Джеймс Чейз - Финт простака

– Ну, как желаешь. – Я старался говорить как можно небрежнее. – Ладно, пойду добреюсь. – Я встал.

Вернувшись в ванную, я заперся там и, присев на бортик ванны, закурил. Меня трясло от злости. Услышала ли Ева мою просьбу? Предпримет ли что-то? Я должен встретиться с ней.

Ева предприняла. Сразу после обеда Вестал стало плохо. Она пожаловалась на головную боль, а позднее совсем расклеилась.

– Отправляйся сразу же в постель! – сказал я. – Ты на солнце утром перегрелась! Говорил же тебе – очень жарко, но ты не послушалась.

– Пришли ко мне Еву. – Вестал сидела на кровати, сжимая голову руками. – Не тревожься обо мне, Чад. Иди прогуляйся. Только поскорее пришли Еву.

Еву я нашел в ее комнате.

– Благодарение Богу, ты сделала это!

Я подошел к ней, обнял. Мы прижались друг к другу, мои губы впились в ее. Но почти тут же Ева резко оттолкнула меня:

– Мы не должны…

– Она заболела, зовет тебя.

– Дам ей пару таблеток веганина; как только заснет, прибегу к тебе на площадь Святого Марка. Найми гондолу с каютой, Чад!

– Думал, с ума сойду от ожидания. Если бы не сделала…

– Ты не должен так говорить, – резко оборвала Ева. – Я предупреждала. Так будет всегда.

– Но я не могу жить без тебя, Ева!

– Я должна идти к ней! – Она рванулась к двери.

– Пусть поскорее заснет!

– Постараюсь. – И заспешила по коридору к Вестал.

Я переждал полчаса в гостиной и отправился к причалу. Подошел гондольер, который катал нас в прошлый раз. Он приподнял шляпу и поклонился. Я кивнул и указал на его гондолу. Гондольер, отвязав лодку, подгреб к ступеням площади.

Гулял я целый час. Каждая минута была для меня пыткой. Ева все не шла, и я решил взглянуть, что там творится. Расплатившись с гондольером, я торопливо вернулся в отель. Послушал у комнаты Вестал, оттуда доносился голос Евы. Взбешенный, я повернул ручку и вошел. Вестал лежала в постели, на лбу намоченный лавандой платок. Ева сидела рядом. Она читала вслух сборник стихов.

Я был рад, что горела только маленькая затененная лампа, иначе Вестал непременно заметила бы, какое у меня лицо.

– Это ты, Чад? – томно пробормотала она.

– Да. Как ты тут?

– Получше капельку. Веганин снял боль.

Ева уткнулась в книгу. Лицо у нее было бледное.

– Может, тебе лучше поспать? – спросил я, подходя к кровати, избегая света лампы.

– Позже. Ева мне читает. Ее голос действует на меня успокаивающе.

– А по-моему, лучше сейчас. – Я не смел взглянуть на Еву. – Уже десятый час. А то завтра будешь вялой.

– Нет-нет, пусть еще почитает. Чад, а может, ты сегодня в другой комнате поспишь?

Сердце у меня прыгнуло. Подождем, пока она уснет, и вся ночь – наша!

– Отчего же? Можно. Не хочется, конечно, тревожить тебя.

Вестал открыла глаза и внимательно взглянула на меня.

– Спасибо, милый. Я знала, что ты не будешь возражать и попросила Еву поспать у меня. Она ляжет на кушетке, она не против. Мне будет так спокойнее. Вдруг мне ночью станет плохо?

Проползло еще четыре дня. Как мне удалось скрыть подлинные свои чувства от Вестал, не представляю. На четвертый вечер мне стало невыносимо. Мы поднялись переодеваться к обеду. Я не стал принимать душ, быстренько влез в вечерний костюм и был готов, а Вестал еще решала, какое платье ей выбрать. Я сунул голову к ней в комнату.

– Я спущусь, выпью. Встретимся в баре.

– Как ты быстро, Чад! – удивилась она.

– Это ты возишься, – улыбнулся я. И каких же трудов мне стоило выжать улыбку! – Я мартини тебе закажу.

– Я скоро, милый.

