Буало-Нарсежак - Солнце в руке. Полное собрание сочинений. Том 11

Мареско и сам в затруднении. Оставить Иоланду на свободе? Опять что-нибудь выкинет! С другой стороны, он не может в открытую заниматься ею — очень опасно. В течение недели он должен выработать линию поведения — осторожную и эффективную. Осторожную — не давать повода для сплетен. Эффективную — прежде чем отослать письмо прокурору, у него в мыслях провести не совсем обычный опыт.

Иоланда сняла комнату в маленькой гостинице в Латинском квартале, довольно далеко от дома Мареско. Он снабдил ее деньгами на первое время, пока не найдет работу. Иногда приглашает на ужин. Один из приемов наблюдения за ней. Она ему рассказывает, чем занимается. Правда ли, что она попыталась снова связаться с «Галопэнами»? У них уже есть гитарист. Мареско решает использовать Маллара. Тот счастлив подработать.

— Установить слежку за мадемуазель Иоландой?

Понижает голос, произнося ее имя. Предчувствует новую тайну.

— Да. Это нетрудно. Она живет в гостинице «Анжу». Встает где-то в одиннадцать, перекусывает в квартале. Меня интересует, чем она занимается после. С кем встречается. В принципе, она ищет работу. Если честно, меня бы удивило, будь это на самом деле так. Отчитывайтесь каждый день, в девятнадцать ноль-ноль, по телефону. Звоните не на улицу Шатоден, а на Каде.

— Ясно.

— Если вдруг ей вздумается прогуляться по магазинам, будьте бдительны… она может украсть что-нибудь! Дайте знать немедленно.

— Вы полагаете, что… Но ведь ее только выпустили!

— Верно. Договорились?

— Понял.

На этот раз он более решителен. Вторжение Иоланды в его жизнь настолько перевернуло его привычки, что он не способен больше ничем заниматься. Даже не хочет развлечься. Ему все скучно. Знать! Знать, как она проводит время. Она слишком осторожна, чтобы украсть, знает — полиция не выпускает ее из виду, если ее сцапают — тюрьмы не миновать! А для ее адвоката — какая пощечина! А если он напишет прокурору и судебная машина закрутится с новой силой, не получится ли такой же результат? Он будет втоптан в грязь!

Мареско подолгу размышляет. И в сквере, и в городском саду бродит он несчастный, в нерешительности. Тайна висит тяжелым камнем на его душе. Не может он ни с кем ей поделиться. Говорят, время лечит. Может, и он в конце концов избавится от своего недуга! Но нет! Стоит ему пройти мимо понравившегося предмета, и все начинается заново! Интересно, а эту ручку с золотым пером и шарфик от Кардена Иоланда могла бы… А я? Если меня поймают… нет. Это будет хуже, чем самоубийство. А если нет — она никогда не узнает, что я сильнее ее. Да, именно так! У меня всегда было желание раздавить ее! В таком случае я должен подписать письмо, а не отсылать его анонимно: «Я, Пьер Мареско, получив письмо от свидетеля (приложено к досье), пожелавшего остаться неизвестным, спешу вас уведомить, что, несмотря на то, что оно подвергает серьезному пересмотру всю мою систему защиты, все же решил, что истина должна восторжествовать и…»

Вроде неплохо, но надо еще подумать. От того, что я им предъявлю нож, не вычислят же они, что я и сам страдаю неврозом. Зато спасу правду, не скомпрометировав себя! На душе становится немного легче. Все же он не похож на других! А что нож? Если в письмо он не вложит нож, то… сочтут его за злую шутку. Расстаться с ножом — никогда! Хватит с них и фотографии. Да? Нет? Он не знает. Уверен лишь в одном — как можно быстрее избавиться от фотоаппарата и всех принадлежностей к нему. Уничтожить любой след, ведущий к Мареско! Напрасно Пьер себя уговаривает: «Без паники! Как можно хладнокровней!» На самом деле он начинает бояться Иоланды, Иоланды на свободе. Нож — это их личное дело, между ним и ею, скорее между ним и придуманным им же убийцей: силой своего воображения Мареско то вызывает его образ, а надоел — исчезни! Иоланда, напротив, от нее не отмахнешься. Она ловкая, хитрая, изворотливая, закаленная трудностями жизни. Она из тех живчиков-везунчиков, которых показывают по телику, в огне не горят и в воде не тонут. Как она бросилась ему на шею, чтобы отблагодарить! Но… но… Мареско не знает, как выразиться. Способна ли она его ограбить, приди она к нему в гости? Идея кажется ему занятной. Если к одному украденному предмету добавить еще украденный предмет — не есть ли это ограбление, а не мелкая кража? Его музей! За него он бы получил от шести месяцев до года!

Бар… двойная порция коньяка. Сердце бешено колотится. Мареско трудно дышать. Что он себе втемяшил в голову? Иоланда не посмеет. Где она сейчас? А с Малларом надо было договариваться не один раз, а два выходить на связь. Чтобы убить время, Мареско отправляется в кино. Снова возвращается в кафе. Несколько раз прогуливается по Нувель-Галери. 19.00.

— Алло! Что делала?

Маллар откашливается. Что там у него?

— Ничего не понимаю. Она следила за вами.

— Как это?

— Говорю, она следила за вами. Издалека, чтобы вы не заметили. Очень ловко, должен вам сказать. Ваша прогулка сначала. Затем бар, затем вокзал. Кинотеатр. Потом Нувель-Галери. Там я потерял ее из виду на полчаса. Снова увидел на улице Каде. Вот.

— С кем-нибудь говорила?

— Нет.

— Купила что-нибудь?

— Нет.

— В руках ничего не было, когда вышла из магазина?

— Нет.

— По-вашему, зачем ей следить за мной?

— Думаю, чтобы узнать, где вы живете. Она внимательно осмотрела дом.

— Спасибо. Продолжайте следить. Позвоните завтра в полдень.

Ужинает один, в кабинете. Мать намеренно дает почувствовать, что сердится. На кого? Попробуй объясни! Мареско думает, что проще всего уничтожить музей и проконсультироваться с психоневрологом.

А что он думал? Вот так разойтись по-хорошему, после нескольких коротких протокольных свиданий? «Нужно привыкнуть жить по-другому. Ищу работу. Видите, мэтр, какая я послушная. Можете мне доверять. Как-нибудь выпутаюсь. Если позволите, я буду время от времени вам звонить и сообщать о своих делах». Мареско без труда вспоминает их последние встречи, после которых он о ней больше не слышал. И вот — неожиданный поворот! Ей надо денег? Может, подумала, что после ее излияний ей откроется сердце адвоката и их отношения станут более интимными? Мареско чувствует приближающуюся опасность. Отступать некуда. Начиная с того злосчастного ножа события стали накручиваться как на шестеренку, увлекая и его за собой к неминуемой катастрофе. Как можно быстрее покончить с этой девицей! Решено! Письмо к прокурору!

Быстренько вылезает из-под душа. Это он-то, который обожает душ! Серый в полосочку костюм, голубая бабочка в белый горошек. Перчатки (срочно заменить). Сигареты, зажигалка. А! Плотный конверт для ножа и скотч, чтобы заклеить конверт. И еще атташе-кейс. И коротенькая записочка для матери на столе в столовой: «Не волнуйся. Вернусь к 18.00. Целую». (Простая формальность, не более.)