Агата Кристи - Зеркальная игра (сборник)

— В этом нет особой срочности,— ответил я.

— Возьми их сейчас, иначе я могу забыть.— Она вынула из кармана семь тысяч лир, которые, видимо, заранее приготовила, и отдала мне.— Куда это ты собираешься?

— В Милан.

— Можешь поехать со мной, я тоже направляюсь туда.

— Я не знаю, когда вернусь. Биччи дал мне машину. Лучше я поеду на ней.

Лаура испытующе взглянула на меня.

— Как хочешь. Мне очень жаль, что мы не виделись последние два дня. Моя подруга остановилась в «Регине», и я еду к ней. Это малополезное, но необходимое свидание. Тебе нравится твоя новая комната?

— Да,— отрезал я.

— Ну, мне нужно спешить. Я надеялась встретиться с тобой этой ночью, но меня опять пригласили в Стреза. Увидимся завтра в лодочном ангаре?

— К сожалению, ко мне из Милана приедет мой друг Джузеппе,— солгал я.— Он никогда еще не был на этом озере и попросил меня пригласить его.

— А ты не можешь отложить его приезд?

— Попробую.

— Мне так хотелось бы завтра встретиться с тобой,— сказала Лаура, соблазнительно улыбаясь.— Постарайся, чтобы мы могли встретиться. До свидания!

Я посмотрел вслед отъехавшей машине и вернулся к старому «фиату».

Я решил ни при каких обстоятельствах не появляться в воскресенье в лодочном ангаре. С Лаурой у меня все было кончено.

Подъезжая по оживленной улице к собору Корсо Ма-дженто, я заметил девушку, которая энергично махала мне. Это была Симона.

Она подбежала к машине, в окне показалось ее смуглое, очень живое лицо.

— Я так и подумала, что это вы. Может быть, вы подвезете меня?

— С удовольствием! — перегнувшись через сиденье, я открыл дверцу.— Куда вам нужно?

— Мне хотелось бы немного прокатиться, а потом посидеть на солнце,— сказала она, усаживаясь рядом со мной.

— О, это совсем неплохая идея,.....- сказал я, свернув налево в сторону Пьяцца Кастелло.— Как поживает Торчи?

— Я его уже несколько дней не видела. А где теперь вы находитесь?

— На Лаго-Маджоре. Я сейчас там работаю, но во вторник вернусь в Милан.

— А потом уедете?

— Нет, я останусь в Милане.

— Правда? А я решила, что, получив паспорт, вы уедете от нас.

Я удивленно посмотрел на нее.

— Какой паспорт, о чем ты говоришь, Симона?

— Торчи сказал мне, что вам нужен паспорт. Вы не беспокойтесь, то, что он сказал мне, останется между нами.

— Торчи правда обещал достать мне паспорт, но, к сожалению, цена за это оказалась слишком высокой. У меня нет таких денег.

— Сейчас ни у кого нет денег,— печально сказала Симона.— Торчи так и не может купить мне шляпку. Он говорил вам, что я опять работаю?

— Да, натурщицей.

Она кивнула.

— У одной старухи-американки. Рисует она довольно плохо, но платит прилично. Я теперь экономлю на черный день.

— Хорошая идея.

Она повернулась ко мне.

— Сколько вам заплатил Торчи за ту бриллиантовую брошь?

— Я не стал продавать ее, а вернул владелице.

— Ах, расскажите это кому-нибудь другому! Не бойтесь, я не передам наш разговор Торчи. Если скажете мне правду, я вас поцелую.

— Это очень мило с вашей стороны, Симона, но я действительно не продавал ее.

— Зачем вы лжете? — вдруг вспыхнула она.— Я видела брошь у Торчи, хотя он и спрятал ее от меня. Мне обязательно нужно знать, сколько он заплатил вам за нее.

— Что вы сказали? — спросил я, повернувшись к Симоне и ошарашенно глядя на нее.- — Эта брошь у Торчи?

