Патриция Мойес - Мертвецы не катаются на лыжах

— Никто не ждет, что вы оправитесь от удара быстро, — продолжил Генри, — но со временем наверняка снова будете счастливы. Думаю, именно этого хотел Герман.

Они долго молчали, потом Мария Пиа сказала:

— Вы знаете, что я увожу Розу и Марию Веспи с собой в Инсбрук?

— Да, — ответил Генри, — и считаю, что вы поступаете замечательно. Замечательно и характерно для вас.

Баронесса одарила его печальной улыбкой.

— Теперь, когда у меня больше нет Герды, кто-то должен присматривать за детьми. Я сама научу всему Марию. Из нее получится хорошая няня. А Роза будет моей домоправительницей.

Инспектор улыбнулся.

— Герда снова отправилась на лыжную прогулку с галантным капитаном Спецци, полагаю?

— Да, — сказала Мария Пиа. — Знаете, она поступила на службу в «Олимпию».

Баронесса снова улыбнулась, и в ее голосе послышалось что-то от былой оживленности, когда она сказала:

— Уверена, они будут очень счастливы.

— Надеюсь, — согласился Генри. — Бедняга Спецци. Должно быть, он испытывал муки ада, когда думал, что Герда виновна. Неудивительно, что она пыталась сбежать.

— Она действительно хотела пересечь австрийскую границу и удрать? — грубовато поинтересовалась Мария Пиа.

— Уверен, что да, — подтвердил Тиббет, — хотя я, конечно, даже намекнул ей, что догадываюсь об этом. Ее положение оказалось ужасным. Она потеряла работу, а человек, в которого Герда была влюблена, считал ее убийцей. Однажды, когда арестовали Франко, она пришла в такое отчаяние, что хотела положить конец всему, взяв убийство на себя. К счастью, мне удалось подавить ее порыв в зародыше.

— Слава богу, что вам это удалось. Это было бы и впрямь чудовищно.

— Она хотела это сделать ради вас, — заметил Генри. — Знаете, она вас очень любит.

Мария Пиа широко открыла свои огромные карие глаза.

— Господи!.. Я понятия не имела…

— Мы все вас любим, — сказал Генри. Он взял ее руку, слегка сжал и неожиданно поцеловал. Потом, заметно покраснев, быстро вышел из номера баронессы и стал спускаться по лестнице.

В холле он повстречал Труди Книпфер. С совершенно серьезным лицом та сказала ему:

— Я искала возможности поговорить, герр Тиббет. Считаю своим долгом извиниться перед вами.

Генри ухмыльнулся.

— Официально, фройляйн, я, конечно, очень сержусь на вас за сокрытие жизненно важного доказательства.

Она посмотрела ему прямо в глаза и строго спросила:

— А вы бы выдали старика? Выдали бы, если бы ненавидели Фрица Хозера так же сильно, как я?

— На этот вопрос очень трудно ответить, — сказал Генри. — Вместо этого я задам вам другой: почему, испытывая такую ненависть, вы все равно готовились выйти за него?

— Этого хотел мой отец, — коротко ответила Труди.

— Почему?

Девушка немного помедлила, потом начала:

— Он думал…

Но с террасы донесся резкий окрик:

— Труди! Моя трубка у меня в комнате!

— Да, папа, — ответила девушка и тут же ушла.

— Вот еще одна маленькая тайна, которую никто никогда не постигнет… — пробормотал инспектор. — Ладно…

Он пошел в бар. Там в одиночестве пил кофе Роджер.

— Приятно видеть дружественное лицо, — заметил тот при виде Генри. — Все остальные собирают вещички.

— Я пришел, чтобы отдать вам это, — сказал Тиббет. — Думаю, вам бы этого хотелось. — Он достал из кармана заявление Роджера и добавил: — Я бы на вашем месте сжег его. Не думаю, что вам или Каро захочется когда-нибудь вспоминать о нем. Официально я, разумеется, ничего о нем не знаю и никогда не знал.

Он положил бумагу на стол и быстро удалился, прежде чем Роджер успел сказать хоть слово.

Снаружи, на солнечной скамейке, Эмми отложила журнал и спросила:

— Все улажено и готово к отъезду?

— Все сделано, — ответил Генри и сел на скамейку рядом. — Как сегодня твоя щиколотка?

— О, гораздо лучше. Хотя нагружать ее я пока еще не могу. Даже если бы мы остались здесь подольше, не думаю, что я смогла бы снова встать на лыжи в течение ближайшего месяца. Но на будущий год…

Генри взглянул на нее, и его брови поползли вверх.

— Ты хочешь вернуться сюда на будущий год? После всего, что здесь произошло?

— Конечно, хочу. Мы возьмем отпуск в январе и проведем две восхитительные недели, катаясь на лыжах, — безо всяких убийств. И я научусь делать поворот на параллельных лыжах — вот увидишь. — Она вдруг посмотрела на него с тревогой и добавила другим тоном: — Ты же хочешь приехать сюда снова, правда? Я имею в виду… ты ведь любишь кататься на лыжах?

— Ненавижу, — весело откликнулся Генри, — но прекрасно понимаю, что вернусь сюда на будущий год, и на следующий, и мы будем ездить сюда до тех пор, пока сможем себе позволить. Это такая же отрава, как хозеровский кокаин.

Несколько минут они сидели молча, отрешенно созерцая красоту залитой солнцем долины. Потом голос, прозвучавший у него за спиной, вернул Генри к действительности.

— Синьор Тиббет.

Он повернулся и увидел Россати. В руке у хозяина отеля была толстая стопка бумаг.

— Синьор Тиббет, — сказал тот, — для меня было честью и удовольствием принимать вас в моем отеле. Очень надеюсь, что все неприятные события не настроят вас против «Белла Висты», потому что я был бы счастлив, если бы вы снова приехали на будущий год. И если вы приедете, то увидите перемены: я собираюсь по-новому оформить бар и приглашать для танцев небольшой оркестр. — Его глаза мечтательно затуманились. — Обставлю комнату отдыха и все номера для постояльцев новой мебелью, — продолжил он. — Оборудую две новые ванные комнаты и буду устраивать по четвергам чай с танцами. Найму шеф-повара и поставлю в столовой угольный гриль. Мой отель станет самым прекрасным во всей Италии… мой собственный отель… Синьор Тиббет, — его голос дрожал от переполнявших его чувств, — синьор Тиббет, могу я предоставить вам ваш счет?

Руритания — вымышленная страна из романов Э. Хоупа, небольшое государство, где процветают придворные интриги. — Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное .

Известный рынок страхования, называемый иногда (ошибочно) страховой компанией.

Дословно «жареная смесь со стручковой фасолью», готовится из ломтиков курятины, бычьих мозгов или зобных желез, куриной печени, цветной капусты, кончиков аспарагуса (спаржи), почек артишоков, рисовых или макаронных крокетов.

Господа ( нем .).

Здесь: прошу ( нем .).

Здесь: а по-немецки? ( ит .)

Господа англичане ( ит .).

Здесь: много ( ит .).

Букв.: разные товары ( ит .).