Патриция Мойес - Призрак убийства

— Так нельзя же убивать человека только за то, что вам не нравится, как он живет, — ответил Мейсон и снова внезапно улыбнулся: — Даже если вы — коммунист-революционер. И к тому же он был моим отцом. Вы только что сказали, что я требовал правосудия и справедливости? Да, я требую: правосудия для человека, который его убил, и справедливости — для общества в целом, защиты от таких людей, каким он был. Я бы не назвал это путаным мышлением.

— Нам с вами, — сказал Генри, — необходимо прояснить несколько моментов. Во-первых, вашего отца никто не убивал.

— Но…

— Я объясню, — перебил Тиббет.

И рассказал, как все произошло.

Когда он закончил говорить, Фрэнк Мейсон медленно произнес:

— Наверное, вы правы. Это значит, что я должен извиниться перед Мэннинг-Ричардсом, но будь я проклят, если это сделаю. — Помолчав, он добавил: — Забавно вот что: старик пожертвовал жизнью, чтобы спасти старую мисс Мансайпл, а она умерла меньше чем через неделю. Мог не беспокоиться.

Генри посмотрел на него с интересом:

— Никто же не мог знать, что мисс Мансайпл умрет, — сказал он. — Правда ведь?

— Да, конечно. Никто не мог.

— Ну, вот, — продолжил инспектор. — С этого мы и начнем, с пистолета. Что вы с ним сделали?

— Я вам говорил. Положил его в этот ящик…

— Вы не относили его сегодня в Крегуэлл-Грейндж с хламом для праздника?

— Конечно, нет. А что, он нашелся?

— Да, — ответил Генри.

— Ну, что ж, это хорошо. Одной загадкой меньше.

— Возможно, — согласился Тиббет. — Теперь о вещах, которые вы сегодня забрали из личного шкафа отца.

Этим вопросом молодой человек был застигнут врасплох:

— Откуда…

— Ну не думали же вы, что мистер Мамфорд оставит подобные действия без последствий? Он тут же связался со мной и очень переживает.

— Это хорошо, — ухмыльнулся Мейсон.

— Почему, ради бога, вы не заперли шкаф снова? Он бы вообще не узнал о пропаже.

— Потому что я, естественно, хотел, чтобы он попереживал, — ответил Фрэнк. — Надеюсь, у него сосуд лопнет. Пусть орет своим голосишком проклятия, какие сможет придумать, и кулачком трясет. Сделать он тут ни черта не может.

— Почему вы так в этом уверены?

— Так в этом офисе теперь же все принадлежит мне? В том числе, кстати, и Мамфорд.

— Нет, — ответил Генри. — Это не так.

— Но завещание моего отца…

— Не вступило в силу, — перебил инспектор. — По закону вам еще не принадлежит ничего. Ваши сегодняшние действия квалифицируются как кража со взломом. С тем же успехом могли чулок надеть на голову и ограбить банк.

Фрэнк Мейсон встревожился:

— Вы уверены? Вы хотите сказать… но он же действительно ничего не может сделать, правда?

— Он мог бы, — ответил Генри. — Но не думаю, что станет. Если вы будете вести себя разумно.

— Разумно — это как?

— Завтра первым делом, — сказал Генри, — поехать в Лондон, принести извинения Мамфорду и вернуть все, что взяли из шкафа.

— Но… — Мейсон инстинктивно глянул на огонь.

— Вполне понимаю ваши трудности, — отреагировал Тиббет. — А зачем вы их жжете?

— Вы знаете, что это?

— Да, знаю.

— А сами бы их не сожгли?

— Хотел бы так сделать, — ответил Генри, — но для очернения памяти вашего отца нет ничего лучше, как отдать их прессе.

Молодой человек покраснел:

— Он был моим отцом.

После паузы инспектор сказал:

— Я бы завершил это дело, а потом все сжег. Насколько я понимаю, документы иллюстрируют клиентские задолженности?

— Конечно. В том и состоял этот мерзкий замысел.

— Тогда никто жаловаться не будет.

— Но Мамфорд…

— И Мамфорд в последнюю очередь, — сказал Генри. — Кстати, когда примете наследство, не выгоняйте его. Человек честный и крайне полезный для фирмы.

Мейсон уставился на собеседника:

— Любопытный вы тип.

— В обоих смыслах слова, — согласился Генри. — Среди прочего мне еще очень интересно, почему ваш отец так рвался купить Крегуэлл-Грейндж.

— Снобизм.

Это слово выскочило будто рефлекторно.

— Иных причин не было?

— Если и были, мне они неизвестны.

— Он никогда ничего не говорил вам?

— Ничего полезного, — отрезал Фрэнк. Он взял со стола очередную папку, инспектор увидел на ней надпись «Джон Адамсон». — И эту на всесожжение, — произнес молодой человек.

Глядя, как пламя лижет содержимое пухлой папки, Генри почувствовал укол сомнения, но подавил его. Он спросил:

— Когда вы узнали об этих секретных папках?

— Когда нашел запасной ключ от шкафа. Он был в ящике отцовского туалетного столика с какой-то неразборчивой биркой. Я сунул его в карман в день, когда сюда приехал — до того, как вы тут рыскали, и не вспоминал о нем, пока не увидел список фамилий в старом ежедневнике отца. Вот тогда я решил разобраться.

— Ключ еще у вас?

— Да, он здесь. — Мейсон вынул из кармана ключ. На нем не было никакой бирки, и Генри это отметил. — Бирку я сжег.

— Ну, ладно, — сказал Генри. — С этим ясно. Но очень важно, чтобы вы вернули завтра все остальное.

— Вы про деньги?

— Деньги, виски и книгу. Кстати, могу я на нее взглянуть?

Мейсон удивился:

— Я не знал, инспектор, что вас интересует порнография.

Тиббет очень вежливо ответил:

— Это книга, которая в нашей стране запрещена. Я должен ее изъять.

Фрэнк встал.

— Как все странно, — сказал он и открыл ящик письменного стола. — Вот она, но боюсь, вы разочаруетесь.

— Почему?

— А тут только суперобложка непристойная. Боюсь, отец думал, что это как-то поднимет его в глазах некоторых клиентов. Такой уж был у него образ мыслей.

Он бросил инспектору книгу. Под яркой аляповатой суперобложкой скрывался детектив. Глядя на выражение лица Генри, Мейсон сказал:

— Я и сам был разочарован. Что, накрылось ваше чтение перед сном?

— Да, — сказал Тиббет и широко улыбнулся. — Накрылось.

Когда он вернулся в «Викинг», Мэйбл уже закрывала бар. Вечер выдался оживленный, сказала она. Заходил сэр Клод Мансайпл со своей племянницей и с ее симпатичным молодым человеком. Они, конечно, приехали на похороны. Бедная мисс Дора, как же это грустно, но все-таки она прожила хорошую жизнь. А миссис Тиббет поднялась к себе, уже легла. Генри не хочет выпить на ночь? Нет? Ну, тогда она желает ему очень доброй ночи.

Когда инспектор поднялся в номер, Эмми уже лежала в кровати. Он ей кратко рассказал, что было в Лондоне и в Крегуэлл-Лодже, а она ответила рассказом о приятном вечере, проведенном с Мод, Джулианом и сэром Клодом.

— А! Я вспомнила, о чем должна тебе рассказать, Генри. Сэр Клод сказал: Вайолет просила его сообщить, если он тебя увидит, что с таблетками леди Мансайпл вышла ошибка. Она их нашла. Видимо, совсем забыла, как положила их в несессер. Так что этот вопрос закрыт.