Юлия Эйч - Яр: Классический детектив

— Во всяком случае, я не знала об этом, — при этом ни в ее голосе, ни во взгляде не было ничего, кроме нежности. По-моему, от Яра она с радостью приняла бы и обвинение в убийстве, и чашу с ядом. Все-таки от любви люди здорово глупеют. Даже такие умные, как Валерия.

— Будем рады видеть вас в нашем руководстве, — кажется, довольно искренне заявил подошедший Кезик, разрушив атмосферу недоверия. Его лучезарная улыбка прямо-таки ослепляла, так же как поблескивающие на манжетах камни, очень похожие на бриллианты. — Вы давно работаете в компании и знаете в целом ее деятельность, но теперь вам откроется святая святых. Вся наша кухня. Как только будете в состоянии приняться за работу, милости просим.

— Спасибо, Володя. Я после обеда загляну в офис.

На мгновенье оскал Кезик несколько померк. Он неспешно поправил и без того идеально завязанный узел галстука и заметил:

— Не стоит спешить. Я понимаю, какое потрясение ты испытала. Отдохни, приди в себя и с новыми силами за работу. Не волнуйся, дело в надежных руках, — и пока девушка не успела возразить, он слегка поклонился и торопливо пошел к выходу.

— Мне тоже пора, — стал откланиваться Яр. — Рад был познакомиться, Кирилл. Валерия, если что, я на телефоне, — он крутанулся на каблуках и тоже направился к двери. Я поспешил следом.

— Почему ты спросил Валерию, знала ли она про завещание? Неужели ты и ее подозреваешь? — нагнал я сыщика в коридоре.

Он неопределенно пожал плечами.

— Что у вас за отношения? — не унимался я. Яр остановился и кинул на меня такой испепеляющий взгляд, который не оставлял сомнений в том, что он не относится к роду мужчин, любящих распространяться о своих или не совсем своих женщинах.

В этот момент к нам неслышно подошла худая, высокая женщина в каком-то бесформенном коричневом платье.

— Простите, вы из милиции? — тихо пробубнила она. Глаза женщины то и дело перебегали за наши спины, кого-то высматривая. — Я домработница. Галина Мякишева. Меня в ту ужасную ночь здесь не была. Была у мамы и вернулась только вчера. Мне пришлось убираться в кабинете, хотя я ужасно боюсь крови, знаете ли. А тут эта лужа на полу… да и вообще, вся атмосфера. Мужа просила убраться, а он ни в какую. У него, видите ли, своих дел хватает, — она явно нервничала и говорила много лишнего. Похоже в этот момент она увидела позади того, кого опасалась и быстро сунула мне что-то в руку, прошептав. — Я нашла на полу, в луже крови.

И быстро ретировалась. Я обернулся. Сзади стояла Валерия и с интересом смотрела вслед удаляющейся домработнице. Я криво улыбнулся и вышел вслед за Яром на свежий воздух и поежился. Ветер по-прежнему пытался доказать свое главенство в мире. Отойдя пару шагов, я осторожно разжал кулак. В нем лежал клочок туалетной бумаги.

— Занятно, — протянул зависнувший надо мной Гордеев. — Думаю, там есть что-то внутри.

Я послушно развернул бумажку. На ладонь выпал маленький серебристый полумесяц примерно сантиметрового диаметра. На нем виднелись грязные пятнышки. Очевидно, кровь.

— Похоже, часть какого-то украшения, возможно, браслета, — я пытался рассмотреть подвеску получше.

— Возможно. Но нельзя забывать, что уборщицы не было в доме три дня, и полумесяц мог оторваться задолго до убийства. Детали от украшений теряются довольно часто, это тебе скажет любая женщина.

Я пожал плечами, аккуратно завернул находку обратно в бумажку и сунул в нагрудной карман куртки.

Тем временем Гордеев прошел к воротам и притормозил у шикарного черного лимузина семейства Кость. У дверцы стоял мужчина лет 40 довольно упитанный, хотя толстым я бы его не назвал. Скорее бывший качок, который подзапустил себя и слегка оброс жирком. Строгое черное пальто плотно обтягивало коренастую фигуру, на абсолютно лысой голове красовалась шоферская фуражка. Он сладко затягивался сигаретой и щурился на вдруг проглянувшее сквозь низкие облака осеннее солнце. Я его сразу узнал. Внешность у него довольно примечательная — Георгий Баранов, уже пять лет работает у Кость водителем. В управлении нашлось на него досье, хоть и не слишком толстое. Был боксером, но не очень успешным, на жизнь хватало, а вот на женщин, которые были его слабостью и наказанием — не всегда. У очередной пассии однажды утащил брильянтовое кольцо, при попытке продажи которого был задержан, получил условное наказание. Возможно, это был единичный случай кражи, а, возможно, другие дамы просто не хотели толкать любовника в тюрьму. По крайне мере, у нас он больше не появлялся. Но после истории с кражей в боксерском мире он больше тоже не всплывал. Видно, не одобрили коллеги по цеху его нерыцарского поведения.

Услышав кто мы, Баранов выбросил окурок и поднял на нас прозрачно-голубые глаза с по-женски пушистыми, загнутыми вверх ресницами.

— В ночь убийства я уже спал, когда услышал женский крик. Моя комната довольно далеко от кабинета, в другом конце дома. Я сперва даже подумал, что мне приснилось, я крепко сплю. Но потом услышал топот. В первый момент решил, пожар, похватал документы и только потом побежал за всеми. Так что на месте событий оказался последним.

В этот момент у машины появилась Полина с женихом. Они явно ругались, лица у обоих были рассерженные, а девушка так прямо молнии метала. Похоже, все эмоции у нее доходили до крайности, и радость, и злость. Полная противоположность сестре. Да, такой дай в руки бразды управления бизнесом, так в пылу гнева может все с молотка пустить. Максим махнул нам рукой и забрался в автомобиль.

— Гоша, нам надо ехать, — бросила Полина. — Извините господа, нас ждут дела.

— Больше собственно мне нечего сказать, — Баранов явно с удовольствием отделывался от нашего общества, хоть и расплылся в добродушной улыбке. Что ж, те, кто хоть раз провинился перед законом, проникаются нелюбовью к его блюстителям на всю жизнь.

Мы отошли в сторону, позволяя блестящему мастодонту на колесах отъехать.

— Есть какие-то соображения? — я покосился на Яра. Тот закусил губу.

— Кость отправился к праотцам удивительно вовремя… — пробубнил он едва слышно.

— Вовремя для кого? — уточнил я, но Гордеев уже шагал широкими шагами к своей машине. Честно говоря, его дурацкая привычка намекать на что-то, но не говорить ничего конкретного уже начинала меня раздражать.

Совместных планов у нас не было, так что я не стал его догонять, чтобы попрощаться, поехал в управление. Точнее, сначала в соседнюю забегаловку, где неторопливо пообедал и уж потом направился на любимую службу. Вообще-то, работу я выбрал по велению души. Я был полон махрового романтизма, хотел помогать людям, ловить плохих парней и все-такое. Как ни странно, ко времени поступления в вуз это желание, как у большинства мальчиков, не исчезло, и я поступил в институт МВД даже против воли родителей. Они видели меня в гораздо более прибыльных и чистеньких учреждениях. Но я оказался непреклонен. И все еще был доволен своим выбором, но минусов в нем тоже хватало и, нужно признать, нередко хотелось все бросить.