— Да, я видела, как он рассматривал ее, предполагая, что я уже заснула.

— Наверняка это совершенно другая брошь.

— Нет, та самая. Когда он ушел, я обыскала всю квартиру и нашла ее. Вы правда не продавали ее Торчи?

Я покачал головой:

— Да нет же.

Симона прищурилась.

— У вашей синьоры «альфа-ромео»?

— Да, а что?

— Значит, это она продала брошь Торчи. Когда я возвращалась с работы домой, от подъезда отъехала эта машина, и за рулем сидела женщина. Я хорошо помню.

— Когда это было?

Симона наморщила лоб, вспоминая.

— В прошлый вторник, днем.

Именно в этот день я разговаривал с Торчи о паспорте, а несколько часов спустя Лаура рассказала мне о завещании Бруно. Неужели она подкупила Торчи этой брошью, чтобы узнать у него, сколько стоит паспорт? Она надеялась потом соблазнить меня именно такой суммой и заставить изменить отношение к Бруно.

— Какого цвета была машина? — спросил я, едва сдерживая нарастающий гнев.

— Синяя, с голубым щитком от солнца на ветровом стекле..

Это была машина Лауры.

Симона взглянула на часы.

— Вы теперь не подвезете меня на Пьяцца Пьемонте? У меня там свидание.

Погруженный в свои мысли, я молча ехал по городским улицам. На площади я остановил машину и открыл дверцу.

— Вы ничего не скажете Торчи о броши? — спросила Симона.

— Нет, да и вряд ли я его здесь сегодня увижу. У меня очень мало времени, а я еще должен встретиться с Джузеппе.

— Не тратьте зря время. Лучше найдите себе какую-нибудь хорошенькую девушку.

— Может быть, Джузеппе и старая развалина, но зато он, по крайней мере, надежный человек. До свидания, Симона.

Было около двух часов. Я был уверен, что застану Торчи дома. Я подъехал к подъезду его дома и поднялся наверх.

Торчи открыл дверь, как только я позвонил. Увидев меня, он, похоже, слегка испугался, но все-таки дружески воскликнул:

— Синьор Дэвид, какая радость! Прошу вас, входите. У меня еще осталось виски для вас.

Войдя в квартиру, я закрыл за собой дверь, потом запер ее на задвижку и посмотрел на Торчи.

— Я проходил мимо, Торчи, и решил зайти к тебе и спросить еще раз насчет паспорта. Ты говорил с Джакомо?

Торчи кивнул.

— Я виделся с ним сегодня утром, но он не хочет снижать цену. Риск слишком велик. Шестьсот пятьдесят тысяч, и ни лирой меньше.

Я подошел к столу и сел около него.

— Ты еще помнишь о бриллиантовой броши той синьоры?

Он замер.

— Да, синьор Дэвид. А в чем дело?

— Насколько мне известно, эта брошь уже у тебя.

Он так вздрогнул, что расплескал виски, которое подносил ко рту.

— У меня ее нет,— сказал он, избегая моего взгляда.

— Синьора отдала тебе брошь, не правда ли?

— Что за чепуха, синьор Дэвид?

— За что ты получил это вознаграждение, Торчи?

— Я не понимаю вас, синьор Дэвид. Синьора ничего мне не давала. Да и почему она должна была дать? Кто сказал вам эту чушь?

Перегнувшись через стол, я влепил ему пощечину. Он отскочил.

— Мне очень жаль, Торчи, но я должен выяснить правду до конца. Мне не хочется силой вытягивать из тебя эту историю, но, если потребуется, я это сделаю.

— Вон! — крикнул он приглушенным голосом.— Вы больше мне не друг!

Я встал.

— Не выходи из себя, Торчи. Почему она отдала тебе брошь?

— Она мне ничего не давала.

Я обошел стол, Торчи медленно пятился.