Он, моргая, смотрел на нас сквозь линзы очков в металлической оправе. Редкая шевелюра на голове напоминала тонкий слой лишайника, а кончики усов уныло обвисли.

— Да? — произнес он, вложив в единственный слог всю ту неприязнь к современному миру, все равнодушие к человечеству, его прошлому и будущему, к красоте и уродству, какие могли быть темой декадентской поэмы для одного из нынешних поэтов. Он не связывал никаких надежд с нашим появлением, как и ни с чем другим. Однако при этом был готов принять от нас деньги без всякого выражения радости, вежливых церемоний, алчности или спешки. Он бы обслужил нас, затратив минимум усилий, и не ощутил ни малейшего расстройства, если бы мы не купили ничего вообще.

В контрасте с ним Биф выглядел в своем энтузиазме почти подростком.

— Меня интересует доска для дартса, — выпалил он с широкой улыбкой.

— Семь шиллингов и шесть пенсов, — назвал торговец цену все так же бесстрастно.

— Беру! — сказал Биф. — Заверните ее для меня, пожалуйста.

— Не уверен, что у меня найдется оберточная бумага для вас, — покачал головой лавочник, а потом усталыми движениями добрался до витрины и снял с нее доску.