Глэдис Митчелл - Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! [сборник]

Викарий покачал головой:

— Они — богобоязненные люди. Глава их местной ячейки сообщила мне, что они не переманивают прихожан английской церкви. Уж не знаю, почему. Может, дело в деликатности этой молодой женщины. К тому же миссис Флюк недавно сказала моему дворецкому — наверное, когда объявила ему о своем намерении погрузиться в крещальную купель, если Господь пошлет нам дождь, — что, по ее мнению, нет ничего ужасней армии, шествующий с флагами и оркестром, если только это не Давид, пляшущий с тамбурином в Силоме перед Ковчегом завета.

— Старая богохульница! — со смешком воскликнул Джонс.

— О, нет-нет, — серьезно возразил священник. — Дело тут не в богохульстве, и она не шутила. Эта сцена потрясла ее не меньше, чем Мелхолу, и, скорее всего, по тем же причинам. Вы не замечали, как упорно держатся одни и те же предрассудки в умах женщин на протяжении многих поколений? Кстати, если вам будет не хватать воды, приходите ко мне. Мой колодец никогда не иссякает — так, по крайней мере, гласит местное предание. Я полагаю, это не что иное, как колодец саксонского монастыря, который был построен на этом месте. Деревня получила название в честь колодца, славившегося своей целебной водой, и прежде она называлась Саксон-Уэлл, а не Саксон-Уолл.

— Любопытно.

— Полгода назад Эймс, мой коллега из соседнего прихода, свалился в свой колодец и с тех пор берет воду только из моего. Объясняет, что в тот день чистил коровник и теперь его вода заражена. Однако его прихожане, которые в своих воззрениях ушли не слишком далеко от своих языческих предков, ютов и саксонцев, считают, будто колодец стал источником святой воды.

— Потому что в него упал священник?

— Да. Но не следует обращать внимание на подобные нелепости. Лучше их просто игнорировать. «В тот год язычники разорили Шеппи». Вы изучали англосаксонские хроники, мистер Джонс?

Писатель рассмеялся:

— Я изучал психопатологию. Это довольно интересно.

— Хотел бы я, чтобы вы применили свои познания на ком-нибудь из моих прихожан, — заметил викарий. — Вам было бы чем поживиться. И раз уж мы об этом заговорили, вы тот человек, который поможет нам развлечь детишек на ежегодном празднике в воскресной школе. В этом году мы собираемся проводить его на открытом воздухе возле замка, потому что у нас очень мало денег. Я буду безмерно счастлив, если вы к нам присоединитесь. Мы угостим их чаем прямо в поле, если будет хорошая погода, или в этом доме, если начнется дождь, а потом устроим всевозможные соревнования и викторины, выступления скаутов, деревенские танцы и костюмированные игры. В половине девятого или в девять все разойдутся по домам, так что день будет не слишком длинным.

Джонс покачал головой:

— Все это не для меня.

Викарий улыбнулся:

— Да бросьте! Я понимаю, вам не по душе эта идея, да и на празднике будет неимоверно скучно, но вы не представляете, как для меня важно притащить туда еще одного мужчину. Разумеется, у нас самые восхитительные дамы — не знаю, что бы я делал без них, — но я буду чрезвычайно признателен, если вы поддадитесь уговорам и окажете нам помощь.

Джонс, мысленно проклиная себя за глупость, ответил, что придет.

— Вот и замечательно! — радостно воскликнул священник. — Я сделаю вас судьей на состязаниях по бегу. Обычно я сам даю сигнал к началу, а одна или две дамы держат ленточку и объявляют результаты, однако тут одна проблема: почти у каждой в школе учатся собственные дети, и это приводит к предвзятости суждений. Распределение наград редко устраивает всех присутствующих.

— Господи, — простонал Джонс.

— Ваши решения никто оспаривать не будет.

— Даже если меня не поколотят мамаши тех учеников, которые останутся без призов, удар по репутации мне обеспечен, — вздохнул Джонс. — Когда праздник?

Священник хотел ответить, но тут в комнату вошел его дворецкий — японец, которого он привез с собой из миссии. Родители в деревне пугали им детей, говоря, что японец придет и съест их, если они не будут слушаться. Дети постарше в этом сомневались, ссылаясь на мнение школьной учительницы, миссис Бэнкс. Та уверяла, что японцы питаются только рисом и религия запрещает им есть людей. По-английски он говорил коротко, но без акцента.

— К вам миссис Флюк.

— Пригласи ее, Нао.

— Хорошо. Она расстроена.

— Чем?

— Не говорит.

Миссис Флюк, с которой Джонс впервые столкнулся лицом к лицу, действительно выглядела расстроенной. Она сделала нечто вроде реверанса, демонстрируя викарию, что пришла по серьезному делу, и начала без предисловий:

— Ваше преподобие, все дело в моей дочери!

— Вы про миссис Пэшен?

— Марту Пэшен, как она себя называет!

— Миссис Флюк, к чему опять бессмысленные обвинения? Это нехорошо, и это неправда. Кстати, почему бы вам не обратиться за советом к баптистскому пастору?

— Ни в коем случае! — воскликнула миссис Флюк, процитировав Твидлдама [2] Твидлдам (в др. переводах Траляля, Тилибом) — персонаж книги «Алиса в Зазеркалье» Л. Кэрролла. , и ее взор слезящихся глаз пригвоздил Джонса к месту, предостерегая от улыбки. — Я-то знаю, что делаю, и не собираюсь быть баптисткой, нет! Они нехристи.

— Нехристи? — повторил викарий. — На вашем месте я не стал бы озвучивать столь… опрометчивые заявления.

— Я знаю, какие заявления мне делать, ваше преподобие, хотя, может, вы так и не думаете, — возразила миссис Флюк. По-прежнему не сводя взгляда с Джонса, она добавила: — Осенью мне стукнет восемьдесят годков, и я еще могу взять черта за рога.

— О да, — примирительно поддакнул Джонс, хотя не понял, имела ли она в виду свое крепкое здоровье или какой-то дьявольский обряд.

— Так вот, она вместе со своим полоумным мужем прямо у меня под носом выдоила мою корову и украла яйца из курятника!

— Глупости! — замахал на нее руками священник. — Глупости, миссис Флюк!

— Не глупости, ваше преподобие, а сущая правда! — хрипло вскричала она. — Они сделали это дважды, хотя и один раз — это уже слишком! И если вы завтра не заявите об этом с кафедры, ноги моей больше не будет в вашем доме! Стыд и позор, что уважаемая женщина не может найти справедливости у единственного джентльмена во всем приходе!

— Вы не видели, как миссис Пэшен и ее супруг доили корову и воровали яйца? — спросил викарий, не клюнув на льстивое замечание о «джентльмене». — Вы этого не видели!

Миссис Флюк нехотя признала данный факт.

— Глазами не видела, если вы об этом! — ответила она. — Но глаза-то лгут. Зато я видела их духовным зрением, да-да, вот намедни, когда смотрела в свое стеклышко.

— Вот что, миссис Флюк, — сердито произнес викарий, — я вам уже говорил, что если вы будете гадать на кристаллах или чем-то подобном, то Господь проклянет вас на веки вечные и отправит в ад! Понимаете?