Рональд Нокс - Все еще мертв. Фальшивые намерения

– Признаюсь. Если честно, хотел немного осмотреться. Но переплыл я на лодке. И вернулся на лодке. Ты забыла, у Палтни ведь тоже есть лодка. А идея искупаться осенила меня уже потом, и, поверь, в этом не было никакой необходимости.

– Ладно, знаю я, когда ты принимаешься играть в молчанку. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Почему ты решил, что ничего не случится?

– Я только сказал, что у меня такое ощущение. Но в любом случае если кто-то и воспользуется лодкой, то не для того, чтобы переправиться на берег, уверен. Понимаешь, если кто-то с острова – в единственном или множественном числе – захочет потихоньку улизнуть, то двинется не по этому берегу, где тебе, мне, Макбрейнам и всем остальным прекрасно известно это единственное лицо или эти множественные лица. Они пойдут другим берегом, огибающим южную оконечность острова, по дороге, ведущей от Глендауни к Замку Грёз, где в любом путнике предполагают незнакомца. Но, должен тебе сказать, я горжусь сэром Чарлзом, он поставил там двух сторожей, один из них на мотоцикле на случай погони.

– Как удачно сошлись звезды, – сказала Анджела, поджав ноги и уютно устроившись в кресле. – Надеюсь, Майлз, ты все это не навоображал себе? Ты ведь у меня питаешь некоторую слабость к сенсациям. В конце концов, Летеби и Хендерсон преспокойно нашли свой клад. Почему бы им, как воспитанным мальчикам, не показать его славному мистеру Добби, не взять свою долю и жить себе поживать? Зачем затевать какие-то плутни, скажи на милость?

– Я бы полнее ответил тебе на этот вопрос, если бы посвятил свою жизнь изучению рынка подержанных драгоценностей. Но мое совершенно дилетантское мнение заключается в том, что выкопанный ими сундук не то чтобы немереное богатство, и, если больше принц Чарли ничего им не оставил, то вряд ли они испытывают по отношению к нему сердечную благодарность. Но вот если Хендерсон удерет с добычей, они могут получить от «Бесподобной» десять тысяч чистого дохода, а это уже что-то. А ведь государству тоже причитается то, что они вчера вытащили на божий свет, по крайней мере, я полагаю, что причитается, а это минус. То, что останется, будет поделено пополам между ними и сэром Чарлзом. Разве это сравнится с десятью тысячами, с которыми можно развернуться вовсю? По моим прикидкам, в случае предъявления находки они должны быть счастливы, если урвут пять. Поставь себя на их место, заодно представь, что у тебя более эластичная совесть, чем она самом деле, – неужто ты не поддашься искушению подоить Компанию? Все считают, что страхование – это честный бизнес. Я бы потерял работу, если бы было иначе.

– Хорошо, не будем об этом. Только я не собираюсь ставить себя на их место, слишком хочу спать. Но ты, Майлз, поставь себя на их место и, будь так любезен, скажи мне, что бы сделал ты. Вот Хендерсон улепетывает, прихватив сундук, – и как он поступит? Это ведь не так просто.

– Ну, я бы исходил из довольно очевидного мошеннического трюка. Беда только в том, что такие трюки не работают по схеме. Мошенник может быть глупее, чем ты думаешь, или умнее, или его план где-то дал сбой, или происходит нечто совершенно иное, нежели он предполагал. В общем, я могу себе представить, что Летеби примет какой-нибудь дурман и отключится на ночь, развязав Хендерсону руки. Он, конечно, может сделать вид, что его якобы заперли или связали – вот, дескать, почему Хендерсон смог уйти. Но сильное снадобье проще всего – никто не докажет, что он принял его добровольно. Летеби тем самым самоустраняется. После чего Хендерсон уходит, возможно, переодевшись шофером. Должен признаться, про шофера я пока ничего не понимаю. Осмелюсь предположить, он дунет на машине в сторону Глазго по западному берегу. Хотя я бы на его месте поехал поездом от Инвернесса; его здесь не знают, а в эту пору там столько народу, что затеряться в толпе совсем несложно.

– Но ведь у него такой запоминающийся багаж, или нет?

– Неужели ты думаешь, что Летеби даст ему уйти с находкой? Он, может, и идиот, но если бы я имел дело с мистером Хендерсоном, то доверял бы ему ровно до тех пор, пока он у меня на глазах. Нет, я бы настаивал на том, чтобы перепрятать клад – не на острове, конечно, – а затем я бы с места не сдвинулся и следил, как бы Хендерсон за ним не вернулся.

– Но ведь Летеби получит деньги от Компании.

– Если все пойдет хорошо, получит. Но если «Бесподобная» возьмется за дело всерьез и докажет проявленную им халатность или еще что-нибудь, он вполне может оказаться в дураках. Хотя если Хендерсон все-таки прихватит с собой добычу, то, ручаюсь, он сядет за руль. Носильщики запоминают тяжелую поклажу лучше, чем пассажиров. И тем не менее, Анджела, все это сплошное гадание на кофейной гуще, к тому же при условии, что ситуация крайне проста. А я отнюдь не уверен, что она так уж проста.

– А знаешь, все-таки интересно – ну это твое ощущение, что сегодня ничего не случится.

– Да? И почему же?

– Потому что мне сильно сдается, что дом на острове Эрран в эту самую минуту как раз уничтожает огонь.

Огонь красив всегда, даже когда выходит из-под нашего контроля и лишний раз демонстрирует свою природу – врага рода человеческого. Бридон бежал по аллее, в голове у него стучали тревожные, нехорошие мысли, и тем не менее он был поражен силой пламени, отблесками наверху, впереди, странно контрастирующими с мраком и бледным лунным светом позади и внизу. Клочки дурацкой песни, которую память вынесла на поверхность несколько часов назад, не имели никакой связи с происходящим, давая понять, что необходимость внезапной мускульной активности полностью парализовала мыслительный процесс.

Не то что Бридон потерял голову: миссис Макбрейн уже звонила пожарным, вот-вот придут на помощь ее муж и мистер Палтни; Анджела метнулась набросить какую-то одежду.

Подъездная аллея была пуста, дом погружен в безмолвие. Бридон понял, что первое впечатление оказалось ошибочным; огонь пылал не в доме, а в задней постройке, хотя на опасном, очень опасном расстоянии от ветвей стоявшей неподалеку лиственницы, так что мог легко перекинуться и превратить весь густо поросший лесом остров в гремучий костер. Бридон, недолго думая, обежал дом и увидел, что пламя вырывается из гаража, того самого гаража, где должен был поселиться загадочный шофер. Сыщику оставалось только надеяться, что до этого не дошло; одного взгляда на гараж было достаточно, чтобы понять: деревянную постройку не отстоять; дверь заперта, не оставалось ни малейшей надежды спасти кого-либо – если там кто-то был и не успел спастись сам. Дому угрожала очевидная опасность, и Бридон, не узнавая собственного голоса, ринулся к нему с криками «Пожар!».