Агата Кристи - Багдадская встреча

– Не хочу цыпленка. По крайней мере, сейчас, – предусмотрительно добавила Виктория. – Я хочу найти доктора Рэтбоуна. Доктора Рэтбоуна. Он лишь недавно прибыл в Багдад. С… э… с секретарем.

– Не знаю. В «Тио» такой не останавливался.

Понимать это следовало так, что тот, кто не останавливается в его отеле, для Маркуса как будто и не существует вовсе.

– Но есть же другие отели, – упорствовала Виктория. – Или, может, у него здесь дом?

– Да, другие отели есть. «Вавилонский дворец», «Сеннахериб», «Зобейда». Хорошие отели, да, но с «Тио» им не сравниться.

– Ничуть не сомневаюсь, – заверила его Виктория. – Но, может быть, вы знаете, в каком из них остановился доктор Рэтбоун? Он – главный в каком-то обществе, имеющем отношение к культуре. И к книгам.

Услышав слово «культура», Маркус посерьезнел.

– Это как раз то, что нам нужно, – сказал он. – Культуры должно быть много. Искусство, музыка – это очень-очень хорошо. Я сам очень люблю скрипичные сонаты, если они не слишком долгие.

Полностью соглашаясь с ним – в особенности в отношении последнего заявления, – Виктория поняла, что никак не приближается к своей цели. Общаться с Маркусом было интересно и забавно – он такой милый с этой его чисто детской восторженностью, – но разговор с ним напомнил Виктории Алису в Стране чудес и ее попытки найти тропинку, ведущую к холму. Какую тему ни начни, рано или поздно все равно вернешься к исходному пункту – самому Маркусу!

Отказавшись от очередного угощения, она с печальным вздохом поднялась. И ее тут же повело в сторону. Слабыми коктейли уж точно не были. Она вышла из бара на террасу и, остановившись у перил, смотрела через реку, когда за спиной у нее раздался голос:

– Извините, но вам бы стоило накинуть на себя что-то. После Англии может показаться, что здесь лето, но к заходу солнца обычно сильно холодает.

Виктория оглянулась. Англичанка. Та, что разговаривала с миссис Клипп. Голос грубоватый, как у собаковода-инструктора. На плечах меховая накидка, на коленях коврик, в руке стакан виски с содовой.

– О… спасибо, – поблагодарила Виктория и уже собралась улизнуть, но ее намерениям не суждено было сбыться.

– Позвольте представиться. Я – миссис Кардью-Тренч. – Понимать это следовало так – из тех самых Кардью-Тренчей. – Вы ведь прибыли с миссис… как ее… Гамильтон Клипп?

– Да. С ней.

– Она сказала, что вы – племянница епископа Лэнгоу.

Виктория собралась с мыслями.

– Вот как? – осведомилась она с легкой ироничностью.

– Наверное, что-то перепутала?

Виктория улыбнулась:

– Американцы часто путаются в наших именах. Звучит действительно почти как Лэнгоу. Вообще-то, мой дядя, – добавила она, импровизируя на ходу, – епископ Лангуао.

– Лангуао?

– Да. Это на островах Тихоокеанского архипелага. Он – колониальный епископ.

– О, колониальный епископ. – Голос миссис Кардью-Тренч упал по меньшей мере на три полутона. Как и следовало ожидать, укротительница псов пребывала в полном неведении относительно существования колониальных епископов. – Тогда понятно, – добавила она.

Виктория с гордостью подумала, что выкрутилась, учитывая ситуацию, очень даже удачно.

– А вы что здесь будете делать? – спросила миссис Кардью-Тренч с той непоколебимой сердечностью, за которой часто скрывается обычное природное любопытство.

Признаться, что она ищет молодого человека, с которым познакомилась в парке и поговорила всего лишь несколько минут, Виктория не могла, а потому воспользовалась версией, навеянной заметкой в газете и опробованной на миссис Клипп.

– Собираюсь присоединиться к дяде, доктору Понсфуту Джонсу.

– А, так вот вы кто! – Миссис Кардью-Тренч даже обрадовалась, наконец-то определив «правильное» местоположение собеседницы. – Такой приятный человечек, хотя и немного рассеянный… Ну, это, впрочем, вполне понятно. В прошлом году я слушала его лекцию в Лондоне – прекрасное выступление! – хоть и совершенно ничего не поняла… Да, он проезжал через Багдад пару недель назад. И, по-моему, говорил что-то насчет девушек, которые должны приехать позднее, к началу раскопок.

Закрепив свой статус, Виктория поспешила перейти к интересующей ее теме:

– Вы не знаете, доктор Рэтбоун здесь?

– Недавно уехал. По-моему, его попросили прочитать лекцию в институте, в следующий четверг. «Мировые отношения и братство народов», что-то вроде этого. Полная ерунда, на мой взгляд. Чем сильнее вы стараетесь сблизить людей, тем с большей подозрительностью они друг к другу относятся. Вся эта поэзия, музыка, переводы Шекспира и Вордсворта на арабский, китайский и индийский… «Первоцвет у края реки…» Какое дело до первоцвета тем, кто никогда его не видел?

– Вы не знаете, где он остановился?

– Кажется, в «Вавилонском дворце». Но вообще-то его офис находится возле музея. «Оливковая ветвь» – смешное название. Там всегда полно девиц в слаксах, с очками на носу и немытой шеей.

– Я немного знакома с его секретарем…

– А, да, как же его там… Эдвард Что-то там. Милый юноша. Отличился на войне, как я слышала… Не стоило бы ему водить компанию с этими длинноволосыми умниками. С другой стороны, работа есть работа. Симпатичный мальчик – эти серьезные девушки совершенно от него без ума.

Стрела ревности пронзила сердце Виктории.

– «Оливковая ветвь»… Где это, вы сказали?

– Сразу за поворотом ко второму мосту, если идти по улице Рашида. Неподалеку от базара медников. Место довольно укромное, – объяснила миссис Кардью-Тренч и тут же спросила: – А как сейчас миссис Понсфут Джонс? Скоро выходит? Я слышала, у нее со здоровьем не ладилось.

Но Виктория, получив необходимую информацию, рисковать больше не хотела и отдаваться на волю фантазии не стала.

– О боже! – воскликнула она, бросив взгляд на часики. – Я же обещала миссис Клипп разбудить ее в половине седьмого и помочь приготовиться к путешествию! Мне нужно бежать.

Предлог был достаточно благовидный, и единственное, что ей пришлось сделать, это сдвинуть время с семи на половину седьмого. Наверх Виктория поднималась в приподнятом настроении. Завтра она отыщет Эдварда в «Оливковой ветви». Серьезные девушки с немытыми шеями – вот еще! Даже представить неприятно. С другой стороны, с тревогой подумала Виктория, мужчины не столь критичны в отношении грязных шей, как немолодые, благовоспитанные английские дамы, особенно если обладательницы вышеуказанных шей взирают на представителей противоположного пола большими глазами, полными восхищения и обожания.

Вечер пролетел в суете и спешке. Компаньонки рано поужинали, причем миссис Гамильтон Клипп говорила без остановки и обо всем на свете. Она даже взяла с Виктории обещание навестить ее позже, и девушка прилежно записала адрес, потому что всего не предусмотришь, а случиться может всякое. Потом Виктория проводила миссис Клипп до Северного вокзала, проследила, чтобы та устроилась в купе, и даже была представлена знакомой миссис Клипп, которая тоже ехала в Киркук и согласилась помочь ей с туалетом на следующее утро.