Ричард Фримен - Око Озириса [сборник litres]

Я обдумывал оба варианта, когда на пороге появился Полтон. На чертежной доске, которую он держал перед собой наподобие подноса, стояли двадцать четыре искусно выточенные самшитовые фигурки; при этом лицо преданного «оруженосца» выражало гордость. Торндайк, улыбнувшись, сказал мне:

– Полтон полагает, будто я изобрел новую салонную игру, и пытается разработать правила. Как успехи, дружище?

– Пока похвастаться нечем, но, по-моему, один из игроков будет в парике и мантии, – усмехнулся Полтон.

– Это ваши фантазии, давайте лучше послушаем доктора Джервиса.

– У меня нет ни малейших соображений, – честно признался я, не скрывая досады. – Полтон утром показал мне эскиз фигурок, и я до сих пор тщетно пытаюсь угадать, для чего они предназначены.

– Хм, – пробормотал Торндайк, прогуливаясь взад-вперед по комнате с чашкой в руке, – угадать? Мне не нравится это слово в устах ученого. Что вы подразумеваете?

Мой коллега, конечно, шутил, но я притворился, будто принял его вопрос всерьез, и ответил:

– Угадать – значит прийти к заключению без опоры на факты.

– Что?! – сурово сдвинул брови Торндайк. – Никто, кроме дураков, не делает выводов без учета фактов.

– Извините, – поправился я. – Догадка – это заключение, сделанное на основе неполной информации.

– Уже лучше, – смягчился мой друг, – а если быть еще точнее, то догадка – это частное и определенное заключение, выведенное на основе данных, допускающих только общее и неопределенное заключение. Возьмем пример. Я выглядываю в окно и вижу вон того высокого человека, шагающего вдоль Пэйпер-Билдингс. Посмотрите сами, – указал он на улицу. – Я не знаком с этим джентльменом, но заявляю в манере вдохновенного сыщика из детективного романа: «Это начальник станции или инспектор». Что я сделал? Выстроил догадку. Наблюдаемый мною факт не допускает однозначного утверждения, но служит основанием для менее определенного и более обобщенного суждения.

– Какая же это догадка, доктор? – воскликнул Полтон, подбежав к окну и уставившись на ничего не подозревавшего субъекта нашего исследования. – Вы полностью правы! Этот господин – начальник станции в Кемберуэлле, я хорошо помню его в лицо, правда, фамилию забыл.

– Ну, в данном случае моя правота чисто случайна, – смутился Торндайк, – я легко мог ошибиться.

– Нет, доктор, вы не могли ошибиться, – упорствовал Полтон. – Вы с первого взгляда определили в том человеке начальника станции. Ваша проницательность безгранична. Я в восторге!

– Согласен, опыт у меня обширный. Но давайте вернемся к теме догадок и разберемся: как я узнал, что тот прохожий – начальник станции? – спросил Торндайк, пропуская комплименты Полтона мимо ушей.

– Вы рассмотрели его ноги, – ответил я. – Все начальники станций имеют своеобразную дергающуюся походку. Господин в окне – не исключение.

– Вот именно! – многозначительно поднял палец Торндайк. – Характерный свод стопы: связки напряжены, икроножные мышцы ослаблены. Изгиб свода при движении доставляет неудобства, и, чтобы минимизировать его, человек слегка выворачивает ноги наружу. Если одна из стоп подвержена плоскостопию, она выворачивается сильнее, чем другая, – визуально это очень заметно. Искривление носка ведет к тому, что ноги выворачиваются от коленей и ниже, – существенное отклонение от нормы, особенно у людей высокого роста, таких как наш джентльмен. Кстати, левая нога у него побаливает, поскольку выворачивается больше, чем правая.

– А почему у начальников станций такие проблемы с ногами? – поинтересовался Полтон.

– Регулярное давление на живую структуру ослабляет ее, а перемежающееся – усиливает. Начальники станций много времени проводят на ногах, отсюда плоскостопие и слабость икроножных мышц. Профессиональные танцоры или бегуны, наоборот, вечно в движении, поэтому у них высокие стопы и сильные икры. Существует немало профессий, вынуждающих подолгу стоять: официанты, привратники, полицейские, дежурные администраторы, продавцы за прилавком, коммивояжеры, станционные смотрители – все они в той или иной степени страдают плоскостопием.

– Отчего ж вы не предположили, что тот человек на улице, к примеру, официант или коммивояжер? – спросил я Торндайка.

– Э, нет, мой ученый собрат: для официантов характерен быстрый, шаркающий шаг, который позволяет нести напитки, не расплескивая их. А наш господин идет длинными шагами враскачку – он явно не официант. Его одежда и внешность исключают идею о разъездной торговле, и он очевидно не полицейский, поскольку физически слаб. Администраторы и продавцы передвигаются в относительно замкнутом пространстве, поэтому их шаг короткий и отрывистый, вдобавок их одежде присущ излишний дендизм. Станционный смотритель патрулирует длинные платформы, нередко с большой скоростью – таким образом, у него длинные шаги, а одежда его не столько вычурная, сколько придающая достоинство и весомость.

– Потрясающие наблюдения! – воскликнул я, едва не захлопав в ладоши.

– И тем не менее мое предположение о том, что некий субъект является начальником станции, чревато заблуждением, и такие ошибки преследуют даже блестящих аналитиков, в том числе и сыщиков, если, конечно, те живут в реальном мире, а не в романе, где всегда все гладко. Единственный подлинный факт, который мы установили, – что этот человек ведет образ жизни, обязывающий много стоять, а все остальное лишь догадки.

– Удивительно, – покачал головой Полтон, следя в окно за удалявшейся фигурой. – Я сроду не догадался бы, что он – начальник станции. – Ассистент одарил своего нанимателя восхищенным взглядом и удалился в лабораторию.

– Заметьте, – улыбнулся Торндайк, – внезапная догадка вызывает у окружающих куда больше доверия, чем умозаключение, родившееся в результате длительных и упорных занятий.

– В глазах Полтона вы – волшебник, мне никогда не добиться таких успехов; хоть убейте, я не способен понять, зачем вам самшитовые фигурки. Неразрешимая задача, не от чего оттолкнуться. В голове у меня пусто – ни единой догадки. Может, хоть намекнете, в чем тут соль? Дадите отправную точку?

Торндайк осторожно приподнял одну из фигурок и придирчиво осмотрел ее плоское основание.

– Неразрешимая задача? – устало вздохнул он. – Странно, все лежит на поверхности, если знаешь факты. Вы, дорогой Джервис, располагаете множеством сведений, на основе которых обычно строятся гипотезы. Будь вы внимательнее, то убедились бы, что вам вполне по силам такая задача. От вас требуются лишь творческое воображение и точность мышления. Вы, на мой взгляд, хороший мыслитель и недавно продемонстрировали мне богатую фантазию. Вам недостает только опыта в использовании своих способностей. Когда вы узнаете, зачем мне фигурки, – а ждать осталось недолго, – то удивитесь, как вам это не пришло на ум. Ладно, хватит лекций, надо освежиться. Приглашаю вас прогуляться – я сегодня целый день работал.