Гвен Бристоу - Мастера детектива. Выпуск 13

Ширли взяла ее за руки.

— Он сам обо всем узнал, — ответила она. — Теперь я понимаю, что была дурочкой. Во всяком случае, Фрэнк так думает.

Сэр Хэмфри, надевший очки, чтобы лучше разглядеть ее, в замешательстве посмотрел на своего племянника.

Эмберли усмехнулся.

— Восхищаетесь нарядами Ширли? Очень мило, не правда ли? Они принадлежат хозяйке трактира в Литтлхэйвене. Вы не возражаете, если мы пройдем в ваш кабинет? Я уже втолкнул туда сержанта. Ему нужно получить приказ на арест Фаунтина.

— Мне он никогда не нравился, — сказала леди Мэттьюз..

— Арест Фаунтина? — переспросил сэр Хэмфри. — Боже, спаси и помилуй! По какому обвинению?

— Ну, для начала — попытка убийства. Сержант все вам расскажет. Тетя Марион, сегодняшняя почта пришла?

— Конечно, Фрэнк. — Она достала конверт из сумки для покупок и посмотрела на Ширли. — Отдать это ему, моя дорогая?

— Да, пожалуйста, — вздохнув, ответила Ширли.

Эмберли взял конверт и вскрыл его. Перед тем как извлечь из конверта его содержимое, он с любопытством посмотрел на свою тетушку и спросил:

— Что в конверте, тетя Марион?

Леди Мэттьюз подвела Ширли поближе к камину.

— Думаю, там завещание Джаспера Фаунтина, — ответила она.

— Таких, как вы, тетя, приговаривали к сожжению на костре, — сказал Эмберли. — Это чистейшей воды колдовство. Но вы не совсем правы, здесь только половина завещания.

— Ах, ну теперь все объяснится, — сказала леди Мэттьюз. — Но надо склеить их вместе. У меня где-то есть клейкая лента. Бедное дитя, он пытался убить вас? Садитесь, пожалуйста.

Эмберли достал из конверта половинку разорванного листа и положил ее на карточный столик. Из своего портфеля он извлек похожий листок.

— Вы что же, уверены, что у меня есть другая половина? — спросил он.

Леди Мэттьюз поставила ноги поближе к огню.

— Фрэнк, милый, если у тебя ее нет, то чем же ты занимался все это время?

— Вы как всегда правы, тетя. — Он подошел к письменному столу. — Где клейкая лента? Где-нибудь в ящиках?

— Да, посмотри, пожалуйста. Там полно всяких счетов. Но, я знаю, там должна быть эта лента. Фелисити, дорогая, скажи Дженкинсу, чтобы принесли что-нибудь поесть для этой бедной крошки. И бутылку бургундского. Он знает.

Фелисити наконец-то обрела дар речи.

— Если никто не объяснит мне сейчас же, что происходит, со мной будет истерика! — воскликнула она. — Я чувствую, что она уже начинается. Кто вы? Почему на вас эти ужасные одежды, и вообще, что все это значит?

— Не приставай к ней, дорогая. Это внучка Джаспера Фаунтина. Она собирается выйти замуж за Фрэнка. Чудесная пара. Но я забыла поздравить вас. Или, наверное, мне нужно поздравить одного Фрэнка? Уж и не знаю.

Эмберли обернулся с клейкой лентой в руке.

— Тетушка Марион, вы в самом деле ведьма!

— Совсем нет, Фрэнк. Это очевидно. Все помолвленные пары выглядят одинаково. Фелисити, передай сюда поднос с едой и бургундское.

— Я очень голодна, — сказала Ширли, — но, пожалуйста, не нужно бургундского, леди Мэттьюз. Мистер Эм… то есть Фрэнк, спасая меня сегодня, влил мне в горло целую кварту бренди. Так что я не смогу больше выпить.

— Это было два часа назад. Выпей, как тебе говорят, — сказал Эмберли. — А потом отправишься в постель. Да, тетя Марион?

Фелисити, которая успела сходить в свою комнату, подошла к Ширли и взяла ее за руку.

— Пойдем, — сказала она. — Мы с тобой примерно одного роста. Тебе нельзя дольше оставаться в этих одеждах. Мне больно смотреть на тебя.

— Она отправляется в постель, — сказал Эмберли.

Ширли поднялась, с благодарностью посмотрев на Фелисити.

— И не подумаю. Когда мы ехали домой, я всю дорогу спала и поэтому совсем не устала, но с удовольствием переоденусь.

— Тебе кажется, что ты не устала, — сказал Эмберли, — но…

— О Фрэнк, замолчи! — перебила его сестра. — Какой сон, когда пока тут так интересно. Пойдем, Ширли, не обращай на него внимания.

Мистеру Эмберли пришлось сдаться.

Через десять минут к дому подъехала еще одна машина, и Дженкинс с выражением покорности судьбе на лице доложил о приезде Фрейзера.

Настроение инспектора сменялось то раздражением на Эмберли, который, как оказалось, все время держал его в неведении, то радостью по поводу предстоящего ареста. Держась строго и весьма официально, он воспользовался возможностью выразить свое мнение о том, что расследование велось без соблюдения установленного порядка. Затем повернулся к Эмберли, стоящему у камина и просматривающему вечернюю газету, и спросил, не желает ли он вместе с полицейскими поехать в «Нортон Мэнор».

— С полицейскими в «Нортон Мэнор»? — переспросил Эмберли. — За каким дьяволом?

— Принимая во внимание ваш большой вклад в расследование, — выдавил из себя инспектор, — я подумал, что вы, возможно, захотите участвовать в аресте преступника.

Мистер Эмберли бархатным голосом ответил:

— Я не сомневаюсь, что вы сумеете сделать из ареста черт знает что. Но, однако, моему усердию в работе на полицию есть предел. Я раскрыл вам это преступление, теперь уж сами доводите дело до конца.

Инспектор ощутил прилив негодования, но сдержался и, сопровождаемый строгим взглядом сэра Хэмфри, вышел из комнаты.

Когда девушки снова спустились вниз, в гостиной уже был накрыт стол с ужином для Ширли. По блестящим от возбуждения глазам Фелисити было ясно, что она уговорила Ширли рассказать ей всю историю. Она одолжила Ширли свое самое новое платье. Было очевидно, что она полностью одобряет ее помолвку.

Через три четверти часа в «Грейторне» вновь услышали, как к парадному входу подъехала машина. Ширли только что покончила с ужином и заявила, что теперь у нее хватит сил для участия в разговоре. Сэр Хэмфри выразил необычное для него горячее желание узнать обо всем, что произошло с момента убийства Доусона. Даже леди Мэттьюз обратилась к Фрэнку с той же просьбой. Она сказала, что пока для нее все это похоже на головоломку, которая никак не складывается из отдельных разрозненных кусочков.

Вновь услышав шум мотора, сэр Хэмфри раздраженно сказал:

— Когда-нибудь они оставят нас в покое?

— Должно быть, это инспектор, — предположил Эмберли. — Он не любит меня, но, видимо, на всякий случай решил уведомить, что арест произведен.

Это, однако, оказался не инспектор, а мистер Энтони Коркрен, прибывший в сопровождении сержанта Габбинса.

— О? — удивился Эмберли. — Что еще?

Энтони был не в себе.

— Боже! — сказал он. — Извините, леди Мэттьюз! Но я потрясен. Послушай, Эмберли, это ужасно! Особенно для Джоан. Настоящий кошмар! Я оставил ее с домоправительницей, а мне нужно срочно вернуться в «Мэнор». Вам все расскажет сержант. Он пустил себе пулю в лоб!