Эллери Куин - Четверка червей

— Скрепка моя, — объяснил инспектор. — А эти обрывки я обнаружил также в кармане у Ройла.

Эллери взял у него бумажки. Отцепив скрепку, он разложил их на диване. Понадобилось всего несколько минут, чтобы собрать из отдельных обрывков пять некогда целых прямоугольных листков линованной бумаги для записей со словами «Клуб «Подкова», отпечатанными синей типографской краской над маленькой золотой подковкой наверху каждого листка.

На всех листках стояли даты, в совокупности охватывающие период приблизительно в тридцать дней, причем последний листок был помечен вторым числом текущего месяца. Одинаковыми чернилами твердым почерком на листках были начертаны три буквы «IOU» [40] IOU (Ай-Оу-Ю) — принятая в Америке форма долговой расписки (по созвучию с «I owe you» — «Я вам должен».). , сумма с предшествующим ей знаком доллара и подпись: Джек Ройл. Во всех пяти расписках фигурировали разные суммы. Нахмурясь, Эллери подсчитал общий итог. Он равнялся ста десяти тысячам.

— Кто знает что-нибудь об этом? — спросил инспектор.

Тай недоверчиво осматривал расписки. Казалось, подпись

Отца привела его в недоумение.

— В чем дело? — быстро задал вопрос Эллери. — Подпись не вашего отца?

— В том-то и загвоздка, — пробормотал Тай, — что подпись его.

— На всех пяти расписках?

— Да.

— Почему вы говорите «загвоздка»? — вмешался Глюке. — Разве вам ничего не было известно об этих долгах?

— Ничего. Во всяком случае, я не знал, что отец столько Задолжал Алессандро. Сто десять тысяч долларов! — Тай сунул руки в карманы и принялся озабоченно шагать взад и вперед по комнате. — Он всегда был азартным игроком, но такое…

— Вы хотите сказать, что он до такой степени залез в долги, а его родной сын не знал об этом?

— Мы редко обсуждали с ним денежные дела. Я жил своей жизнью, а он… — Тай медленно опустился на диван, — а он Своей.

Он словно погрузился в пристальное изучение огня в камине. Глюке собрал обрывки расписок, сколол их скрепкой И молча уложил в конверт из плотной бумаги.

Послышался чей-то нетерпеливый кашель. Эллери обернулся. Кашлял доктор Джуниус. Эллери совсем забыл о нем.

— Кажется, дождь прекратился, — нервно проговорил доктор Джуниус. — Теперь вы можете спокойно улететь.

— О, вы опять за свое, доктор, — сказал инспектор. — Вам, видимо, очень не терпится избавиться от нас?

— Нет-нет, — поспешно возразил доктор. — Я просто беспокоюсь о мисс Стьюарт. В ее состоянии… Ей необходимо как следует отдохнуть.

— Ага, хорошо, что вы мне напомнили, — Глюке посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. — Думаю, мне следует поговорить со стариком, пока я здесь.

— Доктор Джуниус придерживается другого мнения, — сухо проговорил Эллери. — Как вы относитесь к заряду утиной дроби? Толленд Стьюарт держит у кровати заряженное ружье.

— Вот как? — сказал инспектор Глюке и направился к лестнице.

— Осторожно, инспектор! — закричал Джуниус, торопясь следом за ним. — Он даже не знает еще о смерти дочери!

— Вряд ли, — угрюмо бросил Глюке, — Такого сорта скромники имеют хитрую привычку подслушивать на лестнице и у замочных скважин.

Он решительно зашагал вверх по ступеням. Эллери, припомнив мертвенно-бледное лицо старика под дождем у дома, в душе зааплодировал проницательности Глюке: в том, что Толленду известно о факте гибели людей в самолете, он нисколько не сомневался.

Он последовал за обоими мужчинами вверх по лестнице.

По мере того, как они поднимались, свет, проникающий сюда из нижнего вестибюля, постепенно тускнел, и когда они достигли лестничной площадки наверху, их уже окружал холодный и угрюмый мрак.

Глюке споткнулся о верхнюю ступеньку.

— Неужели в этой проклятой мертвецкой нет света?

Доктор уверенно проскользнул мимо него в темноте.

— Одну минутку! — прохныкал он. — Выключатель находится…

— Погодите! — схватил его за руку инспектор. Эллери замер, насторожившись. Но как он ни напрягал слух, ничего, кроме потрескивания огня в камине внизу и приглушенного монотонного голоса Бутчера, успокаивавшего Бонни, он не услышал.

— В чем дело?

— Мне почудился шорох, словно кто-то украдкой прошмыгнул по коридору. Но, пожалуй, я ошибся. Этот дом способен любого свести с ума!

— Не думаю, чтобы вы ошиблись, — сказал Эллери. — Наш радушный хозяин, вероятно, тайком подслушивал нас отсюда, как вы и предполагали.

— Включите свет, Джуниус, — проворчал инспектор. — И давайте посмотрим на старого индюка!

Магия неожиданно вспыхнувшего света материализовала из сплошного мрака обширный, продуваемый сквозняками холл с толстым ковром на полу и стенами, увешанными, как показалось Эллери, подлинными произведениями старых мастеров — прекрасными картинами, покрытыми густой коричневой патиной голландского периода и не менее густой пылью современности. В холл выходило много дверей, но все были закрыты и не носили на себе никаких признаков присутствия мистера Толленда Стьюарта.

— Мистер Стьюарт! — окликнул Джуниус. Он обернулся к инспектору и беспомощно развел руками:

— Вот видите, инспектор! Не могли бы вы навестить нас завтра? Он наверняка в ужасном состоянии!

— Я бы мог, но не хочу, — отрезал инспектор. — Которая пещера его?

Доктор в отчаянии развел руками и с возгласом: — Да он нас всех перестреляет! — указал на двойную дверь в конце коридора. Дрожа всем телом, он постучал.

— Вон отсюда! — донесся из-за двери старческий голос, и Эллери услышал звук шаркающих шагов, как будто владелец голоса на цыпочках поспешно ретировался от двери.

Доктор Джуниус испуганно охнул и отскочил.

— Должно быть, у старика непростой характер, — усмехнулся Глюке. — Высохшая мумия с куриной душой! Эй, послушайте, мистер Стьюарт! Откройте дверь! — загремел он.

— Кто там?

— Полиция!

— Убирайтесь! Уходите прочь с моей земли! Я не желаю иметь никаких дел с полицией!

Скрипучий старческий голос поднялся до визга со странным шепелявым произношением согласных, что объяснялось, очевидно, беззубым ртом.

— Известно ли вам, — строго настаивал инспектор, — что ваша дочь Блайт стала жертвой убийства?

— Я слышал разговоры там, внизу! И вас тоже слышал! Убирайтесь вон, я сказал!

— Дедушка! — послышался голос Бонни, бегущей к ним по плотному ковру холла.

Доктор Джуниус выскочил ей наперерез:

— Прошу вас, мисс Стьюарт! Не сейчас. Он… не в очень хорошей форме. Он обидит вас!

— Дедушка! — всхлипывала Бонни, колотя руками в дверь. — Впусти меня! Я Бонни. Мама… она умерла. Ее убили, слышишь? Теперь нас только двое. Пожалуйста!

— Мистер Стьюарт, сэр, — взмолился доктор Джуниус. — Здесь ваша внучка, мисс Бонни Стьюарт. Ей нужна ваша помощь. Откройте, поговорите с ней, успокойте ее!