С. Ван Дайн - Смерть коллекционера

– А жаль, – констатировал мистер Мегарджи. – Я отлично помню всех кобелей и сук, что в тот день участвовали в выставке. Этой крошки среди них не было, иначе она обязательно заняла бы первое место либо среди щенков, либо среди юниоров.

Очередное фиаско повлияло на настроение Вэнса. Казалось, мой друг начал терять надежду. По пути к миссис Маргерит Кирмс Коул, чья зимняя студия находится в восточной части города, он был мрачнее тучи.

Мистер и миссис Коул, известные заводчики, встретили нас очень приветливо и сделали все возможное для того, чтобы нам помочь. К сожалению, миссис Коул с полной уверенностью заявила, что впервые видит нашу скотти.

Некоторое время мы любовались холстами и гравюрами работы миссис Коул (все они изображали собак [50] В коллекции Вэнса имеются три гравюры Маргерит Кирмс, посвященные шотландским терьерам. – «Мои скотчи», «Безопасность прежде всего» и «Вперед!». – Примеч. авт. ), а затем поехали к Вэнсу домой – обедать. Мы и так уже запоздали с приемом пищи.

В Нью-Джерси, к мистеру Уильяму Макбайну, вице-президенту Клуба шотландских терьеров США, мы прибыли только в пятом часу. Мистер Макбайн возился со щенками и был польщен тем, что Вэнс обращается к нему за помощью. Скотти привлекла его живейшее внимание. Впрочем, и мистер Макбайн тоже впервые видел нашу собаку.

– Несомненно, в ее жилах течет кровь орнсеев, – изрек он, погладив скотти по голове.

Слишком опытный заводчик, Макбайн, уж конечно, запомнил бы такую собаку, попадись она ему на выставке. Когда он отрицательно покачал головой на вопрос Вэнса, стало ясно – мы снова потерпели неудачу.

Вэнсу удалось выяснить адрес офиса мистера Стайнмеца, однако по телефону ему сказали, что мистер Стайнмец сейчас в загородном доме.

От псарни мистера Макбайна до Оранжбурга, где находится имение мистера Стайнмеца, было всего несколько миль. Без особой надежды мы поехали туда. Солнце уже садилось за холмы Нью-Джерси, с юго-запада тянуло прохладой.

– Можно сказать, это наш последний шанс. – В голосе Вэнса слышалась печаль. – Если и Стайнмец не узнает скотти, останется одна надежда, – что малютку возили на выставку в Новую Англию или, наоборот, в южные штаты. Но тогда непонятно, как ее занесло в Нью-Йорк.

Вэнс был подавлен. Впервые я осознал, какие надежды возлагались им на приблудную собаку, как рассчитывал он с ее помощью раскрыть дело, столь сильно его занимавшее. Однако не зря говорят – самый темный час бывает перед рассветом. Именно мистер Стайнмец, последний из шести экспертов, предоставил нам необходимую информацию.

Мистера Стайнмеца мы застали за кормлением собак. Вэнс показал ему нашу скотти и задал привычный вопрос – не припомнит ли мистер Стайнмец ее по собачьей выставке. Тот оглядел скотти, затем взял на руки, поставил на специальный стол.

– Я не только судил эту собаку, – сказал Стайнмец после минутного осмотра. – Это была моя идея – выставить ее в Энглвуде, три недели назад. Она заняла второе место среди щенков-сук. Я бы ей первый приз назначил, но она себя недостаточно хорошо показала. Данные у нее отличные, просто дрессуры недостает. Ее бы в хорошие руки отдать – она бы все рекорды побила. На ринг эту малютку вывела молодая женщина, ничего в собаках не смыслящая. Неудивительно, что скотти ее не слушалась. Я пытался исправить дело, да без толку, и в итоге вынужден был присудить первый приз хорошо выдрессированной собаке, которая по статям сильно уступала этой скотти. Впрочем, и она не без изъяна – взгляните на прикус.

Мистер Стайнмец отвернул губы нашей скотти, демонстрируя зубы.

– Видите верхний резец? Он не на месте. Хотя это и мелочь. Сколько известно чемпионов, у которых зубы куда хуже.

Вэнс поблагодарил за помощь и спросил:

– Вы случайно не знаете имя владельца?

Мистер Стайнмец покачал головой:

– Не знаю. Раньше я эту собаку не видел. Должно быть, она из новичков. Каталог мне в руки тоже не попался, анализ выставки [51] Считается неэтичным для любого судьи узнавать клички участников собачьей выставки – ни с помощью каталога, ни иным способом. Этому неписаному закону подчиняется каждый уважающий себя судья. После распределения призов разрешено выяснить клички собак и фамилии владельцев. – Примеч. авт. на столе у судьи не обнаружился даже после мероприятия.

От Стайнмеца Вэнс уезжал заметно повеселевшим.

– Завтра, – сказал он по дороге, глядя на темное окно, – мы узнаем, кто владелец нашей малютки.

Оказавшись в Нью-Йорке, Вэнс первым делом позвонил домой Маркхэму. Конечно, без нас дело не продвинулось ни на йоту. Грасси вернулся к одиннадцати утра, в прескверном настроении. Он хотел переселиться в отель, но Маркхэм, употребив власть, убедил его оставаться в доме Коу до тех пор, пока на дело об убийстве не прольется хоть какой-то свет.

Рид весь день провел у себя в квартире. Дважды звонил Маркхэму, спрашивал, не может ли чем-нибудь помочь следствию.

Хильда Лейк ушла в десять утра, одетая в спортивный костюм. На вопрос Хиса, куда она направляется, мисс Лейк небрежно ответила, что намерена прокатиться за город.

Сержант Хис почти весь день оставался на посту, но его деятельность свелась в основном к ответам на телефонные звонки и усилиям сдержать взвод репортеров сообщением о «подвижках» – каковое сообщение являлось чистой воды экспромтом. Подоконник в гостиной был проверен на наличие отпечатков пальцев. Их не обнаружилось.

– У меня это дело уже в печенках сидит, – пожаловался Маркхэм за ужином. По его предложению, мы ужинали в «Стейвесант-клаб». – Я не вижу выхода. Если мы даже дознаемся, кто убил братьев Коу, мы не сможем объяснить, как убийце это удалось. Разве что он сам соблаговолит нам рассказать. А тут еще нападение на Грасси; оно только сильнее все запутало. У нас ни единой зацепки. Это ненормально. Есть же отработанные способы расследования – а тут их применить нельзя. Господь свидетель, потенциальных убийц хоть отбавляй. И мотивов тоже.

– Очень, очень печально, – вздохнул Вэнс. – Знали бы вы, милый Маркхэм, как я вам сочувствую. И однако есть некое совсем простое объяснение. Головоломку измыслил поистине дьявольский ум. Можно сказать, мы имеем дело с криптограммой, в которой зашифрованы изначально бессмысленные слова. Тем не менее, угадав ключевую букву, мы без труда разберем весь шифр. В нашем случае эта ключевая буква – скотти. И я не теряю надежды.

Вэнс отвлекся на салат:

– На мой взгляд, майонезной заправке а-ля рюс не повредила бы толика белужьей икры.

– Соизволите донести сие ценнейшее предложение до сведения совета управляющих, мосье Брийя-Саварен? [52] Брийя-Саварен Жан Антельм (1755–1826) – французский философ, кулинар, юрист, экономист, автор трактата «Физиология вкуса». – съязвил Маркхэм.