Джеймс Чейз - Ангел без головы [litres]

Во всей сцене чувствовалось напряжение.

– Вот никак не могу понять, в чем дело, – задумчиво сказал Дори. – Продумаешь всю операцию – и вдруг где-то происходит сбой. – Он говорил тихо, но со злостью. – Я получил донесение О’Брайена. Он облажался. Уортингтон все еще жив.

О’Халлорен наконец оторвался от окна:

– Нельзя винить О’Брайена. Сообщение Кена было получено слишком поздно.

– Ну да, всегдашние оправдания. А теперь там орудует Маликов, и О’Брайена просто выкинули вон. Вернуться он уже не сможет. Если Маликов доберется до Уортингтона – а он доберется, – то я потеряю двух ценных агентов.

На это О’Халлорен ничего не ответил. Они с Брукманом переглянулись и стали ждать, что будет дальше.

– Ну, по крайней мере Гирланд, похоже, собрался в Прагу, – продолжал Дори. – Хоть что-то начинает получаться.

Он сердито посмотрел на подчиненных. Его глаза за толстыми стеклами очков казались преувеличенно большими.

– Что скажешь? – спросил он Брукмана.

– Я посетил квартиру Гирланда, – стал докладывать тот. – Подложил ему в чемодан тот конверт, который вы мне дали. Сам он его не найдет, если только не разрежет чемодан на куски. А они там сразу найдут, как только его схватят.

– Тебя точно никто не видел, когда ты входил в квартиру? – пристально глядя на него, спросил Дори.

Брукман с трудом подавил улыбку превосходства: разговаривая с Дори, улыбаться не следовало.

– Так точно, сэр!

Дори поразмыслил над чем-то, а потом, кажется, расслабился.

– Надо бы растолковать вам суть этой операции, – сказал он, откидываясь на спинку стула. – Мы пошлем в Прагу Латимера, а Гирланда будем использовать для отвода глаз. Маликов там, и он все знает о Гирланде. Он решит, что это наш новый агент. Вопрос заключался только в том, как заставить Гирланда поехать в Прагу. – Дори поизучал некоторое время нож для разрезания бумаги, а затем продолжил: – Месяц назад два срочника выкрали месячную зарплату своей части в Западном Берлине. Этих ребят звали Гарри Мосс и Фэрди Ньюмен. Они сбежали в Прагу. Ньюмена убила чешская полиция, а Мосс сейчас сидит в тюрьме. Ну а у меня есть племянничек – студент театрального училища. И я подумал: а почему бы ему не сыграть Гарри Мосса? Он связался с Гирландом и наплел ему то, что я попросил. Похоже, Гирланд заглотил наживку. Теперь он собирается в Прагу – забрать украденные денежки. И нам нужно, чтобы он действительно нашел в Праге деньги. Это часть операции.

Дори открыл ящик стола и вынул пакет, обернутый коричневой бумагой и заклеенный скотчем.

– Тут тридцать тысяч долларов, – сказал он, глядя на Брукмана. – Ты зайдешь к Мале Рид и спрячешь это где-нибудь в ее квартире, но только так, чтобы она не нашла. Гирланду мы укажем, где искать. Как только он найдет деньги, ты позвонишь в госбезопасность и, не называя себя, скажешь, что Гирланд хранит деньги, предназначенные для оплаты информации, полученной от контактов Уортингтона. Они, разумеется, сразу отправятся к нему в гостиницу, найдут деньги и конверт в чемодане, подложенный тобой. А там окажутся бумаги, подтверждающие, что Гирланд – агент. Они передадут конверт Маликову, и тот окончательно убедится, что Гирланд приехал на замену Уортингтону. А пока будет идти этот спектакль, Латимер проникнет в Прагу. Вот суть операции. – Дори протянул Брукману лист бумаги. – Вот инструкции для тебя. Все должно пройти строго в указанное тут время. Всё, отправляйся! Как только я узнаю, что Гирланд едет в Прагу, я тебя предупрежу. И ничего не делать без моего разрешения! Понял?

– Так точно, сэр! – отрапортовал Брукман.

Он засунул во внутренний карман пакет и инструкции и вышел.

Дори положил наконец нож на стол. Затем взглянул на О’Халлорена и сказал:

– Уортингтона надо убрать, Тим. Иначе он нам все осложнит.

– Еще как! – подтвердил О’Халлорен. – Все это крайне опасно. Мне кажется, нельзя недооценивать Гирланда. Он еще себя покажет. Мы пока даже не знаем точно, собирается он в Прагу или нет.

– Ну, в этом-то я уверен, – сказал Дори. – Поедет как миленький.

О’Халлорен пожал плечами – он всегда так делал, если слова собеседника его не убедили:

– Ладно. Предположим, поедет. Но он может просто сбежать с деньгами. Он умен как черт.

– Да ну, брось! – махнул рукой Дори. – Мелкий мошенник, вот и все. Насчет ума – я бы не сказал. Но я готов потерять эти деньги. Пусть достанутся чехам. Гирланд их точно не удержит. Ну и в конце концов, это же деньги правительства. Знаешь, что я думаю, Тим? У тебя комплекс неполноценности по отношению к Гирланду. Но поверь мне: не так уж он и умен.

О’Халлорен тем временем вспоминал, как Гирланд увел у Дори немалую сумму денег. Но говорить об этом сейчас не следовало.

– Ладно, поживем – увидим, – заключил он.

Довольный своим планом, Дори нахмурился, услышав такие слова, а затем подвинул подчиненному папку. Все хорошо знали, что этот жест означал несогласие.

Уортингтон перемотал пленку, открыл заднюю крышку фотоаппарата и вытащил кассету.

– Что ты так волнуешься? – спросил он. – Подожди еще пару дней, и я уйду. Неужели мы с тобой не уживемся на такой короткий срок?

Мала не смирилась с мыслью о том, что от этого человека не отвязаться. Однако первый шок прошел, и она была готова помочь ему, только бы поскорее от него избавиться. Она сделала двадцать снимков; глядя через видоискатель на его слабое, испуганное лицо, она даже начала испытывать к Уортингтону нечто вроде жалости.

– Ну, не знаю, как мы уживемся, – ответила она безнадежно, – но уживаться придется.

Он улыбнулся в ответ. Рассматривая его лицо, Мала решила, что с усами Уортингтон выглядел симпатичнее.

– Уживемся, уживемся… Пару дней… Я тебе обещаю… Не больше.

Он передал ей кассету с пленкой и свой британский паспорт:

– Можешь отнести это Карелу Власту на Целетну улицу? Власт знает, что это срочно. Он уже стар, но из ума не выжил. – Разговаривая, Уортингтон начал как-то вытягивать верхнюю губу, словно не мог привыкнуть, что над ней больше нет щетины. – Ты знаешь, где это? Поезжай лучше на трамвае.

– Хорошо, – ответила Мала с сомнением в голосе, а потом попросила: – Ты не мог бы посидеть в ванной? Мне надо переодеться.

– Конечно.

Уортингтон заперся в ванной. Опустил крышку унитаза и сел на нее.

Прислушиваясь к звукам, доносившимся из комнаты, он вспоминал, как впервые встретил ее. Кен предупредил его, что есть надежная женщина-агент в Праге и что она работает в ночном клубе «Альгамбра». По словам Кена, через нее безопаснее всего передавать сообщения: поскольку сам он часто заходит в этот клуб, ей будет легко играть роль связной. И при этом им, Уортингтону и Кену, можно вообще не встречаться.