Лео Брюс - Неоконченное дело

Я купил свежий номер «Дейли доуз» уже после десяти часов утра и только потому, что кто-то подсказал мне: газета содержит любопытный материал, который непосредственно касается меня. И едва закончив читать статью, я немедленно поспешил на Лайлак-креснт. Разумеется, я ожидал застать Бифа предельно злым, но, признаюсь, никогда прежде не видел его в состоянии столь зверской ярости.

— Я снесу ему с плеч чурбан, который заменяет ему голову! — такими словами он встретил меня. — «Рука заметно дрожала!» За кого он меня принимает? За медузу какую-то?

— Что я могу сказать? Во всем виноваты только вы сами, Биф, — попытался я вразумить его. — Вам не следовало отвечать на его вопросы.

— Откуда мне было знать, что я ненароком наступил на спрятавшуюся в траве змею? — с прежней агрессией в голосе продолжал Биф. — Он ведь пришел сюда якобы для того, чтобы высказать восхищение проделанной мной работой.

— О Биф! — с грустью воскликнул я. — Неужели вы так никогда и не научитесь разбираться в истинных мотивах поступков людей, не постигнете человеческой природы? Ему лишь требовалась сенсационная статья для своей газеты, и, бог свидетель, вы сами ему все выложили как на духу!

— Отлично! А теперь я дам ему материал для совсем другой статьи, — объявил Биф, решительно поднимаясь на ноги. — Но только такой статьи, какую он не сможет опубликовать. По крайней мере, не в своей грязной газетенке! Пока я служил в полиции, меня часто подмывало свести счеты с одним или с другим из этих писак, но мне не позволяли разделаться с ними мой официальный статус и мундир. Но сейчас меня больше ничто не сдерживает. Уж он точно смахнет не одну слезу, как это будто бы сделала миссис Биф! Его мама родная не узнает, когда сегодня вечером он вернется домой.

— Не валяйте дурака, Биф. Вам не удастся встретиться с ним, даже если вы действительно отправитесь в редакцию «Дейли доуз».

Биф задумался. Им впервые овладели сомнения.

— Верно, — согласился он потом, — они сразу сообразят, для чего я пришел. Но я все равно поймаю его однажды, вот увидите. «Спрятал лицо в ладонях»! Вот ему действительно придется долго прятать свое лицо, когда я над ним основательно поработаю!

— Поверьте, вы далеко не единственный, кто пострадал от вранья газетчиков, — заметил я. — Многие сталкиваются с этим. И подобное происходит каждый день.

— Быть может, и так. Просто эти люди не умеют постоять за себя.

— Но вам следует осознать и другое, — сказал я. — Задумайтесь о моем положении после всего этого. Или вы думаете, что происшедшее доставило мне глубочайшее удовольствие? После вашего провала, а теперь еще и глупейшего интервью крах потерпели не только вы, но и я. Мне пришлось вложить столько труда, чтобы создать вам хорошую репутацию, а ныне от всего, достигнутого нами совместно, остались одни руины. Даже если вам поручат новое дело и вы с ним успешно справитесь, во всем Лондоне не найдется ни одного издателя, который захочет напечатать книгу о вас.

Насколько я оказался прав, стало ясно уже на следующее утро, когда «Дейли доуз» бросилась в новую атаку:

Авторы детективных романов хранили угрюмое молчание, собравшись вчера вечером в своих клубах после того, как наш корреспондент Ангус Брейтуэйт разоблачил позорный провал расследования, проводившегося одним из героев, прославленных в криминальной беллетристике. Теперь писатели задаются вопросом: к каким последствиям это может привести?

С тех пор как сержант Биф, «выдающийся мастер сыска», описанный в произведениях мистера Таунсенда, признался, что он верит в невиновность казненного Стюарта Феррерса, но не сумел доказать ее, будущее жанра многим видится неопределенным и даже опасно уязвимым для критики.

«Вообразите на секунду, что подобная ситуация повторится, — сказал вчера нашему репортеру один из авторов. — Какая судьба ждет в таком случае криминальные романы других писателей? Читательская аудитория потеряет доверие к нашим сыщикам, и тиражи книг упадут на многие тысячи экземпляров».

«Крайне прискорбный и очень опасный прецедент, — вторил ему известный издатель такого вида литературы. — Если даже лучшие сыщики, описанные нашими известными виртуозами пера, окажутся не в состоянии раскрывать преступления, то кто, черт возьми, справится за них с этой задачей?»

Лорд Саймон Плимсолл, выдающийся детектив-любитель, ставший истинным героем многих книг, разгадавший множество казавшихся неразрешимыми тайн, тоже высказал свое мнение, когда мы встретились с ним у него на квартире в Уэст-Энде.

«Нет ничего печальнее, чем узнать подобные новости по возвращении после медового месяца, — произнес он с глубоким вздохом, — хотя должен признаться, что уже некоторое время назад я начал предвидеть, что однажды кто-нибудь непременно вляпается в неприятности такого рода».

Отвечая на международный телефонный звонок, мсье Амер Пикон, с блеском раскрывший немало нашумевших сложных преступлений, находясь сейчас на Ближнем Востоке, предпочел прислать в редакцию «Дейли доуз» загадочную телеграмму: «Увы, Господи! Я не ведаю что».

Монсеньор Смит лишь в отчаянии взмахнул своим знаменитым козырьком от солнца. «Если детектив не может арестовать преступника, — сказал он, — то лишь вопрос времени, когда преступники начнут арестовывать детективов, а если литератор не способен найти благополучной концовки для своего романа, то подобное произведение означает конец его карьеры как писателя».

Закончив читать эти строки, я откинулся в кресле, прекрасно понимая, что и для Бифа, и для меня наша непродолжительная попытка освоить сферу криминалистической деятельности безнадежно сорвалась.

Минули недели, в течение которых я ничего больше не слышал о «Сайденхэмском убийстве», стараясь вспоминать о нем как можно реже. Никто не любит терпеть унижения, и я испытывал горечь позорной неудачи.

Но все же мне необходимо было позаботиться о будущем. В связи с этим срочно потребовался новый персонаж, чтобы я мог продолжить труды на той же ниве криминальной беллетристики. Поэтому я отправился в Уорчестершир для беседы со священником, о котором столько слышал. Там выяснилось, что рядом с ним уже основательно окопался другой автор, предельно внимательно следивший за тем, как преподобный Дункан Хардэйкр расследует запутанные обстоятельства подозрительного отравления, происшедшего в его приходе. Ни тот ни другой не приветствовали моего появления, а писатель повел себя со мной откровенно грубо, когда узнал о цели моего визита.