Эллери Куин - Четверка червей

— У меня нет настроения распространяться про любовь, — хмуро бросил Эллери, — А как насчет того человека по имени Парк? В новостях о нем ни слова.

— Да, он мертв.

— Что?!

— Совершил самоубийство. Об этом будет в сегодняшних газетах. Мы обнаружили его барахлишко нетронутым в дешевом клоповнике в Голливуде, где он обитал. Там же была записка, в которой он писал, что все равно умирает, что ничего хорошего не сделал для жены и калеки-сына, живущих на пособие где-то на востоке, что много лет не в состоянии был заработать даже на то, чтобы свести концы с концами, а поэтому отчаялся во всем и уходит из жизни на океанское дно, к рыбам.

— Ага, — сказал Эллери. — Значит, тела вы не обнаружили?

— Послушайте, мой многоумный друг, — осклабился Глюке. — Если вы думаете, будто предсмертная записка подделана, выбросьте это из головы. Мы проверили его почерк. С другой стороны, мы вполне определенно установили, что он не умел управлять самолетом.

Эллери пожал плечами.

— Кстати, сделайте мне одно одолжение после того, как освободитесь от варки мисс Пэрис в кипящем масле.

— Что именно? — подозрительно поинтересовался инспектор.

— Организуйте днем и ночью наблюдение за Бонни Стьюарт.

— Бонни Стьюарт? За каким чертом?

— Провалиться мне, если я знаю. Должно быть, мне подсказывает внутренний голос… — Тон его внезапно изменился, и он добавил без всякого юмора: — Не пренебрегайте этим, Глюке. Это может быть весьма существенным, как говорят наши друзья-французы.

И тут одна из секретарш мисс Полы Пэрис проговорила с кокетливой улыбкой:

— Не будете ли вы любезны зайти, инспектор?

Когда инспектор Глюке появился из гостиной мисс Пэрис, вид у него был положительно убийственный.

— Вам нравится дамочка, что прячется там, за стенкой, не так ли?

— В чем дело? — спросил встревоженный Эллери.

— Если так, заставьте ее говорить. Вышибите из нее дух, целуйте ее, делайте все, что хотите, но только узнайте, откуда она взяла эту историю!

— Так значит, она не захотела быть с вами откровенной, а? — пробормотал Эллери.

— Нет, а если она намерена продолжать и дальше в том же духе, я вытащу ее из этого дома за ее седую прядку на голове и запру в каталажку вместе с ее толпофобией или без нее! Я арестую ее по обвинению в… в преступном заговоре! Буду держать ее в качестве главного свидетеля!

— Тише, тише, успокойтесь! Не станете же вы оказывать давление на прессу в нашу эпоху чрезмерной конституционной чувствительности? Вспомните прискорбный случай с пресловутым газетчиком Гувером!

— Я предупредил вас! — прорычал Глюке и вышел, хлопнув дверью.

— Прошу вас, мистер Квин, — сказала секретарша.

Эллери степенно вступил в святая святых. Он нашел здесь Полу, доедавшую яблоко и выглядевшую прелестно, безмятежно и укоризненно.

— И вы тоже? — засмеялась она, указывая на стул. — Не напускайте на себя такой трагический вид, мистер Квин! Садитесь и рассказывайте, почему вы так непростительно долго избегали меня?

— Вы слишком очаровательны, — вздохнул Эллери, — и слишком красивы, чтобы провести следующий год в тюрьме. Я никак не могу решить…

— Чего же именно?

— Какой из советов Глюке применить к вам: вышибить из вас дух, или поцеловать. Что бы вы предпочли?

— Представить только, что это чудовище прикидывалось Купидоном! — укоризненно покачала головой Пола. — Отвратительно! Почему вы хотя бы не позвонили мне?

— Пола, — серьезно сказал Эллери. — Вы знаете, что я ваш друг. Что кроется за этой статьей? — Он похлопал рукой по газете за понедельник.

— Но я первая задала вопрос, возразила она, демонстрируя свою неотразимую ямочку на щеке.

Эллери жадно глядел на нее. Пола была восхитительна в серебристом парчовом платье для приемов с широкой разрезной юбкой поверх турецких шаровар.

— Вы не боитесь, что я прибегну к совету Глюке?

— Мой дорогой мистер Квин, — холодно сказала она. — Вы переоцениваете свои способности — да и его тоже! — в нагнетании страхов.

— Ей-Богу, — промолвил Эллери, не сводя с нее глаз, — я так и сделаю! Будь я проклят, если я не сделаю!

Он шагнул к ней. Пола не двинулась с места и спокойно глядела на него.

— Вижу, — с сожалением сказала она, — что Голливуд оказывает на вас дурное влияние.

Мистер Квин замер неподвижно, покраснев до корней волос. Придя в себя, он резко произнес:

— Мы отвлеклись от темы. Я хочу знать…

— Каким образом в моей колонке, напечатанной в ночном выпуске воскресной газеты, вышедшей в понедельник, появилась заметка о похищении Джека Ройла и Блайт Стьюарт во время их свадебного путешествия?

— Не уклоняйтесь от моего вопроса!

— О, как самоуверенно! — проговорила она, скромно опуская глаза.

— Черт побери! — воскликнул Эллери. — Не стройте из себя святую невинность! Вы должны были сочинить эту заметку, учитывая время, необходимое чисто технически для ее написания, еще до того, как было совершено похищение!

Пола ничего не ответила.

— Как вы узнали, что их собираются похитить?

Мисс Пэрис тяжело вдохнула.

— Знаете, мистер Квин, вы выдающаяся личность, но почему вы считаете, будто имеете право разговаривать со мной таким тоном?

— О Боже мой, Пола, разве вы не видите, в какой попали переплет? Откуда вы получили эту информацию?

— Я вам отвечу так же, — холодно отпарировала Пола, — как ответила инспектору Глюке. А именно: не ваше дело!

— Вы обязаны сказать мне! Я ничего не сообщу Глюке. Но я должен знать!

— Мне кажется, — проговорила Пола, вставая, — наш разговор окончен, мистер Квин.

— О нет, не окончен! Вы должны мне рассказать, иначе я…

— Я не отвечаю за удовлетворение ваших детективных инстинктов.

— Черт с ними, с моими детективными инстинктами! Ведь я только о вас беспокоюсь!

— В самом деле, мистер Квин? — проворковала Пола.

— Я… я не совсем то хотел сказать… — смутился Эллери.

— Но тем не менее, сказали? — улыбнулась Пола; проклятая соблазнительная ямочка опять появилась на ее щеке. — Вы в самом деле беспокоитесь обо мне?

— Я не то имел в виду…

Неожиданно Пола расхохоталась и в изнеможении опустилась на стул.

— Вот так комедия! — смеялась она. — Великий детектив! Гигантский интеллект! Ищейка в облике человека!

— Что здесь смешного? — сухо спросил Эллери.

— Вы заподозрили, будто я имею нечто общее с этим двойным убийством! — От смеха у нее выступили слезы, и она стала промокать их батистовым платочком.

Эллери покраснел.

— Это… абсурд! Я никогда не говорил ничего подобного!

— Но зато думали! Да, мистер Шерлок Холмс, неважного же я мнения о ваших тонких методах! Попытаться построить их на базе личных взаимоотношений! Мне следовало бы на вас рассердиться… И я действительно сердита на вас! — Смущенный Эллери убедился, что она в самом деле на него сердита.