Юлия Эйч - Яр: Классический детектив

— Здесь интересно, — я обжег горло очередной порцией гордеевской отравы. — Несколько дней назад ему пришло письмо на электронную почту, где некто утверждал, что знает о его краже и угрожал все рассказать милиции. Чтобы этого избежать, Баранову предлагалось выполнить ряд условий. Он должен был выманить нас в укромное местечко и хорошенько напугать, чтобы мы не так рьяно копались в деле Кость. Возвращаться в тюрьму водитель категорически не хотел, тем более неизвестный пообещал максимально облегчить ему выполнение поставленной задачи: достать оружие и еще заплатить неплохие деньги. Пистолет Георгий выудил из мусорного бака где-то в Бутово и вызвал нас на встречу. Уверяет, что действительно хотел нас только пугнуть, но… — я посмотрел на свою ногу, рана, даже находясь в покое, протяжно и неприятно ныла, ступать же на раненую конечность было и вовсе, мягко говоря, неприятно. Я уже несколько раз пожалел, что отказался от предложенной хирургом трости.

За все время моего рассказа Гордеев не проронил ни слова, а его нижняя губа подвергалась нещадному нападению крепких белых зубов. В руках он вертел чашку с кофе, но так к ней и не притронулся.

Общее молчание прервала трель телефона. Лера вздрогнула и стала копаться в своей сумочке, стоящей у ног. Ей приходилось то и дело поправлять падающие волосы, чтобы хоть что-то видеть. Наконец, она выудила трубку, посмотрела на дисплей и едва заметно улыбнулась.

— Добрый день, Кирилл, — приветствовала она. — Замечательно, спасибо. Что вы говорите? Сам Табаков играет? Завтра? Нет, извините, не могу. Может быть, — она замолчала, слушая собеседника.

— Интересный парень этот Сундуков, — тихо сказал Гордеев, задумчиво глядя в окно, за которым разливался багровый закат. При этом я не увидел в его лице ревности или досады. — Умеет тонко чувствовать людей, настраиваться на их волну и добиваться своего.

— Знаешь, на днях, меня посетила примерно та же мысль, — и я рассказал Гордееву о встрече на Петровке.

Его мнения об этом я узнать не успел, Валерия закончила разговор и подошла к нам. Я уловил приятную волну фруктового аромата, который ее сопровождал.

— Так что вы обо всем этом думаете? Баранов выдумал этого неизвестного, чтобы оправдать себя или он действительно был? — Лера обняла Гордеева сзади за плечи. Он поцеловал руки, оказавшиеся у него под подбородком. Но если в ее глазах светилась нежность и любовь, то в его отрешенность и, пожалуй, вина. Я порадовался, что она этого не видит.

— Не знаю. Но я бы сказал, что он не врет, — я пожал плечами. — Яр, а ты что скажешь?

Гордеев осторожно высвободился из объятий девушки и стала наматывать круги по кухне. Внезапно он остановился в самом темном углу и почти зловеще заявил:

— Думаю, пора ставить в этом деле точку. А то прыткий у нас убийца. Да кровожадный. Как бы еще одной беды не было.

Сказать, что мы оторопели, значит, не сказать ничего. Мы с Лерой неплохо изобразили знаменитую немую сцену из «Ревизора» только в урезанном масштабе. Мне потребовалась пара минут чтобы «оттаять»:

— То есть ты можешь помочь привлечь к ответственности убийцу и до сих пор этого не сделал? — возмущение буквально затопило меня.

— Я надеялся получить более веские доказательства. Но как я уже сказал, дальше лучше не оттягивать. Слова Баранова подтверждают мою теорию, так что нужно действовать.

Я подскочил с табурета и охнул от боли, но тут же выпрямился.

— Я готов.

— Мне нужно еще уточнить кое-что… И хорошо бы устроить очную ставку Баранова с другими фигурантами событий. Только вот как это сделать?

— Я знаю! — радостно вмешалась Лера, довольная, что может быть полезна. — В субботу у нас собирается военный совет, обсуждать Полинину свадьбу. Она заявила, что больше не намерена оттягивать это событие, даже если луна упадет на землю, — девушка хмуро хихикнула. — Я пыталась ее отговорить. Нужно выдержать траур хотя бы год. Но иногда упрямства ей не занимать. Мы решили собраться всей семьей, обсудить ситуацию. Я еще попытаюсь оттянуть торжественное событие, но боюсь, что меня никто не поддержит. Я даже Кезика пригласила как близкого друга семьи. Понадеялась, что он встанет на мою сторону. Только боюсь, маме тоже поскорее хочется праздника.

— Сегодня вторник. Значит, у нас есть еще два дня, — Яр покусал губы. — Отлично. Это вполне подойдет. Согласен, Андрей?

— Но может, ты пока нам расскажешь свою теорию? — сердито заметил я.

— Уверен, ты сам обо всем догадываешься. Лера, ты как насчет залечь под одеяло? Завтра нужно встать пораньше.

— Конечно, иди в ванную, я следом.

Когда Яр упорхнул, я не удержался от саркастического:

— Как ты его терпишь, ничего в простоте не скажет, все с заковыкой.

— У него много достоинств, — просто ответила девушка. — Ты бы не пил на ночь такой крепкий кофе, не уснешь ведь.

Я только махнул рукой, хотя сам понял, что пить действительно не стоило. Сна не было ни в одном глазу. Мы еще немного поболтали, и Лера исчезла в недрах второго этажа. А я, как никогда, остро ощутил свое одиночество и желание почувствовать рядом родное плечо, в которое можно уткнуться носом и нежно поцеловать. С горя я допил остатки кофе и распахнул створку кухонного окна. С улицы пахнуло осенней свежестью. Я тут же продрог, но мороз приятно проветривал опухшую от мыслей голову, и я с удовольствием вдохнул запах прелых листьев. Мне повезло, моя квартира смотрела во двор, и шум Кутузовского проспекта здесь был едва слышен. Я оглядел светящиеся окна дома напротив и как в детстве начал гадать, как живут обитатели той или иной освещенной комнаты. Сверху донеслись голоса, Лера что-то горячо говорила Яру. Слов было не разобрать, но в голосе чувствовалось напряжение и горечь. Волшебство ночи бесследно рассыпалось. Я почувствовал, что совсем замерз и не без труда захлопнул тяжелую створку окна.

Весь следующий день Яра я не видел, хотя вернулся домой довольно рано. И едва собрался закинуть что-нибудь съедобное в себя, позвонила Валерия и попросила разрешения приехать, поговорить. Заинтригованный сверх всякой меря, я, конечно, был не против.

Через 40 минут после звонка Лера была уже у меня. Чтобы доехать за такой рекордный срок от своего дома, она должна была гнать как сумасшедшая. Но ее вид удержал меня от справедливых укоров: глаза девушки лихорадочно блестели и, похоже, в любой момент из них мог извергнуться поток не хуже Ниагары. Она мельком глянула на меня и как торнадо пронеслась на кухню. Девушка забралась на высокий барный стул, бессильно уронила руки на стол и уткнулась в них головой. Честно говоря, для меня это было полнейшим шоком. Валерия, всегда так прекрасно владеющая собой, и вдруг в таком отчаянии? Мне кажется для этого как минимум с неба должен был упасть метеорит величиной с дом.