Закрыв дверь, я припустил в комнату Евы. Повернув ручку, вошел. Ева поправляла чулки перед зеркалом. На ней были только голубенькие трусики и лифчик.

– Чад!

– Дай ты ей снова таблетку! Завтра же!

Ева отпрянула:

– Ты что, с ума сошел! Она же узнает, что ты зашел ко мне!

– Она переодевается. И закончит не раньше чем через полчаса. Я наврал, что жду ее в баре. – Я подошел к Еве, обнял ее. Прикосновение ее тела зажгло меня.

– Нет, ты что, не соображаешь, как это опасно? Отпусти!

– Ева, ну сделай что-нибудь! Я с ума схожу! Дай ей таблетку завтра!

– Без толку! Больше не сработает. Если ей станет плохо, заставит меня сидеть рядом с ней. Сама сказала. Так что бесполезно!

– Черт ее возьми! Ну как же нам быть?!

– Я тебя предупреждала. Держись от меня подальше. Я не собираюсь из-за тебя терять работу.

В дверь постучали. Мы переглянулись. От лица у меня отхлынула кровь. Ева схватила меня за руку и потащила за длинные полузадернутые шторы. Все случилось мгновенно. Ева уже подбежала к двери, когда та отворилась.

– Мне послышались у тебя голоса, – произнесла Вестал.

– Ну что вы, миссис Винтерс! Это я напевала про себя, – спокойно объяснила Ева. Ровно, безмятежно. – Вам что-нибудь надо?

– Не хотелось беспокоить тебя, но у меня пульверизатор для духов разбился. Можно твой взять?

– Конечно. Сейчас освобожу.

– Нет-нет, не надо. Мне твои духи нравятся. Для разнообразия подушусь ими.

Я вжался в стенку за шторой, по спине у меня катил холодный пот. Если она застукает меня у Евы, одетой только в трусики и лифчик, все – мне крышка. Я клял себя, что свалял такого дурака, пустился на такой риск. Ева были права. У этой уродины нюх на тайны. Она уже что-то подозревает. Правда разбила пульверизатор или это предлог нагрянуть к Еве?

– Спасибо, побегу, а то мистер Винтерс уже ждет меня в баре.

Я услышал, как закрылась дверь, но не шелохнулся. Сердце у меня бешено колотилось. От потери семидесяти миллионов меня отделял крохотный шажок. От этой мысли мне сделалось дурно.

– Выходи! – Ева отдернула штору. Лицо у нее было мелово-белым, синие глаза лихорадочно блестели.

– Чуть не влипли! На краешке держались. – Я вышел и вытер лицо платком.

– Я предупреждала! Все, Чад, конец! Я серьезно. Больше никаких встреч, и не спорь. Ну а теперь уходи!

– Я что-нибудь придумаю, – бросил я, идя к дверям.

– Ничего тут не придумаешь. – Ева тоже подошла к дверям. – Дай сначала взгляну. – Она открыла дверь и выглянула в коридор. – Путь свободен.

Я выскользнул из комнаты, точно вспугнутый вор, и заторопился к бару. Что-то надо предпринимать. Я не хочу отказываться от Евы, но и деньги терять тоже не хочу.

Должен же быть выход!

Но к чему продолжать? Выхода не было. Каждый день начинался с надежды, что подвернется случай побыть с Евой хоть часок, но к вечеру все надежды рушились.

Текли дни. Я жил точно в вакууме. Я ждал, ждал, ждал, но ничего не случалось. Все имеет свое завершение. Вестал наконец-то решила, что пора возвращаться домой.

В Венеции мы пробыли три недели – самые длинные в моей жизни. С того раза, как меня чуть не застигли в Евиной комнате, я не улучил с ней наедине ни минутки. Я здорово перетрусил и не смел больше рисковать. В Лос-Анджелес мы летели самолетом, а оттуда в Литтл-Иден добирались на машине. Я не сомневался, что в Клиффсайде непременно подвернется случай, не выпавший в Венеции. Я же буду много времени проводить вдали от Вестал, буду работать в конторе. Надо подыскать квартирку, где мы могли бы встречаться с Евой.