Фредерик Браун - Где тебя настигнет смерть?

— Глупости. Спасибо вам, Моника, увидимся в восемь часов.

Я зашел домой, принарядился к вечеру и вспомнил, что в книжном шкафу среди других выпусков «Современной библиотеки» есть «Очерки психологических нарушений». Просидел над книгой около часа, поднабрался психожаргона и ровно в восемь явился к Монике.

С заячьей губой Моника меня разыграла. Ее ухажер, высокий и красивый блондин, был к тому же и одет лучше меня, хотя я облачился в свой лучший костюм и новую белую рубашку. Звали его Харви Уэллс, и парень он был вполне свойский. Хотелось спросить, насколько у них с Моникой все серьезно, но я, конечно, промолчал.

Моника выглядела как миллион долларов в подарочной упаковке. Она была уже готова, когда я пришел, и они с Харви допивали коктейли. Хотела и мне приготовить, но я предложил зайти за Шарлоттой, выпить всем вместе и обсудить, куда пойдем дальше. Так мы и сделали.

Шарлотта оказалась не такой страшной, как мне представлялось. Трещала она без остановки — к ночи у меня в ушах будет звенеть, но если навести ее на разговор о Салли, цели своей я достигну.

Выпив в баре по коктейлю, мы решили, что смысла нет идти куда-то еще. Напитки хорошие, музыкальный ящик не слишком орет, и потанцевать под него можно — а когда мы ближе к полуночи проголодались, то неплохо поели.

Моника танцевала с Харви почти без передышки, хотя вопросы, которые я задавал Шарлотте, можно было задать и при нем. Правда, он бы подумал, что у меня сдвиг на Салли Доуэр, но это не имело значения. Вечер, хоть и приятный, пропал впустую — к часу ночи, когда Шарлотту начало клонить в сон, я это понял яснее некуда. Информация, которую я от нее получил, ни на что не годилась. Я выяснил, где Салли покупала чулки и сколько за них платила, куда любила ходить на свидания и какие у нее были любимые кинозвезды. Шарлотта знала и семью Салли, и Билла Хабермана, но все, что она о них говорила, мне было уже известно.

Ушли мы все вместе. Моника и Харви сели в такси, а я проводил Шарлотту до дома и направился к себе в пансион. Дяди Эма не было, и домой он явно не заходил. Я заснул сразу, как только опустил голову на подушку, и проспал до звонка будильника.

Не находя в себе сил для пребывания в офисе и не желая звонить Стэнтонам прямо с утра, я пошел в университет, чтобы навести справки о Дороти. Поговорил с несколькими преподавателями, в частности, с профессором психологии, которого мне посчастливилось поймать между лекциями. Это подтвердило кое-какие мои предположения, но доказать я по-прежнему не мог ничего.

Убив таким образом утро, я позвонил в офис, на случай, если дядя Эм там (его не было), съел ленч и позвонил снова, с тем же успехом.

За ленчем у меня возникла свежая мысль. Я знал, что толку от нее не будет, но все же решил проверить: еще раз посетил Корбитски и спросил, кто снял квартиру Салли. Это оказалась женщина, три дня назад прибывшая в Чикаго из Кливленда. Там она работала в христианской ассоциации молодых женщин и здесь тоже собиралась устроиться в какую-то социальную организацию — Корбитски не помнил, в какую именно. Он назвал мне ее фамилию. Я вернулся в офис и потратил пару баксов на звонок в Кливленд. Женщина действительно уехала в воскресенье. Иного я и не ожидал, собственно.

Я начертил на промокашке план квартиры. Никто и никак не мог убить Салли. Если я и дальше буду думать об этом, то сойду с ума.

Разговор со Стэнтонами откладывать не следовало. Я набрал их номер, и мне ответил сам Джеральд. Я извинился и спросил, когда бы мог поговорить с ним.

— Вечером, мистер Хантер. Днем мы хороним Дороти — будем очень признательны, если и вы придете.

— Не знаю, смогу ли, — забормотал я. — Где и в какое время?

Стэнтон назвал мне адрес похоронного бюро — Салли тоже там хоронили.

— В три часа. Спасибо за прекрасные розы.

Розы вообще-то предназначались Дороти, а не ему, но хорошо, что дядя Эм не забыл послать их. Я обещал быть там, если успею. Или же приду к ним домой часов в восемь. Уверен ли он, что сумеет поговорить со мной сразу после похорон? Стэнтон ответил, что уверен.

Часы показывали четверть третьего — самое время отправляться на похороны, если я хочу там присутствовать. Я не хотел, но ничего более конструктивного придумать не мог. Спасительная мысль пришла мне в голову только на выходе из офиса. Я немного побаивался, но решил твердо, что сделаю это — если, конечно, не придется взламывать дверь: я успел заметить, что квартира Стэнтонов открывается универсальным ключом. И с трех до четырех, если не дольше, их дома не будет. Рассчитав, что надземкой приеду туда вовремя, я взял из ящика стола связку отмычек и в пять минут четвертого был на месте.

Поднялся к квартире Стэнтонов, заглянул в замочную скважину, проверяя, нет ли ключа с противоположной стороны. Позвонил на всякий случай, выждал минуту и достал отмычки. В этот момент дверь скрипнула и открылась вовнутрь. Ничего страшнее в жизни я еще не видел. За дверью стоял человечек фута четыре ростом, весь в белом, с ярко-оранжевым лицом. Огромный рот щерился рядами белых зубов. Оружие вроде пистолета, но с мотком провода вместо дула, целило мне в солнечное сплетение.

Вариантов у меня было несколько: заорать и удариться в бегство, хлопнуться в обморок, попытаться отнять оружие, поднять руки — но разум, к счастью, возобладал и помешал мне сделать все вышеозначенное.

— Привет, — произнес я. — Ты Дикки Стэнтон?

Человечек хихикнул и снял оранжевую маску:

— Ага, но вы все-таки испугались. Вы кто?

— Эд Хантер. Родители дома?

— А, детектив. Заходите, на явке чисто.

Теперь я видел, что это обыкновенный одиннадцатилетний мальчишка в белой пижаме, с тыквенной маской в одной руке и самодельным лучевым пистолетом «бак роджерс» в другой. Не марсианин… Уже легче.

Он был худенький и малорослый для своего возраста, но его бойкий, веселый взгляд заставил меня почувствовать себя стариком. За десять центов я перегнул бы его через колено и хорошенько отшлепал — хотя нет, это было бы неправильно. Я вошел в квартиру и закрыл дверь.

— Я простыл, — Дикки шмыгнул носом, — поэтому меня оставили дома. Если вы действительно Эд Хантер, почему о родителях спрашиваете? Вы же знаете, что их нет. Я слышал, как папа говорил с вами по телефону. Хотите, поспорим?

— На предмет чего?

— Что вы хотели вскрыть дверь и осмотреться здесь, пока все на похоронах. Держали руку в кармане — отмычку, небось, хотели достать. И не ждали, что вам откроют, когда позвонили. Я еле успел надеть маску и взять пистолет. Спорю, вы подумали, что я марсианин!

Надо же, какой вредный мальчишка. Понятно теперь, почему Салли его недолюбливала.

— Не бойтесь, — засмеялся Дикки, — я вас не выдам. Может, я тоже стану когда-нибудь детективом, только не тупым, потому что буду еще и ученым. Стану раскрывать преступления научным методом. Садитесь, пожалуйста.