Агата Кристи - Пес смерти. Мисс Марпл рассказывает. Расследует Паркер
 Пайн. Второй гонг

— Для этого, — заявил мистер Паркер Пайн, — я здесь и сижу. Чтобы подсказать вам выход. Я эксперт по людским проблемам.

— Хитрая, должно быть, штука.

— Да нет, в общем. Все беды человечества можно легко разделить на несколько основных категорий. Это проблемы со здоровьем, скука, проблемы с мужем… — мистер Паркер Пайн выдержал паузу, — и проблемы с женой.

— Они самые. Прямо в яблочко.

— Расскажите, — посоветовал мистер Паркер Пайн.

— Да здесь почти и нечего рассказывать. Жена хочет выйти за другого парня и просит меня дать ей развод.

— Что ж, довольно распространенное явление в наши дни. Насколько я понимаю, вас такая перспектива не радует?

— Я люблю ее, — просто ответил мистер Вейд. — Ну, это как… в общем люблю.

Это простое и отчасти даже банальное признание сказало мистеру Паркеру Пайну куда больше, чем если бы мистер Вейд начал вдруг клясться, что буквально боготворит жену, готов целовать землю, по которой она ходит, и с радостью даст изрезать себя ради нее на тысячу маленьких кусочков.

— Только, — продолжил мистер Вейд, — этим делу не поможешь. Я хочу сказать, человек тут беспомощен. Раз она предпочитает этого парня — что ж, приходится соблюдать правила игры: третий — лишний и все такое.

— И вероятно, повод к разводу должны предоставить вы?

— Разумеется. Не могу же я допустить, чтобы ее затаскали по инстанциям.

Мистер Пайн задумчиво посмотрел на своего клиента.

— И однако, вы пришли ко мне. Почему?

Мистер Вейд смущенно улыбнулся.

— Сам не знаю. Понимаете, я не очень-то разбираюсь в таких делах. Совершенно растерялся. Думал, может, вы что посоветуете? Понимаете, она дала мне полгода. Мы так и договорились: если через шесть месяцев ничего не изменится — я ухожу. Вот я и подумал: может, вы что придумаете. Все, что делаю я, ее только раздражает.

Понимаете, мистер Пайн, простоват я для нее, вот в чем штука. Я футбол люблю, гольф… Мне хорошая партия в теннис дороже всей этой музыки, картин и прочей зауми. А жена — она образованная. Картины любит, оперу, концерты всякие — понятно, что ей со мной скучно. А тот парень — длинноволосый такой мерзавец — отлично в таких вещах разбирается. Он может об этом говорить, а я нет. Я ее где-то даже понимаю: такая умная, красивая женщина — и такой осел, как я…

Мистер Паркер Пайн даже застонал.

— Вы сколько уже женаты? Девять лет? И с самого начала практикуете подобное самоуничижение? Ошибка, мой дорогой, катастрофическая ошибка! Никогда не позволяйте женщине чувствовать свое превосходство: она воспользуется этим немедленно! Так что вы сами, можно сказать, виноваты в создавшемся положении. Вам следовало налегать на свои спортивные достижения. Отзываться о живописи и музыке не иначе как о «глупостях, которыми забивает голову моя жена». Постоянно сочувствовать бедняжке, что природа обделила ее ловкостью и способностью хоть чему-нибудь научиться… Неуверенность в себе, дорогой мой — яд для семейной жизни. Ни одна женщина этого не выдержит. Я даже удивляюсь, что ваша жена терпела так долго!

— Так что же, по-вашему, мне теперь делать? — робко спросил мистер Вейд, несколько ошеломленный его словами.

— Это, конечно, вопрос, и задать его себе вы должны были еще девять лет назад. Поскольку вы этого не сделали, придется в корне менять всю тактику. У вас когда-нибудь был роман на стороне?

— Разумеется, нет.

— Ну, возможно, легкий флирт?

— Я никогда особенно не увлекался женщинами.

— Большая ошибка, мой дорогой, и исправлять ее следует немедленно.

— Э, послушайте, — всполошился мистер Вейд, — я правда не могу. Я…

— И не надо. Для этих целей мы подберем одну из моих сотрудниц, которая будет направлять ваши действия и знаки внимания, которые вам придется ей уделять, будет воспринимать как деловые отношения.

Мистеру Вейду явно стало легче.

— Ну, это еще куда ни шло. Но вы уверены… то есть, я хочу сказать, по-моему, Айрис это будет только на руку.

— Вы совершенно не разбираетесь в людях, мистер Вейд, а в женщинах — и того меньше. В настоящий момент, с точки зрения вашей жены, вы представляете из себя отработанный материал. Вы никому не нужны. Раз так, почему вы должны быть нужны ей? Она что же, по вашему, хуже других? Но взгляните на дело иначе. Предположим, ваша жена обнаружит, что вы жаждете обрести свободу не меньше, чем она сама?

— Ну, это должно будет ее только порадовать.

— Должно будет, но, поверьте мне, не порадует. Обнаружив, что вы оказались достаточно привлекательны для красивой и молодой особы, явно обладающей возможностью выбирать, она тут же произведет переоценку. Вы немедленно вырастете в ее глазах. Кроме того, ей очень не понравится вывод, который неизбежно сделают все ваши знакомые. А именно, что это вы ее бросили, уйдя к более молодой и привлекательной женщине.

— Вы думаете?

— Я знаю. Из «бедного старого Реджи» вы тут же превратитесь в «ай да Реджи», если не в «ай да сукиного кота Реджи»! Чувствуете разницу? Никаких сомнений, что, не оставляя пока своего увлечения, жена попытается вернуть вас в исходное состояние. И надеюсь убедится, что вы вовсе не намерены в него возвращаться. Вы будете благоразумно повторять ей ее же доводы. И что «лучше вам все же расстаться», и что «вы не сошлись характерами», и что она права: вы никогда ее не понимали — точно так же, как она не понимала вас. Однако не стоит вдаваться сейчас в детали. Когда придет время, вы получите самые подробные инструкции.

Мистер Вейд, казалось, все еще сомневался.

— Вы действительно думаете, это сработает? — недоверчиво спросил он.

— Не скажу, что уверен на все сто, — осторожно начал мистер Пайн. — Ведь существует вероятность того, что миссис Вейд настолько увлечена этим типом, что никакие ваши слова и поступки на нее не подействуют. Но сие представляется мне маловероятным. Скорее всего, к этому роману ее подтолкнула скука — и та атмосфера безоговорочной преданности и надоедливого обожания, которой вы столь недальновидно ее окружили. Если вы согласитесь следовать моим инструкциям, шансы, я бы сказал, будут примерно девяносто семь из ста в вашу пользу.

— Вполне прилично, — решил мистер Вейд. — Согласен. Во сколько, кстати, это мне обойдется?

— Мой гонорар составляет двести гиней, выплаченных авансом.

Мистер Вейд достал чековую книжку.

Восхитительное цветовое пятно, обозначенное лежащей в шезлонге Айрис Вейд, приятно оживляло сочную зелень Лужайки в «Лорример Корт». Миссис Вейд была облачена в платье нежнейшего розовато-лилового оттенка, а искусный макияж позволял ей выглядеть много моложе ее тридцати пяти.

Она вела ленивую и непринужденную беседу со своей приятельницей, миссис Мэссингтон, с которой ее объединяло родство душ и проблем. Страдания, причиняемые Обеим дамам мужьями, способными думать лишь о бирже, акциях и гольфе, были невыносимы.